Кэтрин Фишер - Корона из желудей
— Лорд Комптон в Позолоченной зале, сэр. Он приглашает вас присоединиться к нему.
Лакей повел меня между столов. Богачи, днем лечившие водами свою подагру, по вечерам проигрывали тут состояния. Они курили, бросали кости, а перед ними на столах возвышались груды монет. Их приживалы и нахлебники уговаривали покровителей делать ставки. Подавальщицы в вызывающих нарядах, таких же, как был на Сильвии, разносили подносы со сластями. Размалеванные потаскушки, они оценивающе оглядывали каждого входящего, прикидывая, сколько наличности у того в кармане.
— Это здесь, сэр. Благодарю, сэр. — Лакей принял мелкую монету и отвесил холодный поклон. Пудра с его парика упала мне на рукав.
— Наконец-то, Зак. — Лорд Комптон сидел за столом вместе с тремя другими игроками. Улыбнувшись, он подался вперед. — Я был уверен, что рано или поздно вы придете.
Я поклонился. Наглый щенок обращался ко мне по имени, словно к слуге.
Эта комната была обставлена лучше прочих. Свет десятков свечей преломлялся в хрустале люстры. Буфет заставлен тарелками с холодным мясом и сырами, кувшинами с пивом и графинами превосходного кларета. Я узнал бутыль из отцовского виноградника, из наших разоренных подвалов. Отличный купаж, и цена немалая.
Поверх расстегнутой сорочки Комптон набросил бархатный сюртук. Он пил вино, не пьянея.
— Сыграем, Зак, — махнул рукой его светлость.
Он не спрашивал. Я не двинулся с места.
— Я не играю, милорд.
Ответ прозвучал грубо и неучтиво, даже для моих ушей:
— Неудивительно.
Он пристально смотрел на меня сквозь пламя свечей. Какая-то блондинка обошла кресло сзади и обвила руками его шею. Комптон и бровью не повел.
— Мне известно, что ваш отец проиграл состояние.
Изменился ли я в лице? Возможно, рука дрогнула, потому что острие шпаги стукнулось об пол.
— Это не тайна, — заметил я, стараясь не выдать волнения.
— Игра — обоюдоострый меч. — Глаза Комптона сияли незамутненной синевой. — Можно все проиграть, можно вернуть проигранное назад. Время и место благоприятствуют, Зак.
— Я думал, вы предложите мне работу. Если нет, мне придется откланяться.
Я повернул к двери, но Комптон расхохотался мне в спину.
— Вы слишком горды, чтобы довольствоваться положением подмастерья.
Я резко обернулся.
— Или я должен называть вас помощником архитектора? В любом случае, положение незавидное. Быть в услужении у неотесанного болвана вроде Форреста!
— Форрест — гений! — рявкнул я.
К моему удивлению, Комптон кивнул.
— Вероятно, вы правы.
Он уже раздавал, не пропустив и меня; руки уверенно тасовали картонные прямоугольники. Один из его приятелей уронил голову на руки и похрапывал, второй встал и, шатаясь, поплелся вон из комнаты, а третий — пухлый, женоподобный тип — направился к буфету.
— С меня хватит, сэр, — пробормотал он на ходу. — Вы обчистили меня до нитки!
Лорд Комптон стасовал колоду, с улыбкой посмотрел на них, затем на меня.
— Сыграем, Зак, вам терять нечего.
Кокетливая мушка на гладком красивом лице его светлости, прямо под глазом, раздражала и притягивала меня. Я праздно подумал, во сколько обойдется такое расточительство. Затем стянул перчатки и взял карты.
На удивление хороший расклад.
Комптон изучал мое лицо.
— Приступим. Сегодня мне не слишком везет, впрочем…
Он наклонился над столом и швырнул в центр несколько монет. Дверь за его упитанным приятелем захлопнулась, блондинка, хохоча, удалилась вместе с ним. В тишине слышался лишь храп пьяного игрока да шипение свечей. Я мог уйти, а мог принять вызов. В круге моей жизни возникла трещина, и я еще мог ускользнуть.
Я поднял глаза на Комптона, и его ухмылка решила дело.
Рука сама потянулась к кошельку.
Прошел час. Без сюртука, с всклокоченными волосами, я с отчаянием взирал на четверку валетов в руке, пытаясь сосредоточиться на кучке монет и банкнот передо мной. Сколько я должен? Сколько проиграл?
Карты плыли перед глазами, рубашка прилипла к спине. Я сделал очередной глоток. Сладкий кларет горячил кровь, заставлял забыть страхи.
Комптон равнодушно рассматривал потолок, закинув ногу на подлокотник кресла.
— Ради бога, решайтесь скорее! Пасуете?
Четыре валета. Отличный расклад. Лучший за сегодняшний вечер. Но если я выпишу ему еще вексель, то буду должен…
— Сколько я вам должен? — хрипло пробормотал я.
Комптон пожал плечами.
— Пятьдесят, или вроде того.
Пятьдесят гиней! У меня никогда не было таких денег. И все же я еще мог вернуть все, и с лихвой. И никогда более не поддамся на эту авантюру! Я ненавидел себя, ненавидел всеми фибрами души, и презирал Комптона, его ухмылку, его модный наряд.
Я взял перо. Сто гиней.
— Ваш хозяин за вас поручится?
— Разумеется, — солгал я, и мы оба знали, что я лгу. Я никогда не стану просить у Форреста в долг. Я не переживу его гнева. И его жалости.
Комптон откинулся так далеко назад, что роскошное кресло под ним зашаталось.
— Хорошо. Открываемся. Надеюсь, Зак, у вас есть чем похвастать.
Моя голова гудела, а во рту словно скрипел мел. Я аккуратно выложил на стол четырех валетов и с торжеством уставился на маленькую гордую шеренгу.
— Сомневаюсь, что у вас есть чем крыть, милорд.
Комптон не сводил с меня глаз.
— А если есть?
Он блефовал. Иначе и быть не могло! По спине пробежала холодная дрожь.
— Тогда я погиб.
Его светлость кивнул и осторожно открыл первую карту. Король червей.
— Мне всегда везло в карты, Зак. Я много практиковался.
Он выложил трефового короля.
— В Оксфорде я ничем другим не занимался. Этот курс я закончил с отличием.
Король бубен.
Я замер.
Комптон смотрел на меня через стол. Свечи угасали, капли шипящего воска брызгали на кучу банкнот в центре стола.
— Перевернуть последнюю, Зак? Погубить вас окончательно и бесповоротно? — Он помедлил. — Или пощадить?
— Откуда мне знать, что там?
Теперь его кресло стояло ровно. Мы не сводили друг с друга глаз, одни в круге света, за которым весь мир погрузился во тьму.
Гордость сжигала меня изнутри. Проиграть было погибелью, но принять его жалость означало потерять себя.
— Я вам не верю, — произнес я.
Комптон молчал. Я видел, что разозлил его. Этого я и добивался. Его светлость пожал плечами, перевернул четвертую карту, и я ощутил, как на плечи внезапно навалилась усталость, словно мир сузился до плоского короля пик, сжимавшего свой негнущийся меч.
— Вот видите, Зак, — Комптон снова откинулся на спинку кресла, — к чему привело ваше бахвальство.
