Джон Толкин - Властелин колец
– Да, об этом он предупреждал меня в последнем письме, — кивнул Фродо. — Я его с тех пор всегда на цепочке держу.
– Весьма разумно, — одобрил маг. — Вот свое долголетие Бильбо с Кольцом никогда не связывал. Здоровье он считал своей собственной заслугой и гордился этим еще как. Но в последние годы неуютно ему было. «Тонкий я стал, — говорил он, — словно размазанный». Это Кольцо брало над ним верх.
– И давно ты об этом знаешь? — снова спросил Фродо.
– Знаю? — задумчиво повторил Гэндальф. — Мудрые, Фродо, много знают. Но про это Кольцо наверняка я не знаю и сейчас. Догадываюсь о многом, но пока сомневаюсь. Надо проверить кое–что. А впервые я стал догадываться… постой, когда же? — маг потер лоб, — пожалуй, в тот год, когда Белый Совет выгнал темную силу из Сумеречья. А накануне битвы Пяти Воинств Бильбо нашел Кольцо. Очень мне тогда беспокойно стало, хотя и без причины вроде. Я все думал — откуда у Горлума взялось одно из Великих Колец? А что Кольцо его из Великих — в том сомневаться не приходилось. Потом этот странный рассказ Бильбо про свой «выигрыш». Не поверил я ему. А когда добился от него правды, понял: ведь это он пытается доказать свои права на Кольцо. Ну совсем как Горлум со своим «подарочком — на день рождения». Два вранья — и такие похожие — забеспокоишься тут. В чем дело? Ясно ведь — в Кольце. Это оно заставляло врать своих владельцев. Так я получил первое серьезное предупреждение. Я советовал Бильбо пользоваться им пореже, да только он не слушал, злиться начинал. А что мне было делать? Не отбирать же Кольцо силой, не было у меня на то права. Да и вреда это принесло бы немало. Я мог только ждать и наблюдать. Хотел посоветоваться с Саруманом Белым, да что–то меня удержало.
– Кто это? — спросил Фродо. — Никогда о нем не слышал.
– Ничего удивительного, — улыбнулся маг. — Он хоббитами не интересуется. До сих пор не интересовался, по крайней мере. Саруман — мудрейший из Мудрых, магистр Ордена и глава Совета. Но знания его росли вместе с его гордостью. Он не терпит, когда вмешиваются в его дела. А эльфийские кольца — малые и большие — он изучает давно. Только все, что он говорил на Советах, противоречило моим догадкам. Одних сомнений маловато для действий, и я все ждал, все наблюдал. С Бильбо ведь не случалось ничего плохого. Шли годы, и я снова начинал тревожиться: годы–то шли, да только не для Бильбо! Я успокаивал себя: «Подумаешь, — говорил я, — по материнской линии в роду у него много долгожителей. Куда торопиться? Подождем». И я ждал. Ждал до той самой ночи, когда он собрался уходить. Вот тут я увидел, как он мечется, и мне стало по–настоящему страшно. Никакие слова Сарумана уже не могли меня успокоить. Я своими глазами наблюдал, как действует темная сила. С тех пор я все пытаюсь постичь истину.
– Но ведь ему это не насовсем повредило? — с беспокойством спросил Фродо. — Он ведь оправится со временем, а?
– Ему уже лучше, — улыбнулся Гэндальф, но тут же нахмурился. — В этом мире, Фродо, все о Кольце может знать только одна сила. Правда, ни одна сила в мире не знает всего о хоббитах. Кроме меня, ими никто из Мудрых не интересуется. Это такая незаметная наука, хотя неожиданностей в ней полно. То эти хоббиты мягче масла, а то, глядишь, натыкаешься на них, как на старый древесный корень. Оказывается, некоторые из них способны сопротивляться Кольцу Власти дольше, чем думают Мудрые. Право, не стоит беспокоиться за Бильбо. Да, он долго владел Кольцом и пользовался им иногда, это еще будет сказываться. Думаю, нескоро сможет он увидеть Кольцо снова без опасности для себя. Но жить спокойно и даже счастливо, ему никто не мешает. Он ведь сумел расстаться с Кольцом по своей воле, а это очень важно. Нет, о почтенном Бильбо голова у меня больше не болит. Ты — другое дело. Я в последнее время только и занимаюсь этими симпатичными бестолковыми хоббитами. Ты даже не представляешь, какая будет потеря для всего Среднеземья, если темная сила накроет Шир и все ваши Пузиксы, Умниксы, Дудкинсы и Помочь–Лямкинсы (да, чуть не забыл чудаковатых Сумниксов!) станут ее рабами.
Фродо содрогнулся.
– С какой стати? — вырвалось у него. — И зачем этой силе такие рабы?
– Сдается мне, — слегка улыбнулся Гэндальф. — Что на ваше счастье, до недавних пор эта сила и знать не знала о каких–то там хоббитах. Но с недавних пор ваше безопасное житье кончилось. Конечно, Врагу вы не нужны — слуг у него достаточно. Но больше он о вас не забудет, и не успокоится, пока не превратит счастливых и свободных хоббитов в жалких рабов. По злобе. И из мести.
– Злоба? Месть? — удивленно переспросил Фродо. — Но за что нам мстить? Я так и не понял, какое Врагу дело до нас с Бильбо и до нашего Кольца?
– Ему до всего есть дело, — вздохнул Гэндальф. — Ты пока не видишь грозящей опасности. Я покажу тебе. Я и сам долго сомневался, но теперь время пришло. Я покажу тебе. Дай–ка мне Кольцо на минутку!
Фродо с удивлением достал Кольцо, отцепил с цепочки и неохотно протянул магу. Оно показалось ему таким тяжелым, что он едва сумел вытянуть руку.
Гэндальф взял Кольцо. Оно сияло у него в пальцах чистым золотым блеском.
– Видишь на нем какие–нибудь знаки? — спросил он Фродо.
– Нет там ничего, — ответил хоббит, — и никогда не было. Я сто раз смотрел.
– Ну, тогда смотри еще! — и маг, к ужасу Фродо, бросил Кольцо в камин, в самый жар. Фродо вскрикнул и схватился за щипцы, но Гэндальф остановил его.
– Подожди! — приказал он, метнув на Фродо внимательный взгляд из–под косматых бровей.
С Кольцом ничего такого не происходило. Оно лежало себе на углях, темнея четким контуром. Спустя минуту–две Гэндальф поднялся, закрыл ставни и задернул занавеску. В комнате стало темно и тихо, только Сэмовы ножницы приглушенно клацали под окном. Маг еще немного постоял, глядя в огонь, потом щипцами выкатил Кольцо из камина и поднял его. Фродо перевел дух.
– Холодное! — сказал Гэндальф. — Держи!
Фродо принял Кольцо дрожащей рукой, и оно показалось ему плотнее и тяжелее обычного.
– Смотри внимательно, — велел Гэндальф.
Фродо вгляделся и, к своему изумлению, обнаружил на совершенно гладкой прежде внутренней поверхности ясно видимые письмена, начертанные тончайшими штрихами. Впрочем, нет, первое впечатление обмануло его. Знаки словно проступали огненно из глубины Кольца.
– Я не могу прочесть, — едва слышно произнес Фродо.
– Не можешь, — жестко подтвердил Гэндальф. — Зато я могу. Руны древние эльфийские, а язык — мордорский. Не надо ему здесь звучать. Я переведу для тебя надпись на Всеобщее наречие. Слушай!
