Иар Эльтеррус - Вечер черных звезд
— Здравствуйте, сударыня, — улыбнулся официал. — Как к вам обращаться?
— Меня зовут Даша, — снова улыбнулась целительница. — Простите, я слышала весь разговор. Думаю, мы примем ваше предложение и высадимся.
Таенн и Сэфес мрачно переглянулись.
— Командирша, — пробормотал Таенн. — Говорил же я…
— Ну и отлично. К вам сейчас подойдет корабль сопровождения.
* * *За окном, высоким, большим, одетым темным тяжелым деревом, шел дождь. Смеркалось. Теплый влажный воздух из-за неплотно прикрытой створки тек в комнату, смешиваясь с сонным бормотанием дождя. За окном было лето, мягкое, уютное, почти родное, почти как дома. От сознания, что лето все-таки существует, и его можно увидеть, почувствовать, прикоснуться, становилось горько и сладко одновременно. Огромное и мирное лето. И звезды в небе — это просто звезды, а не координатные точки, объединенные в структуру и подчиненные цифрам и символам.
Скрипач дремал, уютно свернувшись калачиком в огромном старом кресле, уставшая Даша спала, лежа прямо поверх покрывала на роскошной помпезной кровати. Вторая кровать, стоящая рядом с первой, пустовала. Ит, сидя за столом, задумчиво крутил перед собой визуальную картинку нового расчета (Ри настоял, чтобы он тоже включился в работу по вычислениям), и ощущал, что глаза слипаются, а спина начинает ныть от усталости.
Дверь приоткрылась, в комнату заглянул Леон. Осуждающе покачал головой.
— Ит, ложись, — потребовал он. — У нас большой лимит по времени, завтра досчитаете.
— А Ри? — поинтересовался Ит.
— Ри уже спит. Ложись, не геройствуй. Успеете, все нормально.
— Ладно, сейчас, — кивнул Ит в ответ.
— И Скрипача уложи нормально, будь любезен. Не в его состоянии так спать.
— Ага… Леон, а вы-то сами?
— Мы пока что еще работаем. Не волнуйся, через час-полтора закончим.
— Хорошо.
…День после высадки изобиловал событиями и сведениями. Сели, естественно, у официалов, потом отправились вместе с ними к уполномоченному представителю правящей демократической партии Санкт-Рены. Чуть позже — к представителю Ее Величества. Потом — снова к официалам… На исходе четвертого часа околобюрократической возни и взаимных приветствий Ит и Ри прокляли все и вся, и сошлись на том, что, чем терпеть все это, лучше бы они еще разок прогулялись по Маданге. Хорошо хоть Дашу и шатающегося от усталости Скрипача после третьего визита отпустили отдыхать!.. Дали транспорт и отвезли вот в эту самую гостиницу в самом центре города, с нижайшей просьбой — по возможности присутствовать на общем совещании, которое будет завтра.
…Санкт-Рена действительно была лояльна к Контролю. Лояльна настолько, что на ней даже размещали часть своих астрономического размера счетов Встречающие. Опасаться тут было совершенно нечего, мало того, и Королева, и демократическая партия готовы были содействовать во всем, что потребуется. Ит с удивлением заметил, что когда Таенн объяснил, что содействие не требуется, представители явно огорчились.
Сошлись на том, что Санкт-Рена выделит экипажу секторальной станции энергозапас (всего-то на сто лет автономной работы, господа, это же слезы, но не можем же мы отпустить вас просто так!), а местные медики посмотрят Скрипача — все-таки опыт работы со Встречающими у них есть, это может оказаться полезным.
Про Скрипача, разумеется, ничего нового никто не сказал. Про ключ, который он в себе нес, и Даша, и сам Скрипач тактично промолчали. Местные медики, восхищенно переглядываясь, принялись рассыпаться в восторгах по поводу работы, сделанной целителями Ордена, Даша вежливо улыбалась в ответ, а Скрипач демонстративно скучал.
— Добрые они какие, сил нет, — проворчал он, когда в номере, наконец, осталась только Даша и он сам. — И ведь на самом деле добра желают. Но как же это утомительно…
— Они добрые, это действительно так, — согласилась целительница. — Но я тут долго не выдержу. Тут слишком много… условностей.
— Обычаи, — покивал Скрипач. — Знаешь, этот мир, он чем-то похож на тот, в котором мы были… ну, тот, где была Мариа. То есть тот мир, стань он Маджентой и сохрани при этом лучшие свои черты, стал бы, наверное, таким же. Или похожим.
— Расскажи мне про нее, — попросила Даша. — Вы почему-то почти ничего не говорите, а мне интересно. Странное ощущение складывается. Даже не знаю, как правильно сказать.
Скрипач вытащил из кармана флакончик с искоркой и положил на ладонь. Погладил указательным пальцем, потом, мгновение поколебавшись, протянул флакончик Даше. Та взяла, с полминуты стояла неподвижно, пристально вглядываясь в стекло, затем вскрикнула и выронила флакончик. Скрипач поднял крошечную стеклянную склянку, снова погладил и убрал в карман.
— Теперь ты понимаешь? — едва слышно спросил он. — Ты понимаешь, почему я хотел, чтобы вы сняли ключ? Понимаешь, что я хотел и до сих пор хочу умереть? Ты понимаешь, что я сделал?
— Благие… — прошептала Даша. — Да, я понимаю.
— Я поймал бабочку. По сути дела, я ее убил. А то, что было бабочкой — оно тут, в этом флаконе. Даш, за свою жизнь я, по всей видимости, наворотил столько, что мне действительно самое место было на той свалке, — Скрипач тяжело опустился в кресло, подпер голову рукой, грустно посмотрел на целительницу. — Шучу, смеюсь, веселю наших… а сам… Тот шрам у Ита на спине — видела?
— Пока не видела, он не показал, — отрицательно покачала головой целительница.
— Значит, заставь показать, — велел он. — В этом лучше… гм… наглядно убедиться. Даш, я помню какие-то обрывки, я даже собрать их воедино не могу, все рассыпается. Но я точно помню, что это из-за меня Ит попал тогда в беду. Точно!..
— А что именно ты помнишь? — спросила целительница.
— Помню осень. Помню свое желание — сбежать. Куда?.. Откуда?.. Не знаю… И помню, что сбежать не получилось — разочарование… — Скрипач нахмурился. — Разочарование, потому что придется умирать, снова. И так этого не хочется!
— Снова?
— Ну да. Откуда это, я тоже не помню. А потом — вот это я вижу более чем ясно — широкая дорога и какой-то механизм. И Ит. Или не Ит?.. В общем, имя неважно. Я стою и смотрю, потому что помешать ничему не могу. А он… — Скрипач замолчал. Обхватил себя за плечи руками, зажмурился. Тряхнул головой. — Его искалечило. Я помню, как стою на коленях рядом с ним, в луже его крови, и он умирает, а вокруг люди, и никто… ни один человек… Боже мой… Он умирает, и я знаю, что я виноват в этом! Что если бы я не захотел той свободы, этого бы не случилось!
— Хватит, — приказала Даша решительно. — Скрипач, но ведь этого не было. Вы познакомились с Итом совсем недавно, вспомни сам.
