Андрэ Нортон - Знак кота. Гнев оборотня
Фрейлина завороженно уставилась на куклу. Когда я поставила это чудо на прилавок, она потрогала пальцем его голову. Кукла была покрыта настоящей шёрсткой и от этого казалась ещё живее.
Затем она отдёрнула руку, словно спохватившись, и лицо её снова скрылось под сердитой маской.
— Полюбуйся, — фыркнула она, вытряхивая из свёртка на прилавок куклу с отломленной головой. Голова выкатилась вместе с туловищем.
Хотя эта кукла была далеко не столь совершенным повторением Шанк–дзи, как та, которую я только что видела в руках Равинги, она достаточно верно изображала этого высокомерного молодого воина в парадном облачении, начиная от пышного серебристого парика и заканчивая крошечной, искусно сделанной саблей.
— Сломалась. Всего три дня, как моя леди получила куклу, и когда она пожелала представить игрушку его светлости, она нашла её сломанной! Дурное знамение, а если его светлость узнает об этом… — фрейлина глубоко вздохнула. — Моя леди не из тех, кто позволяет выставлять себя на посмешище… или того хуже. И Шесть Семей знают, как решать такие вопросы.
Тут она покосилась на сопровождавших её стражников.
Эти слова были открытым намёком. Те, кто помнят кое–какие события прошлого, могли бы догадаться, на что способны такие, как Леди Йевена. Родовитые семейства, уходящие корнями в старину, ревностно оберегали своё достоинство и власть, которой они обладали в городе. Иногда они почитали себя — за древность и благородство рода — даже выше императора, которого, как ни крути, выбирал случай.
— Фрейлина, я немедленно отнесу это моей хозяйке и попрошу её…
— Попроси эту кукольницу выйти ко мне! — фрейлина чуть не сорвалась на крик. В ней тоже поселилось это с трудом скрываемое, почти болезненное желание хоть чем–то выделяться над другими, рождавшееся почти у каждого приближённого к Шести Семьям.
— Я здесь, — Равинга не стала утруждать себя приветствиями и изъявлениями почтения. Внешне она выглядела как обычно, и я надеялась, что и внутренне она тоже оправилась после ритуала.
Я отодвинулась, чтобы показать ей лежавшую на прилавке куклу. Я знала Равингу давно, чутко следила за малейшими изменениями её лица, замечала мельчайшие движения рук, когда она была чем–то взволнована. Только благодаря этому сейчас я заметила, насколько та удивлена.
Она коснулась головы куклы, взяла её в руку и внимательно осмотрела место излома. Затем так же тщательно осмотрела туловище.
— Леди Йевена знала, что с ней нужно обращаться осторожно. Это не детская игрушка, — тут Равинга показала на футляр с котом. — Каждое из этих созданий — единственное в своём роде, и к ним следует относиться с уважением. Я не могу исправить эту куклу — однажды сломанное сокровище навсегда теряет свою ценность. Леди Йевена знает в этом толк и не пожелает держать в своём собрании чиненую куклу. Мы можем сделать для неё другую…
— Она желает лично поговорить с вами! Она приказала, чтобы вы явились к ней в четвертый час!
И притопнув ножкой, насколько позволяли её сандалии, фрейлина удалилась.
Равинга кивнула Манколу, и тот поспешил захлопнуть дверь. А хозяйка уже склонилась над куклой, провела пальцем по обломанным краям шеи, затем подхватила куклу с прилавка и заторопилась в мастерскую.
Я хотела пойти вслед за ней, помочь, чем смогу, может быть, даже утешить — для Равинги куклы всегда были драгоценными созданиями. Однако она быстрым жестом приказала мне остаться.
В самом деле, у нас никогда не бывало двух одинаковых кукол–портретов. Некоторые из них изображали умерших членов семьи. Во дворце даже были выставлены несколько кукол старых Императоров. А некоторые заказывались как любовный дар. Может быть, леди Йевена заказала куклу как раз для этого?
Они почти все делались на заказ, за исключением знаменитых личностей, как эти Королевы на полке, или просто выдуманных фигурок, вроде песчаного кота, играющего на арфе.
Я спрятала его в футляр и захлопнула крышку. Я думала о Равинге и понимала, что история случилась неприятная. Такие мелочи могут закончиться ужасным горем, как это случилось со мной, когда я ещё была такой маленькой, что не дотянулась бы до этого прилавка. Тогда меня спасла Равинга. Но будет ли кому заступиться за нас, если Леди Дома решит разделаться с нами? Вряд ли где найдётся место для торговца, о котором пройдёт слух, что он торгует фальшивым товаром.
Глава седьмая
Над камнями мелькнуло вытянувшееся в прыжке мохнатое тело, и кошка приземлилась прямо рядом со мной. Очередная атака, которой я всё это время ждал, так и не наступила. Кошка не ушла в темноту в поисках врага, она вернулась к своему коту, ещё немного поворчала и затихла. Шороха её лап по камню больше не было слышно. Зато раздался ещё один кошачий боевой клич — и кричали не «мои» коты.
Отдалённый шум схватки… и клич стих. Самка заворчала и принялась вылизывать самца за ушами, словно успокаивая. Тот рычал гортанным басом, выглядывал наружу и всё хотел встать на ноги, но самка протянула свою огромную лапу и лёгким толчком уложила его на место, как какого–нибудь непослушного котёнка. Она негромко замяукала, похоже на то, как «переговариваются» котти, будто утихомиривая непоседу.
Затем сама посмотрела наружу. Наверное, я ошибся, решив, что на сегодня наши испытания закончены, потому что и кот и кошка явно насторожились. Я потянулся за пращой и камнями, решив уложить одну или Двух крыс, пока они не подойдут достаточно близко, чтобы достать их посохом.
Но из–за камней перед нами появилась вовсе не лавина крыс. Ещё один песчаный кот. Самец, открытая пасть, один из клыков сломан, шерсть песчаного цвета висит клочьями. На боку кровоточащая рана, должно быть, одна из крыс укусила его.
Самец рядом со мной вызывающе взревел и попытался встать на ноги. Теперь я понял, что перед нами стоит «бродяга», изгнанный из своих собственных владений и теперь собирающийся драться за этот остров и за самку. В бою против моего спутника он вполне мог оказаться победителем, потому что хотя бы твёрдо стоял на всех четырёх лапах, а владелец острова ещё не оправился от раны.
Кот рядом со мной снова зарычал. Ему ответил глубокий рёв, полный истинной ярости. Я взмахнул пращой и послал в чужака камень, нацелившись, как мог, точно.
Мой снаряд попал не совсем туда, куда я целился, потому что бродяга присел, собираясь прыгнуть. Камень ударил зверя в плечо, тот взревел и укусил себя там, куда пришёлся удар.
А потом бросился вперёд. Самка двинулась ему навстречу, спина дугой, громкое шипение, переходящее в угрожающий вопль. Чужак зашипел в ответ. И тут самка, прыгнув, опрокинула его на спину и отбросила к скале. Грохнувшись о камни, чужак взвыл от боли и ярости. Должно быть, для него это было большой неожиданностью, ведь у котов самки обычно не дерутся с самцами. Но эта, кажется, всерьёз собиралась сражаться вместо своего раненого самца.
