Кристин Фихан - Темный демон
Девушка прижала пальцы к пульсирующим вискам. Она пробиралась сквозь трясину и чем больше сопротивлялась ему, тем глубже утопала. Викирнофф молчал. Всё это время он просто лежал, упираясь на локоть, и наблюдал, его взгляд не отрывался от её лица. Наталья начинала ненавидеть эти глаза. Этот тёмный, неистовый взгляд, такой напряженный и жаждущий её. Глаза Викирноффа притягивали девушку, как ничто и никогда не тянуло и уже не будет. Сколько бы она не повторяла себе, что это неправильно, что это измена, все в пустую – Наталью всё равно тянуло к нему. Завораживало. Она желала его. И это было ненормально. Это не могло быть нормально.
Неспособность девушки разрушить его хватку питала её гнев.
– У меня нет никаких обязательств перед тобой. И уже само то, что ты предполагаешь подобное, говорит о слишком большой самонадеянности.
– То, что ты моя Спутница Жизни – бесспорный факт. Наши души взывают друг к другу, – его голос понизился к гипнотизирующему тембру. – Тебе нужно время, Наталья. Ты привыкнешь к этой мысли. Всё будет так, как и задумано.
Трясущейся рукой, Наталья вложила своё оружие обратно в ножны. Он соблазнял её своими глазами, своим голосом. Как она могла быть такой впечатлительной? Ей нужна броня. Как она могла быть такой растерянной, неопытной и неуверенной? Раньше она такой не была, а сейчас, казалось, девушка не контролирует свои эмоции.
– Так и хочется задушить тебя подушкой, – соврала она, надеясь на ответную реакцию, с которой она бы смогла побороться. – Не могу поверить. Да никто не выдержит судьбы быть твоей Спутницей Жизни.
Она могла злиться сколько угодно, но он знал, что притягивал её. Наталья закрыла глаза и позволила правде выплеснуться наружу.
– Я никогда не стану твоей Спутницей Жизни. Ты убил моего брата. Моего близнеца. Единственного человека, что значил для меня всё. Неужели ты думаешь, что я бы спасла тебя, смогла связаться с тобой?
Викирнофф молчал, слегка прикасаясь к её воспоминаниям, видя человека, которого она любила, чувствуя её любовь к нему. Он тряхнул головой.
– Я не убивал этого мужчину. Я не помню его лица, а ведь я запоминаю каждого, кого уничтожаю.
Наталья отвернулась от него. К её ужасу, слезы, с которыми она боролась, затуманили взор. Унижение было невыносимым. Сердце девушки сжалось от боли при мысли о смерти брата.
– Может не ты лично, но это сделал охотник. Один из твоего рода.
– Зачем охотнику забирать жизнь твоего брата?
В его голосе не было и капли эмоции. Он не называл её лгуньей, но и не признавал, что подобное могло случиться. Он просто смотрел на неё своим тёмным, напряжённым взглядом, его лицо исказилось от боли и это разрывало её изнутри.
Наталья одёрнула кожаную куртку на животе и показала метку, данную с рождения, которая и обрекла брата на смерть.
– У меня та же метка. Ты не можешь быть моим Спутником Жизни, пока на мне эта метка. Это смертный приговор. Все охотники убивают нас, как только видят знак волшебника на коже, – в её голосе звучал вызов, в глазах – ожидание. Целью девушки было шокировать его, и она приготовилась к нападению.
Викирнофф смотрел на замысловатого дракона, на её левом боку. Он медленно выдохнул.
– Это не знак волшебника, Наталья. Это метка одной из старейших и уважаемых семей Карпатцев. Это знак Драгонсикеров. Ни один охотник не посмеет убить мужчину или женщину с такой меткой. Это невозможно.
Наталья вскинула подбородок.
– Ты называешь меня лгуньей?
Викирнофф не ответил словами. Он захватил её разум. Без предупреждения, не дав возможности его остановить, пробивая её барьер, разделив с ней её жизнь, любовь брата, его смех и заботу, то, как эти двое были вынуждены всю жизнь прятаться и убегать, всегда опережая врага.
Наталье нелегко далось вторжение. Она пыталась отбиться, поставить преграды, но Викирнофф был безжалостен. Он продвигался всё дальше, соединяя их, пока не увидел то, что искал. Ей был ненавистен захват разума. Для девушки это было хуже, чем захватить её тело. Она подняла руки и изящными движениями нарисовала в воздухе символы между ними двумя – попытка соорудить защиту для своих воспоминаний, мыслей, самого смысла того, кем и чем она была от него.
Несколько минут символы ярко горели оранжевым, желтым и золотистым цветом в воздухе, а потом медленно затухли, оставив её беззащитной.
Викирнофф удивился её сопротивлению на их соединение, но проигнорировал это, намереваясь отыскать воспоминания, что породили неверие Натальи в Карпатцев.
Скорбь Натальи о смерти её близнеца была сумасшедшей и бесконечной. Абсолютно неизмеримой. Она была всё такой же острой и болезненной, как и в день, когда она узнала, что её брат, Рэзван, умирает. Викирнофф поймал эхо имени брата девушки в её стенаниях. Брат связался с ней через особенную мысленную дорожку. Страдая от боли, на последнем вздохе, он потянулся к ней, чтобы предупредить об опасности контакта с охотниками Карпатцами. С просьбой бежать пока может и избегать изучения этой опасной расы. Они лгуны. Обманщики. И они убьют её, как только увидят метку. Дракон был меткой смерти.
Рэзван метался в агонии, но продержался достаточно долго, чтобы отослать предупреждения своей возлюбленной сестре. Неожиданно, он ушел, и она не успела сказать, что любит его. Наталья так и не нашла его тела, или убийцу. Он не показал ей саму битву либо лицо его убийцы.
– Должно быть это вампир, – сказал Викирнофф, оставив её разум. Её эмоции были такими свежими и напряжёнными, он тоже их почувствовал. Мужчине пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы удержать контроль над собой.
– Другого объяснения нет. Ты знаешь – они обманщики. Все до единого.
– Это не был вампир, – прошипела девушка. – Рэзван прекрасно знал, в чём разница. Твой народ затеял войну против моего, только лишь потому, что Карпатец не смог вынести того, что его женщина досталась другому. Моя бабушка оставила своего Спутника Жизни и это начало войну. Если Карпатец может начать войну из-за этого, то ему ничего не стоит убить моего брата.
– Твоя бабушка, Рианнон из рода Драгонсикеров, была похищена, а её Спутник Жизни – убит. Она была убита. Это правда, Наталья, и где-то в глубине души ты и сама понимаешь это, иначе убила бы меня сразу, как только я стал между тобой и вампиром.
– Заткнись! – она зажала уши руками, но не смогла заглушить голос своего разума. Также как и не могла унять свое сердце, что билось в унисон его, либо тело, что сгорало, желая его прикосновений.
Наталья также не могла выдержать напоминания о том, что пыталась его убить. Она дала волю тигрице, а её когти оставили глубокие следы на его коже, от шеи до талии.
