Ольга Малашкина - Три смерти и Даша (СИ)
Тут со звоном лопнуло третье окно. Закачалась и вырвалась из стены прочная деревянная рама. В воздухе она с треском разломилась пополам и осталась висеть. Те, кто стояли поближе, почувствовали невыносимый запах (комнаты не проветривались с тех пор, когда старик еще мог ходить).
И тут в оконном проеме появился труп старика. Он висел в воздухе, словно бы кто‑то держал его за шиворот. Потом он упал на половину рамы и полетел на ней, закладывая крутые виражи. Люди инстинктивно пригнулись, закрыв головы руками, а труп на раме с грохотом влетел прямо в окно квартиры своей опекунши. И попал в окно именно той комнаты, где она находилась.
Она громко закричала, когда оконная рама с грохотом и треском упала внутрь квартиры, и что‑то быстро туда влетело, вслед за рамой. И закричала еще громче, когда поняла, кто к ней пожаловал.
Но, она быстро взяла себя в руки и выбежала на улицу, громко, скрипучим голосом крича: "Что происходит?! Вызовите милицию!" За ней тут же увязался дядя Витя, крича: "Получила, крыса! Получила! Полу — чила!" Она не обращала на него внимания. Ее интересовало только, кто хулиганит в ее новой квартире.
И тут лопнуло четвертое, последнее окно. Лопнуло так же громко, как и три предыдущих. Так же быстро разлетелись осколки, никого не поранив, кроме идущей быстрым шагом опекунши. Она не заметила, что по ней течет кровь и одежда порвана в нескольких местах.
Все таким же быстрым шагом она вошла в подъезд и взбежала на второй этаж. Трясущимися руками открыла дверь. И как только она это сделала, дверь с силой распахнулась, припечатав ее к стене. Любую другую такой удар убил бы, но не ее. Когда на карту было поставлено ее имущество, она была готова на все.
На полусогнутых ногах она вошла в зловонную квартиру. И вдруг увидела, что навстречу ей ползет что‑то черное, бесформенное. Она широко открыла рот и несколько раз судорожно вздохнула, но закричать уже не смогла. Черное приближалось к ней, подобно животному, передвигающемуся на четвереньках. Женщина разглядела у него красивые, изящные руки. И тут черное подняло голову. У него было лицо хорошенькой молодой женщины. Оно улыбнулось и залихватски подмигнуло опекунше. Это было уже слишком, и та, обалдело посмотрев на черное, упала в обморок. Ее бездвижное тело какая‑то неведомая сила несколько раз ударила об стену.
Из квартиры доносились звуки падающих вещей, но никто и не думал бросаться на помощь. И вдруг все стихло.
Через минуту Даша нервно хлопнула Лейлу по плечу: "С — с-смотри", и указала на двери подъезда. Лейла ничего не увидела. И вдруг перед ними материализовалась ниоткуда красивая молодая женщина в длинном черном балахоне. Она широко улыбнулась: "Здравствуй, Дашенька. Видишь, и в моей работе бывают непредвиденные ситуации. Но, ты не волнуйся — в основном все спокойно. А сегодня даже сама не смогла справиться — пришлось подмогу вызывать". Она махнула рукой в сторону подъезда, и девочки на секунду увидели там мужчину и ангелоподобное существо неопределенного пола в черных балахонах. "Ну, увидимся еще", сказала женщина и исчезла.
— Кто это был??? — удивленно спросила Лейла.
— Смерть, — ответила Даша: А ты еще не хотела мне верить.
— Так, она и вправду смерть. И что теперь делать?
— Я не знаю.
Тем временем, к дому подъехали две милицейские машины. Милиционеры удивленно огляделись и выхватив пистолеты вбежали на второй этаж. Они же вызвали скорую для опекунши. Она не давалась врачам, кричала, что с ней все впорядке и постоянно спрашивала, куда делась черная женщина.
Старик в последний раз глубоко вздохнул, потом поднялся и сел на кровати. Впервые за долгое время у него ничего не болело, и движения давались ему легко, без усилий. Он улыбнулся, не понимая, что случилось.
— Здравствуй, — сказала ему я.
— Ах, вот в чем дело, — понял он, — А почему ты так долго ко мне не приходила? Я давно тебя жду.
— Прости. Все должно идти своим чередом. Я не могу прийти ни раньше, ни позже — только вовремя. Ну, что, пойдем?
— Пойдем? Пойдем?!!! Я никуда не пойду!!!
— А что тебе остается?
— Я никуда не пойду, пока не разберусь с ней! Пока не отомщу за все! Потому, что это несправедливо! Несправедливо!
— Тогда я уведу тебя.
— Не — ет, не уведешь.
Я крепко взяла его за руку и потянула за собой, но старик раздраженно, с неожиданной силой отбросил меня от себя. Я отлетела и уже хотела было принять вертикальное положение, но за взмахом стариковской руки последовала мощная волна энергии, которая просто смела меня и с огромной силой ударила о стену у окна. Окно с громким звоном разбилось, и мелкие стекла брызнули во двор.
Я сидела, прислонившись к стене, и медленно приходила в себя. Боль от удара об стену разлилась по всему телу и голове. И почему я во плоти? Если бы я была скелетом, то, наверняка даже не почувствовала бы. Но это — если бы, а так я сидела у стены, собираясь с мыслями и силами, а дух старика летал по квартире, невыносимо громко хохотал и кричал что‑то про красную армию.
Превозмогая боль, я встала и приказала настолько властно, насколько позволяло мое состояние: "Пойдем! Ты все равно ничего не сможешь сделать. А за ней скоро придет Он — насильственная смерть. Пойдем".
— Сказал же — не пойду, — ответил старик, — Будет ей насильственная смерть от моих рук! Скоро! Ха — ха — ха!
— Нет, не от твоих. Пойдем, — я снова попыталась взять его за руку и увести.
— Не пойду! — меня отбросило к другому окну с еще большей силой. Лопнуло второе окно, и осколки стекла полетели во двор. Я лежала на полу и медленно соображала. Как же я забыла, что души людей, долго копящих злобу, могут выйти из‑под контроля. Ведь злоба и жажда мести преобразуются после моего прихода в разрушительную силу. Такой вот закон сохранения энергии. Как я могла об этом забыть! Я должна была помнить! Как я могла?! А ведь Оно стало бесплодным при похожих обстоятельствах… А если и я…Что же тогда будет? Мы же останемся бездетными. Да — а, не надо было старика лишний раз злить. Но, что я могу поделать? Я обязана его остановить. Ведь он может причинить много вреда.
Я медленно поднялась по стенке и осталась стоять, собираясь с силами. Тем временем старик громко бормотал: "Это несправедливо. Все она ко мне приходила. Надо и мне к ней наведаться. Надо непременно".
Он уже ставшим привычным движением руки выбил третье окно. Потом расшатал и разломил пополам раму. Я пыталась понять, что он делает. Тут он поднял за шиворот свой труп и бросил на половину рамы. Я хотела было подойти к нему и помешать, но он сильной волной энергии запустил свое тело на раме в окно. Заодно отбросило и меня. Я услышала где‑то звук бьющегося стекла, видимо, он достиг своей цели. Я поняла, что одна не справлюсь. То есть, поняла я это давно, но на помощь позвать догадалась только сейчас. "Помогите. Мне нужна помощь", — прошептала я. Вряд ли меня услышат. Чтобы Они меня услышали, нужно сказать громче, а еще лучше — закричать. Но, может, они почувствуют, что мне плохо. Может. Я надеюсь. Но, боюсь, что — нет.
