Тим Пауэрс - Черным по черному
— Не берусь судить. Впрочем, любопытно, кого он еще нанял и зачем?
— А ты… — неуверенно начал Даффи, — не довелось ли тебе, кроме обычных убийц, встретить что-нибудь странное? Диковинные… явления… преследующие тебя без малейшего повода?
Горбун недоуменно уставился на него.
— А что, неужто убийц недостаточно? И что за явления, я в толк не возьму? Львы? Волки?
— Да, — быстро ответил ирландец. — Волки. Мне прямо проходу не давали.
Блуто покачал головой:
— Нет. Все же мы с разных сторон путь держим. Вестимо, на одних и тех же зверей вряд ли нарвешься.
— Верно, — признал Даффи, обрывая разговор. «Странно, однако, — подумал он. — Блуто явно не видел никаких сверхъестественных созданий. Отчего же я видел их так много?»
День перевалил за середину, когда копыта их коней простучали по мосту Лейта, а к закату они добрались до высоких каменных стен и бастионов Вены.
— Вот так громадина, — отметил Блуто, когда они проезжали через Коринфский мост. — Бывал здесь раньше?
— Когда-то я жил здесь, — тихо проговорил Даффи.
— О… Тогда не скажешь, где бы я мог остановиться на ночь? Хочу немного отдохнуть, прежде чем предстать перед городским советом.
Даффи нахмурил брови: «Вот что мне теперь нужно меньше всего, так это компания. Впрочем, он славный малый, да и с конем мне помог».
— Я так мыслю, для тебя найдется место у Циммермана. Аврелиан там хозяин. Он давал тебе какое-нибудь письмо?
— А как же. Запечатанное двумя сцепившимися драконами.
— Так покажи печать трактирщику. Не удивлюсь, если он тебе еще и денег даст.
— Отличная мысль. Премного благодарен.
Они проехали под древней каменной аркой, и копыта коней неспешно зацокали по мостовой Картнерштрассе. Даффи дышал полной грудью, наслаждаясь пропахшим дымом городским воздухом. «Лопни мои глаза, — думал он, — как же здорово вернуться! Помнится, шестнадцать лет назад я проскакал по этой самой улице с рыцарями Франца фон Сикингена, направляясь отогнать французов с берегов Рейна. И свое возвращение ослепшим и едва способным двигаться после удара мечом по затылку я тоже не забыл. Лекари говорили, что я никогда не смогу встать со стула без посторонней помощи, не то что сражаться. Ха! Моя ирландская кровь, Ипифания и бренди выставили их лжецами. Спустя год я мог читать, ходить с тростью и давать уроки фехтования, а когда мне стукнуло тридцать три и волосы вновь отросли до плеч, уже никто не сказал бы, что я был серьезно ранен».
— А где трактир Циммермана? — спросил Блуто, глазея по сторонам.
— Немного дальше по этой улице, как раз в начале Ротентурмштрассе.
— Как там с удобствами?
— Понятия не имею. В мое время там был монастырь. Но пиво всегда варили отличное, вроде бы даже когда это был римский форт.
Прохожие на улице останавливались подивиться на двух диковинных всадников: высокого, богатырского сложения седовласого Даффи и горбатого, скрюченного Блуто, у которого рукоять длинного меча торчала из-за плеча, точно шепчущая ему на ухо кобра. Во дворе собора Святого Стефана ребятишки со смехом указывали на них пальцами.
«А справа от нас, — мрачно размышлял Даффи, — на фоне заката вырисовывается церковь Святого Петра, где в июне двадцать шестого Ипифания обвенчалась с Максом Хальштадом. С того дня я ее больше не видел, напоследок выслушав, что мое поведение на свадьбе было отвратительным. Спору нет, она была права.
Но вот я снова здесь, постаревший на три года и с несколькими новыми шрамами. Триумфальное возвращение героя, дабы не позволять пьяницам в трактире Циммермана блевать на пол».
Небо быстро темнело, за несколько ночей впервые очистившись от облаков. Даффи подмигнул загоревшейся звезде.
— Здесь нам налево, — сказал он. Через три квартала ирландец указал на цель их путешествия.
— Вот он, слева. Насколько помню, стойла с обратной стороны.
Это было длинное двухэтажное строение, наполовину деревянное, с нависающей крытой гонтом кровлей и тремя высокими дымоходами. Почти все окна приветливо светились желтым, и Даффи едва не сгорал от вожделения большого кувшина подогретого «Херцвестенского» эля и мягкой постели.
От слуг на конюшне разило пивом, и они нетвердо держались на ногах, но Даффи заверил горбуна, что так положено в любом приличном трактире. Они оставили коней и, немного пошатываясь после долгих часов езды в седле, прошли по проулку на улицу к главному входу.
В прихожей они задержались под украшавшей потолок фреской с изображением на редкость жизнерадостной «Тайной вечери».
— Тебе нужно к трактирщику, — сказал Даффи, — а мне ведено явиться к пивовару. Уж не знаю почему. Так что позже я составлю тебе компанию, если получится.
— Видать, найдется девчонка, с которой ты не прочь возобновить знакомство? — осклабился Блуто. — Ладно, не стану увязываться. Теперь я хотя бы знаю, где в Вене подают лучшее пиво, и то ладно.
— Точно.
Они обменялись рукопожатием, и Блуто распахнул дверь в комнату для гостей, а Даффи прошел в другую, с надписью «Для прислуги».
Увидев его, худосочная женщина ахнула и едва не уронила поднос с пивом.
— Тихонько, дочка, — сказал Даффи, подхватывая поднос. — Я здесь не за тем, чтобы насиловать прислугу. Скажи лучше, где мне найти… — он взглянул на конверт, — Гамбринуса? Пивовара?
— Пожалуйте, сударь, — ответила она дрожащим голоском. — Он в погребе, вон по той лестнице в конце зала, пробует весеннее пиво.
— Спасибо.
Даффи прошел к указанной лестнице и стал неспешно спускаться. Ступеней оказалось много, так что когда Даффи ступил наконец на сырые плиты пола, он заключил, что спустился под землю футов на тридцать. Воздух здесь был влажным, пропитанным испарениями солода, и в первый момент он ничего не мог разглядеть в тусклой полутьме.
— Чем могу служить, незнакомец? — раздался низкий благозвучный голос.
— Не ты ли Гамбринус?
— Да. Желаешь кружку свежего монастырского пива?
— Благодарю, с удовольствием.
Глаза Даффи понемногу привыкли к сумраку, и он уселся на перевернутую бадью, положил заплечный мешок перед собой. Чисто выбритый старик с густыми седыми волосами нацедил полную кружку пива из стоящего по соседству бочонка и протянул ирландцу.
— В этом году мы не станем больше готовить монастырское, — проговорил он серьезно. — Когда эти бочонки опустеют, откроем темное.
— Что ж, неплохо, — сказал Даффи. — Послушай, несколько недель назад в Венеции я встретил человека по имени Аврелиан, и он велел отдать тебе это. — С этими словами он вручил пивовару уже довольно потрепанное письмо. Гамбринус сломал печать и просмотрел написанное. Видно, он провел здесь немало времени, заключил Даффи, раз может читать в такой темноте.
