Александр Рудазов - Совет двенадцати
Я проведу себе техосмотр… – задумчиво произнес Руорк, – кое-что подлатаю… я уже чувствую, какие детали у меня барахлят… сделаю парочку усовершенствований… и через два-три дня буду в вашем распоряжении, владыка Креол. Ктулху фхтагн!.. или как у вас теперь положено говорить?
Да как хочешь, – пожал плечами маг. – Мне наплевать.
Оставив Екесс и Смолтику хлопотать над своим роботообразным учителем, Креол с Ванессой вышли в коридор. Ванесса саркастично хмыкнула:
И кто же третий, мистер Клевентин? Кого вы еще нам оживили – Ригеллиона Одноглазого? Или Бесте- льглосуда Хаоса?
К сожалению, к тому времени когда закончилась ларийская война, для повелителя Ригеллиона было уже слишком поздно, – огорченно вздохнул Клевентин. – Даже наш высокочтимый Торай не совладает с настолько разложившимся трупом… который к тому же неизвестно где находится. А владыка Бестельглосуд…
Я убил его адамантом, ученица, – растянул губы в улыбке Креол. – Его не оживит никакая магия.
Нет, к сожалению, единственным достаточно свежим трупом в нашем распоряжении был повелитель Асанте, – развел руками Клевентин. – В случае же с повелителем Руорком нашей заслуги нет – он позаботился о себе сам.
Мудрый человек, – одобрительно кивнул Креол.
То же самое касается и третьего из наших новых друзей, – открыл дверь Клевентин. – Прошу вас.
Палата Асанте Шторма была обычной больничной палатой, хотя и роскошной. Палата Руорка Машиниста скорее напоминала просторную кладовку. Сейчас же Креол с Ванессой вошли в какую-то лабораторию. Слева и справа – операционные столы с зловещими инструментами. Полки уставлены банками с человеческими органами и еще какой-то гадостью. А в самом центре высится огромная колба, заполненная зеленоватой жидкостью. От нее идут трубки, шланги…
А внутри плавает человек.
Или не совсем человек. Скорее гомункул – довольно уродливый человекоподобный гомункул. Совершенно лысый, с идеально гладкой кожей, но старческими чертами лица. Креол рассказывал, что именно так выглядит классический тип гомункула – в виде старообразного младенца.
Правда, это существо несколько крупнее младенца. Невысокий – от силы пять с половиной футов – но несомненно взрослый. Ванесса не могла различить сквозь зеленую жидкость черт лица, однако ее сразу охватило недоброе подозрение…
Торай Жизнь прошел к колбе, повернул большой вентиль, спуская воду, по очереди дернул за два рычага-и дверь распахнулась. Лысый уродец издал мяукающий звук и ступил на пол, обертывая чресла протянутым полотенцем. За ним тянулся какой-то упругий канатик цвета сырого мяса.
Снова здравствуй, деточка, – улыбнулся он Ванессе. – Рад, что мы опять увиделись.
Мурок Вивисектор! – ахнула та.
Собственной персоной, прошу любить и Жаловать, – поклонился великий биомаг. – Вы по мне скучали? Скучали-скучали, не надо отрицать очевидного. По мне все скучают.
Кто это? – хмуро спросил Креол. Он-то с Муро- ком никогда не встречался.
Ему объяснили. А вот самому Муроку ничего объяснять не пришлось – в отличие от Асанте с Руорком, он уже давно был в курсе всех изменений.
Несмотря на то, что последние два месяца провел в банке.
Так вы тоже создали себе запасное тело… – задумчиво произнесла Ванесса.
О, но это же такой пустяк для колдовской медицины, – расплылся в улыбке Мурок. – Я заранее позаботился о том, чтобы в случае смерти мой дух отправился не на тот свет, а вот сюда, в мою лабораторию, к моему эмбриону – он тогда был вот такусенький! – и моему лучшему ученику – Тораю Жизни. А он уже позаботился об остальном. Хотя не скрою, умирать было… неприятно. Не хотелось бы повторять это ощущение. Давай больше не будем ссориться, деточка.
Не подходи ко мне, – отстранилась Ванесса. – Мистер Клевентин, вы уверены, что вот этот Франкенштейн нам нужен? Может, измельчим его и выльем в унитаз?
Не надо грубить без причины, – сделал шаг вперед Мурок. – Мне казалось, что мы с тобой друзья…
Ребята из Дахау тебе друзья, – взялась за пистолет Ванесса. – Не подходи, сказала, а то мозги вышибу!
Почему со мной так невежливо обращаются? – надул губы Мурок. – Это у вас так принято – мучить новорожденных? Я еще не обсох от амниотической жидкости, а меня уже хотят убить!
Ванесса жалобно посмотрела на Креола. Тот равнодушно зевнул и сказал:
Решай сама, ученица. Если хочешь, я испепелю его прямо здесь и сейчас – мне не трудно.
Ванесса открыла было рот… однако все же заколебалась. Конечно, у них с Муроком Вивисектором были разногласия, он проводил эксперименты над людьми и вообще похож на доктора Менгеле… но в своем ремесле он и в самом деле специалист, этого у него не отнять. Столь выдающимися умами нельзя так просто разбрасываться…
Ладно, пусть живет… пока что… – неохотно согласилась девушка. – Но я буду лично за ним присматривать!
Ты не пожалеешь об этом, деточка!
Уже жалею. Кстати, что это за канат у вас такой?
Мурок проследил за взглядом Вон, понимающе
улыбнулся и поднял с пола канатик, тянущийся от колбы-репликатора. Один его конец заканчивался где-то в глубинах биомагического прибора, другой крепился к животу Мурока. Залихватски перекинув этот шланг через руку, Мурок весело подмигнул и сказал:
Это, деточка, моя пуповина. Правда, симпатичная?
Ванесса почувствовала легкую тошноту. На лице Креола тоже проступила брезгливость.
К сожалению, мое тело еще недостаточно окрепло, – виновато развел руками Мурок. – Поэтому я пока что вынужден проводить большую часть времени в репликаторе. Но реабилитационный период уже заканчивается – с каждым днем я все дольше остаюсь на воздухе. Еще немного, и я окончательно рожусь. Правда, здорово?
Я рассчитываю перерезать пуповину в конце этой восьмицы, повелитель Мурок, – сообщил Торай, вылезая из репликатора. – Ваша плацента уже начала подсыхать, и вы в ней практически не нуждаетесь. В принципе вас можно выписать уже сейчас, но я бы все-таки рекомендовал повременить еще чуть-чуть.
Ты всегда был хорошим учеником, Торай, – похвалил его Мурок. – Немножко слюнтяем, но талантливым. Я знал, что ты меня не подведешь.
Это мой врачебный долг.
ГЛАВА 5
Проснувшись на следующее утро, Ванесса долго рассматривала потолок. Вставать не хотелось.
Вчера они посетили немало иххарийских достопримечательностей. Тивилдорм и Клевентин представили
Креолу еще нескольких красных плащей, но до места в Совете Двенадцати они явно не дотягивали. Главной кандидаткой по-прежнему остается Кодера Ясновидящая, однако Ванессе почему-то не хотелось видеть на этой вертлявой стерве серый плащ.
