Ольга Романовская - Ледяное сердце
Вернувшись к себе, Зара обнаружила в комнате щуплую рыжую девушку — соседку по комнате. Она деловито обустраивала свой мирок, пришпиливая к тканевым обоям в мелкий цветочек какие-то картинки.
— Здравствуй! — соседка обернулась и протянула Заре руку. — Я Ри, мы будем вместе жить. Правда, чудесно?
Зара пожала плечами: пока она не могла сказать, чудесно это или нет, время покажет.
На вид этой Ри нельзя было дать больше четырнадцати, но она оказалась на два года старше Зары и училась на втором курсе.
— Там к чаю уже позвали, да? — Ри порылась в саквояже и достала пудру. Несколько раз чихнув, она провела кисточкой по носу и веснушчатым щекам, потом извлекла баночку с помадой и слегка подкрасила губы. — Как я тебе, ничего?
— А, что, чай попить просто так нельзя? — Зара открыла дверцу гардероба и начала переодеваться, моля всех богов, чтобы заплаты на ее дешевых серых чулках не были видны из-под платья.
— Можно, конечно, — хихикнула Ри, — просто у меня веснушки, я их стесняюсь. Чем только не изводила — все равно появляются! А заклятие я накладывать боюсь — вдруг что-то не то скажу?
Убрав саквояж под кровать, она расстегнула глухое дорожное платье и, оставшись в тонкой льняной рубашке и батистовой нижней юбке, углубилась в содержимое своего сундука. На пол полетели чулки, панталоны, подвязки, сорочки, парадная и повседневная одежда, атласные ленты, различные коробочки, туфли — словом, все содержимое сундука. Разумеется, нужный сверток нашелся на самом дне. Кое-как побросав все обратно, Ри поспешно облачилась в школьную форму, прицепила чуть ниже плеча розетку с именем и, прыгая на одной ноге, переобулась в тонкие кожаные туфельки на низком каблучке.
Зара с завистью наблюдала за ней — ну зачем этой девчонке столько красивых дорогих вещей, если она их не ценит? Валяются кучей в сундуке…
— Тебе завтра выдадут такую же, — Ри указала на розетку. — Представляешь, на нее имя и фамилию наносят заклинанием! Кстати, ты так и не сказала, как тебя зовут.
— Зара, — не хотя ответила девушка. Она сразу поняла, что подругами они с Ри не станут: не прошло и получаса, как они знакомы, а у нее от ее трескотни уже болит голова.
— Ну, если ты готова, пошли пить чай! Они подают такие пирожные — закачаешься! По дороге я тебе все объясню, сама ведь когда-то первокурсницей была, знаю, каково это, когда никого и ничего не знаешь.
Все воспитанники школы, независимо от курса, минимум три раза в день собирались вместе в обеденном зале. Двусветное сводчатое помещение — дань архитектуре прошлых веков — занимало отдельное здание, крытыми переходами сообщавшееся с пансионом и учебными корпусами.
Когда Зара в сопровождении Ри вошла в освещенную мягким желтоватым светом свечей залу, половина мест была уже занята; стайка щебечущих школьников толпилась возле раздаточного стола, ожидая своей очереди, чтобы налить себе чаю и набрать разных вкусных мелочей. Чай был трех видов — на любой вкус.
— Бери, что хочешь, а я пока займу нам место, — Ри упорхнула, оставив соседку в одиночестве стоять у дверей. До Зары долетели обрывки ее разговоров: «Ой, привет, дорогая, как давно мы не виделись!» или «Милая, ты так похорошела!».
— Ну и пусть, без нее гораздо лучше, — девушка поправила волосы и, стараясь не думать о своих чулках и стоптанных башмаках — при первой возможности купить себе другие, — направилась к раздаточному столу. Ей все равно, что о ней подумают, она ничем не хуже других, раз смогла поступить в это престижное заведение. А то, что она бедная, из деревенской глуши и без фамилии — так это еще ничего не значит.
Зара налила себе чашку белого чая — хотелось попробовать что-то новое, — взяла пару пирожных и имбирного печенья, положила все это на поднос и обвела залу глазами в поисках свободного места. Ри пристроилась во втором ряду и уже помешивала принесенный каким-то юношей чай; она бы, наверное, не отказалась, если бы Зара села рядом с ней, но девушка не желала слушать ее болтовню.
— Какие у тебя глаза! — восхищенно произнес голос сбоку.
Зара обернулась и увидела хрупкую девушку с длинными распущенными вьющимися волосами, в которые были вплетены бледно-голубые ленты. Точеные черты лица, идеальная светлая кожа, простые, но дорогие замшевые туфли на средней высоты каблучке, золотое колечко с изумрудом — перед ней, несомненно, аристократка.
— Вам кто-нибудь говорил, что у Вас необыкновенные глаза?
— Нет.
Девушка отошла от стола и пристроилась со своим подносом в уголке. Она понимала, что с годами фамильное сходство будет проступать все отчетливее, а ее глаза — копия глаз Рэнальда Рандрина. Не стоит привлекать к ним внимания — до поры, до времени. Чтобы предъявить на что-то права, нужно что-то уметь.
— У Вас такие же глаза, как у Советника, только у него, пожалуй, они еще ярче и оттенок немного другой.
— Что ж, приятно, что я хоть чем-то похожа на такого важного человека! — улыбнулась Зара, стараясь не выдать своего волнения.
— Я серьезно — такой редкий цвет!
— У нас в роду у всех синие глаза были, по материнской линии передаются. Да и что редкого-то, синий — не фиолетовый.
— Просто мне показалось, что Вы похожи… Нет, глупо, конечно же, извините! Послушай, Вы ведь тоже новенькая? — незнакомка подсела к ней и перевернула кольцо камнем вниз. — Папин подарок на шестнадцатилетние, — пояснила она и смущенно улыбнулась.
— Да, только сегодня занесли в списки, — девушка Заре понравилась, захотелось завязать с ней разговор — грустно пить чай в одиночестве.
— Меня тоже. Я так волнуюсь, вдруг я полная бездарь?
— Не думаю, что мы хуже всех них, — она обвела рукой залу.
— Вы откуда?
— Из провинции. Вы такой местности и не знаете, — улыбнулась обладательница синих глаз.
— А я отсюда, из Айши. Бланш.
— Зара.
Так завязалось знакомство, которое затем переросло в дружбу. Они вместе сидели на занятиях, вместе обсуждали последние сплетни, долетавшие даже до погруженных в учебу школьников, часами корпели над книгами в библиотеке, пытаясь выполнить очередное домашнее задание.
Заре не нравились теоретические дисциплины, она предпочитала занятиям «мертвыми» языками и каллиграфией практические уроки, вроде травологии. Вообще, дисциплины первого курса не отличались новизной и занимательностью, судя по рассказам Ри, программа второго курса была более насыщенной. Девушка с нетерпением ждала, когда от гербариев, грамматики и нудных вводных общих дисциплин, они, наконец, перейдут к магии. Говорят, третьекурсники держат в комнатах волков, а пятикурсники и вовсе ездят верхом на драконах.
