Лариса Деминская - Песочные часы вселенной. Возвращение.
- Значит, вы утверждаете, что вы мой внук? Я вас не помню, – строго сказала Гертруда Клайнс.
- Вы не можете меня помнить, поскольку никогда меня не видели, - учтиво пояснил Артур.
- Так вы пришли для того, чтобы я на вас посмотрела?
Артур рассмеялся.
- Что смешного? Как вы говорите, вас зовут?
- Артур Блор, я племянник Джеймса Блора.
- Стало быть, приехали. И надолго в наши края?
- Пока не могу сказать.
- Так это, благодаря вам фабрика Блоров еще работает?
- Надеюсь, что она будет работать еще долгие годы.
- Нет ничего вечного, рано или поздно, всему приходит конец. Кто надоумил вас прийти ко мне?
- Нотариус, мистер Кинстон.
- А… когда-то он ухаживал за мной, лет, этак, пятьдесят с лишним назад. Трудно представить, да? В юности я была очень красива, а он носил пышные усы и старался казаться старше своих лет. И все из-за того, что он маленького роста. Если мужчина смотрит на женщину снизу вверх, ничего хорошего из этого не выйдет. И мы с ним расстались. А, зачем собственно вы ходили к нотариусу?
- Хотел познакомиться, он был другом моего деда.
- Вы уважаете старших? Это редкое качество. А, как поживает вдова вашего дяди?
- Благодарю вас, хорошо.
- Как вы с ней уживаетесь в одном доме?
- Вот уже два дня, как Эмели переехала. Она купила себе небольшой дом.
- Да? Вот, уж, не подумала бы, что Эмели уберется из этого дома. Она, должно быть, и замуж за Джеймса выходила только ради того, чтобы поселиться в таком шикарном доме. Зачем она это сделала?
- Как только Эмели узнала содержание завещания Джеймса, она решила переехать.
- Ерунда. Все дело в вас. Если бы вы не приехали, она до сих пор бы хозяйничала в доме. Правильно сделал Джеймс, что составил такое завещание, правильно.
- Вам она не нравится?
- В жизни, как в шахматах. Каждый должен быть на своем месте. Что позволительно ферзю, то не позволительно пешке. Она не должна была выходить замуж за Джеймса, он ей не пара. Так нет, обрадовалась и побежала.
- Он, должно быть, любил ее.
- Любил? Не смешите меня. Джеймс любил красивых женщин, умных и богатых. У него был хороший вкус. А, Эмели - ни красива, ни умна и ни богата.
- Тогда, зачем он женился на ней?
- Чтобы отомстить другой женщине. Банальная история. Все людские глупости повторяются вновь и вновь. Трудно было бы придумать такую глупость, которой еще не было бы на свете.
- Значит, он любил вовсе не Эмели?
- Нет, конечно.
- А, кто эта женщина, вы знаете?
- Знаю. Вот, кто был бы для Джеймса достойной женой. Люблю женщин с сильным характером и, вообще, необычных натур.
- Кто же эта дама?
- А вам, зачем знать?
- Видите ли, не исключено, что в ближайшем будущем я решу жениться. Вдруг, мне понравится именно эта женщина, мне бы не хотелось оскорбить память дяди.
- А, с чего вы решили, что она свободна?
- Разве нет?
- Действительно. Она оказалась умнее Джеймса, и не стала связывать свою жизнь с кем попало. Она до сих пор не замужем.
- Но вы мне так и не назвали ее имени.
- Назову, но не лезьте вы к ней с визитами, не любит она этого. Ее имя Томатти Джеральд.
- Красивое имя. Вы упомянули шахматы, а нотариус говорил мне, что вы любите играть в карты.
- Уже не играю, бросила. Азартные игры до добра еще никого не доводили. А вы играете в карты?
- Признаюсь, играю.
- Бросайте вы это, пока не поздно. Джеймс тоже был любитель играть в карты.
- Я слышал, он часто играл с доктором Морисом?
- С доктором? Возможно.
- У Джеймса было много друзей?
- Нет, к сожалению. Мне всегда было немного его жаль.
- Почему жаль?
- Как же можно не жалеть ребенка, который вырос без родной матери и отца.
- Да, я слышал об этом. Ваша сестра рано умерла.
- Бедная Ненси, как она хотела ребенка и так и не увидела, как он вырос.
- Ваша сестра совершила благородный поступок.
- Какой именно?
- Нотариус сообщил мне, что Джеймс был для нее приемным сыном.
- Что?! Это нотариус сказал вам? – возмущенно воскликнула она.
- Да?
- Он, что, уже выжил из ума? – спросила она прищурясь.
- Так ему сказал Генрих Блор.
- Чушь. Это неправда. Зачем Генрих сказал неправду? Они все умерли, а я жива, и память у меня прекрасная. Я хорошо помню, что было час назад и что было пятьдесят лет назад. Помню все и всех. Ненси была младше меня на пять лет. Мы с ней совершенно разные. Она была похожа на нашу мать, а я на отца. Ненси была очень доброй, тихой, скромной, мечтательной девушкой. Она проводила все свободное время в саду за книгой. Все читала и мечтала. И, вдруг, в ее жизнь ворвался Генрих Блор. Я сразу поняла, что он погубит ее. Он просто покорил ее своим темпераментом, властностью и решительностью. Когда он приходил к нам, я видела, что Ненси побаивается его, и с радостью бы от него убежала, но каждый раз она тихо сидела, слушала его рассказы, а потом покорно шла с ним гулять. Мне это все не нравилось, и я ей об этом говорила. Но Ненси не слушала меня и считала, что я ей завидую. Да, уж, было чему завидовать. Потом была пышная и торжественная свадьба, ну, а потом медленно потекли серые, семейные будни. Очень скоро Ненси призналась мне в том, что она несчастна. Многие считали их идеальной парой, но это только благодаря ее ангельскому характеру. Самым большим несчастьем для нее было то, что у них с Генрихом не было детей. Но самого Генриха это мало беспокоило. Ей было уже около сорока лет, когда Бог, наконец, послал ей ребенка. Казалось, нет на свете женщины более счастливой.
- Нотариус сказал, что Джеймс родился не здесь, Ненси Блор уехала с мужем беременной, а вернулась уже с ребенком.
- Да, именно так это и было. В этом нотариус прав.
- Отчего же Ненси решила ехать с мужем, будучи в положении? Разве они часто ездили вместе?
- Что вы, Генрих никогда не брал Ненси с собой. Но то, что они поехали тогда вместе, очень удивило меня. Я помню, как Ненси пришла ко мне вся в слезах. Это было раннее утро. Я спросила ее, зачем она встала и пришла ко мне в такую рань, почему плачет. А она мне отвечает: «Ах, Гертруда, я не спала всю ночь, не могла дождаться утра, чтобы прийти к тебе». Знаете, Ненси всегда была очень чувствительной особой и часто плакала, но она, почему-то не шла к нашей матери или к отцу, нет, она все рассказывала мне.
Гертруда замолчала и задумчиво смотрела на Артура, ему же казалось, что мысленно Гертруда не с ним, а далеко в прошлом.
- Так, отчего же она плакала? - спросил Артур.
- Она плакала от того, что ее муж, Генрих Блор – чудовище. Он настаивал на том, чтобы она ехала с ним в деловую поездку, - сразу ответила Гертруда, чему Артур удивился, поскольку думал, что ему придется повторить свой вопрос не один раз, для того, чтобы вывести свою бабушку из состояния задумчивости.
