Джон Толкин - Властелин колец
Но пока история была у всех на слуху, у очевидцев и их слушателей постепенно сложилось единодушное мнение о старом, беспутном Бильбо, который, видно, свихнулся окончательно и удрал неведомо куда, чтобы сгинуть в реке ли, в болоте ли; да ведь и то сказать: пожил, пора и честь знать. Ну а сбил его с панталыку, вестимо, Гэндальф.
– Ладно — Бильбо, — качали головами старики, — лишь бы этот проклятущий чародей Фродо в покое оставил. Может, уймется малый, наберется ума, еще, глядишь, нормальным хоббитом станет!
Ко всеобщему удивлению маг оставил–таки Фродо в покое, и сам, в свою очередь, куда–то запропал. Только ума это Фродо не прибавило. Уже очень скоро за ним прочно укрепилась репутация хоббита со странностями. Начать хоть с отказа от траура! На следующий год Фродо, нимало не заботясь о том, как посмотрят на это соседи, устроил праздник в честь стодвенадцатилетия Бильбо. Правда, торжество получилось скромным — гостей собралось не больше двадцати, да и тех, как говорят хоббиты, «едой припорошило, винцом покрапало», — и о празднике скоро забыли. Однако через год Фродо дал понять, что намерен отмечать день рождения сгинувшего дядюшки ежегодно, и скоро к этому привыкли. Сам Фродо не раз говаривал, что не верит в кончину Бильбо, но на вопросы о том, где же тогда искать старого хозяина Засумок, только пожимал плечами.
Жил он один, но друзей имел, не в пример Бильбо, много — в основном молодежь из рода старого Тука. Они и раньше частенько навещали Засумки, а теперь и вовсе чувствовали себя здесь как дома. Чаще других Фродо навещали Фолко Умникс и Фредегар Пузикс, но в ближайших друзьях ходили Перегрин Тук (которого все звали попросту Пиппин) и Мерри Брендискок (настоящее–то имя — Мериадок, но об этом редко кто вспоминал). Вот эта троица и бродила по всему Ширу, хотя часто Фродо, к удивлению добропорядочных хоббитов, видели и одного, то на тропинках Уводья, а то и вовсе в Северной Чети, в холмах, под звездами. Мерри и Пиппин полагали, что их друг, как раньше Бильбо, гостит у эльфов.
Шло время, и вот сначала кто–то один, потом и многие стали замечать и за Фродо признаки «отменной сохранности». Внешне он выглядел здоровым, энергичным хоббитом, едва вышедшим из доростков, да ведь лет–то ему было уже немало.
Приятно чувствовать себя хозяином настоящего имения, «господином Сумниксом с Сумкиной Горки», весьма приятно, и несколько лет Фродо был совершенно счастлив и совсем не заботился о будущем. Но от года к году где–то в самой глубине сознания хозяина Засумок росло сожаление о неких упущенных возможностях. Временами, особенно осенью, он вдруг начинал грустить о каких–то диких краях, и странные видения незнакомых гор наполняли его сны. Тогда–то Фродо и говорил себе: «А что? Может, однажды и я уйду за Реку», но тут же отвечал: «Не сейчас, конечно, когда–нибудь потом».
Он и не заметил, как промчался четвертый десяток, близилось пятидесятилетие. Дата казалась ему значительной, если не грозной. Бильбо было столько же, когда его настигло Приключение. Покоя уже не было; старые, милые и такие знакомые тропинки наскучили Фродо. Он теперь часами просиживал над картами и все гадал — что там, за границами, что таят эти сплошные белые пятна? Все чаще и все дальше уходил он один, вызывая у Мерри и остальных друзей нешуточное беспокойство.
В ту пору в Шире как никогда развелось разных чудных странников, и Фродо не раз замечали беседующим с этим перехожим людом. Шир полнился слухами о небывалых событиях, творящихся в мире, а Гэндальф сгинул напрочь и за несколько лет не удосужился даже весточки о себе подать, так что Фродо по мере сил собирал новости. Эльфы, которые раньше в Шир почти не заглядывали, вдруг двинулись на запад. В вечерних сумерках они шли по лесным тропинкам, шли и не возвращались, покидали Среднеземье, предоставляя разбираться с новыми тревогами и заботами остающимся. Затем на дорогах стали встречать и гномов, да столько, сколько никогда не видели. Древней Западной Дорогой они и прежде добирались к своим копям в Синих Горах, но вообще–то она вела в Серебристую Гавань. Именно от гномов и получали в Шире новости, да гномы неразговорчивы, а хоббиты нелюбопытны. Однако теперешние гномы были все больше чужедальние и не к древним копям направлялись, а просто искали пристанища на западе. Вид у них был встревоженный, и Фродо не раз приходилось слышать произнесенное шепотом слово «Враг» и зловещее название страны далеко на востоке — Мордор.
Не сказать, чтобы оно было совсем незнакомым — оно маячило зловещей тенью в глубинах самых седых легенд. По последним слухам выходило, что злая сила, изгнанная Белым Советом из Сумеречья, тут же объявилась в древних твердынях Мордоре. Говорили о Темной Крепости, отстроенной заново… Там рассадник войн и сердце страха, расползающегося по жилым землям. Беглецы сообщали, что в горах снова развелись орки. Да что орки! Тролли появились: коварные, вооружённые, куда более опасные, чем встарь. И полз шепоток о существах ещё более жутких, неведомых доселе и неназываемых.
Большинство–то хоббитов по–прежнему не брало эти разговоры в голову, но отмахиваться от беспокойных вестей становилось все затруднительнее. Некоторые ведь бывали по делам в Приграничье и тоже рассказывали о всяких неприятных диковинках.
Как–то раз, по весне, аккурат в год пятидесятилетия Фродо, в «Зеленом Драконе» — трактире на дороге в Уводье — в самой, можно сказать, середине Шира, состоялся примечательный разговор.
В углу, возле камина, сидел Сэм Гэмджи — сын Старичины Хэма, а против него нянчил кружку мельников Тэд Песошкинс. Вокруг собрался прочий деревенский люд, со вниманием прислушивавшийся к беседе.
– Много странного всякого слыхать у нас в последние дни, — говорил Сэм.
– А брось! — отмахнулся Тэд. — Ты слушай больше, не такое услышишь. Всякой брехни мне и дома хватает.
– Может у тебя дома брехни и хватает, про то тебе виднее — не спустил мельнику Сэм, — а в том, что говорят, правды больше, чем ты думаешь. Ведь разговоры откуда–то берутся верно? Вот хоть драконов возьми…
– Спасибо, обойдусь, — ответил Тэд, — Когда маленький был, на всю жизнь про них наслушался, а теперь они мне ни к чему. Есть один в Уводье, наш «Зеленый», и хватит. Верно, ребята? — спросил он под общий хохот собравшихся.
Сэм, посмеявшись вместе со всеми, гнул свое:
– Ладно, не хочешь драконов — не надо. А про ходячие деревья что скажешь? Говорят, видели одно за Вересковой Пустошью на днях…
– Да кто говорит–то?
– А братан мой, Хэл. Он тут работал в Перегорках у господина Умникса, а потом подался на охоту в Северную Четь и сам видел.
