Ольга Романовская - Ледяное сердце
Отчаявшись получить от дочери какое-либо внятное объяснение, хозяйка поспешила на кухню, чтобы самой приготовить важному гостю чай. Мага она видела в третий раз в жизни и, как большинство простого народа, благоговела перед знатоками волшебства. Они были для нее другой кастой, «белой костью», даже выше, нежели сборщики налогов и вся префектура.
— Вы ведь мать Зары? — сеньор Огюст маленькими глоточками отхлебывал чай из синей фаянсовой чашки; Эгюль стояла напротив него, будто школьница перед экзаменатором.
— Совершенно верно, сеньор. Так это она к Вам в Терр ездила?
— Получается, что ко мне, — улыбнулся он. — Она у Вас такая необыкновенная девочка… На Вас совершенно не похожа. В отца пошла?
Хозяйка покраснела и опустила глаза, пробормотав:
— Да, Зара в него.
— Вы откуда родом, из этих мест?
— Нет, я приезжая. Мы с Зарой из Юра.
— Из Юра… Что ж, тогда очень может быть, — потер свою жиденькую бородку маг.
— Что может быть? — испуганно ухватилась за его последнюю фразу Эгюль.
— Да Зара мне рассказала, чья она дочь…
Реакция хозяйки красноречивее всяких слов свидетельствовала о том, что девочка не солгала: она засуетилась, предложила ему еще чаю, а потом и вовсе поспешно вышла из комнаты, сгорбившаяся, вперившая взгляд в пол.
Фредерик Огюст приезжал каждый вторник, привозя с собой то одну, то другую книгу из собственной библиотеки. Иногда он оставлял ее Заре на прочтение, и та с достойным похвалы усердием конспектировала нужные главы на пожелтевшие листы бумаги. Оказалось, что она вовсе не безнадежна и имеет все шансы поступить в Высшую школу магического искусства.
Вся ее комната была завалена сделанными впопыхах заметками, сушеными змеиными шкурками и прочими базовыми ингредиентами будущих зелий — сеньор Огюст советовал запасаться ими впрок, мотивируя свои слова тем, что в Айши все баснословно дорого.
Лавируя между пучками трав, Зара, как заклинание, заучивала классификацию демонов и драконов, представителей высшего и низшего животного мира, различия между оборотнями и верфольфами, отличительные признаки эльфов, вампиров, орков, троллей, дроу и прочие теоретические сведения, которые могли пригодиться дипломированной колдунье. Сложнее всего ей давалось особое колдовское письмо и риторика, но учитель надеялся, что эти мелочи не помешают девочке быть успешно зачисленной на первый курс.
— От поступающих требуется знание необходимого минимума, всего того, чему обычно учат в семье. Ну да, у нас не все гладко, зато на вступительном экзамене по травоведению нам гарантировано твердое «отлично». С демонологией тоже, думаю, проблем не будет, а письмо и риторика… В конце концов, не шепелявишь и имя свое писать умеешь — и довольно!
Зара не разделяла его оптимизма и боялась провалиться. Ей, выскочке, приехавшей из глубинки, все нужно было выполнить безупречно, ей не приходилось надеяться на протекцию могущественных родственников, тем более что она не собиралась поступать под фамилией отца: девочка намеревалась записаться под прозвищем деда по материнской линии. Зубоскал — конечно, не так хорошо звучит, как Рандрин, над ней, пожалуй, даже будут смеяться, зато точно не станут делать за спиной гадости.
Полтора года занятий с сеньором Огюстом пролетели незаметно, и вот наступил день, когда заплаканная мать, утирая слезы платком, вышла провожать безрассудную дочь в дальний путь. При удачном стечении обстоятельств Зара должна была вернуться домой только через пять лет, уже окончив курс обучения. Эгюль, разумеется, втайне желала, чтобы дочь провалила вступительные экзамены, а сама Зара — чтобы она не вернулась в эту дыру.
Упаковав все свое скромное имущество, состоявшее в основном из книг, собственных записей и магических ингредиентов, девушка — ей уже было пятнадцать — водрузилась поверх тюков в старый тарантас соседа, который должен был довезти юную путешественницу до Терра. Сеньор Огюст ждал ученицу на одном из постоялых дворов и клятвенно обещал ее матери не отлучаться от нее вплоть до самого Айши.
Дорога была долгой и утомительной; Зара и не помнила, сколько повозок они сменили, пока не очутились в тряском почтовом дилижансе, неспешно следовавшем в столицу из Бри. В нем было тесно, зато какая почва для наблюдений! Девушка жадно всматривалась в лица пассажиров, отмечая про себя новые типажи и гадая, какой народности они могут принадлежать, вслушивалась в обрывки разговоров, подмечала наряды дам и, покусывая краешки губ, стыдилась собственного дорожного платья, казавшегося нищенскими обносками на фоне одежды женщины справа. Простое, украшенное скромной тесьмой по окантовке горловины, это платье казалось Заре пределом совершенства, как и шляпка с вуалью, ей тоже безумное хотелось иметь такую же.
Когда уже казалось, что им суждено умереть в дороге, во время одной из остановок кучер объявил, что к вечеру они прибудут в Айши.
Девушка сразу разволновалась, принялась поправлять прическу — уложенную на затылке косу. Прильнув к окну, она пыталась разглядеть на горизонте силуэты высоких башен — и, как всегда, проглядела, задремала, спасибо, учитель разбудил.
Айши, стобашенный город, вырос на холмах; протекавшая через нее река Шин, делила столицу на две части — Старый и Новый город.
Дилижанс остановился в одном из кварталов нижнего, Нового города, высадив пассажиров у большого шумного постоялого двора. Люди начали медленно разбирать багаж, Зара и сеньор Огюст вышли предпоследними.
Девушка с интересом оглядывалась по сторонам, впитывая в себя новые звуки большого города. Какие огромные дома, какие яркие цветы на балконах! Столько людей, и пеших, и конных, как по-разному они одеты!
— А теперь нам куда? — Зара стояла возле своего сундука, в растерянности оглядываясь по сторонам. Да, Айши — это не Терр!
— Поищем приличную гостиницу. Думаю, в Новом городе они дешевле.
— Может, остановимся прямо здесь? — она указала на соседний постоялый двор.
— Первое правило, сеньорита: никогда не ночуйте возле станции дилижансов, — с важным видом заметил Фредерик. — Вот что, мы сейчас наймем носильщика и отправимся на Зеленую улицу. В пору моей учебы там был отличный семейный пансион, сам останавливался в свое время.
Зара согласилась, и вскоре они оказались у дверей небольшой двухэтажной гостиницы с симпатичными бегониями на окнах. Вымощенная битым кирпичом улица, изгибаясь, неторопливо спускалась вниз, к реке.
Расплатившись, сеньор Огюст толкнул дверь и впустил девушку в маленький квадратный холл. К ним тут же подплыла полная улыбчивая дама, и уже через пару минут они поднимались по скрипучей лестнице на второй этаж.
