НИКА ЕМИЛИНА - Демон
Я резко обернулась, пуская клинок в очередную атаку, и напоролась на тонкий изящный меч, сжимаемый рукой Истала.
В моих глазах наверняка отразилась радость. Не только от того, что я вновь видела перед собой безупречного тёмного эльфа, ставшего для меня таким близким. В душе клокотала радость ученика, скрестившего меч с учителем.
Сталь звенела, отдаваясь гулом в куполе зала, а движения были размеренны и точны. Я перехватила эльфийские клинки одной рукой, другой откидывая мешавшие волосы за спину. Тут же Истал отшатнулся, пропуская удар рядом с собой и перехватывая меня за запястье. Я пискнула и буквально пролетела оставшееся до него расстояние. Истал же перехватил мою вторую руку, поднося её ближе к лицу.
– Очень культурно! Это вместо приветствия? – тут же поспешила возмутиться я.
– Он всё-таки сделал это, – удивлённо протянул тёмный эльф, не обращая абсолютно никакого внимания на мои возмущения, а в голосе его послышались крупицы страха.
Я недоумённо смотрела на него. Радость от встречи куда-то уплыла, водрузив на плечи серьёзный разговор, который обещал быть ещё и долгим.
– Что? – я взглянула на клеймо, которое разглядывал Истал, и перевела на него взгляд. – Только не говори, что надеялся на то…
– Надеялся, – уныло повторил мой собеседник. – Но кто? Я думал, что Жар остался один… Я недоумённо на него посмотрела.
Да, хорошее начало. Вместо приветствия обсуждаем моё замужество. А главное, будто я и не пропадала чёрт знает где всё это время…
Но следующие слова заставили меня тут же забыть все свои внутренние возмущения.
– Вигма, ритуал смешения крови, который является условием бракосочетания, – его может провести лишь кровный родич.
Я онемело уставилась на него, медленно начиная осознавать значение его слов.
– Не может быть, – тихим шёпотом вырвались из моей груди отголоски воспоминаний. Теперь настал очередь Истала вопросительно посмотреть на меня.
– Ритуал! – оторопело проговорила я. – Ритуал проводил Нерих!
Губы Истала заметно дрогнули, прежде чем расплылись в усмешке, делая лицо маской доброжелательности. Я подозрительно наблюдала за этим.
– Брат короля и его же советник? Забавно. Властители Фанории скрыли от мира сына, выставив напоказ феномен, превзошедший их во всём.
Я задумалась над его словами. Феномен… действительно, феномен. Интересно было бы полюбоваться на его родителей.
– Истал, Жар ведь не так давно на троне. Как умерли король и королева? Вампиры ведь не люди…
– Ты права, вампиры не люди. Их убили. Кто? Неизвестно.
– Убили? Обоих? Истал засомневался.
– Вроде, убили короля… хотя… нет, короля, точно.
– Не поняла, – честно призналась я. – Убили короля, а умерли оба? Король от предательского кинжала, а королева от безутешного горя?
Эльф посмотрел на меня с непонятной горечью, вновь беря за руку и прикасаясь к клейму.
– Король и королева – кровь от крови. Ритуал – их единение. Умрёт один – умрёт другой. Я застыла на месте, похолодев от внезапной и столь очевидной разгадки.
Эта боль, всепоглощающая, съедающая изнутри. Слова оборотня о том, что не в моих силах выдержать это. Слова о том, что эта не моя боль…
Я пошатнулась, упав на руки Исталу, тут же бережно опустившему меня на скамью, ждавшую своего часа возле стены.
Жар… С ним тогда что-то случилось. И теперь я могу умереть в любой момент. И не будет на моей могилке ни листочка, ни цветочка, а только…
– Вигма, не прибедняйся, я тебе памятник из малахита поставлю.
– Спасибо, что не из аметиста, – буркнула я и тут же завозмущалась: – И тебе не стыдно? Признайся, как давно ты копаешься в моей голове? Истал хмыкнул, тщетно пытаясь скрыть смущение.
– Хоть бы поздоровался, – буркнула я, найдя ещё один недостаток эльфа.
– Приветствую тебя, королева Фанории, – церемонно проговорил Истал, склонив голову.
– Очень смешно, – пробурчала вновь я, отчего настроение упало ещё ниже.
– Вижу, не прельщает тебя это звание…
– Да? А я наивно полагала, что я в полнейшем восторге! Сначала чуть не убили, потом заклеймили, затем провели болевую терапию и, на последок, стребовали клятвенное слово, которое может заставить меня не только пойти на измену собственному мужу, но и на… а чёрт его знает! – в сердцах сплюнула я, представив перед собой лицо Нериха, а потом результат моей над ним кропотливой ручной работы.
Истал лишь хмыкнул, в очередной раз, проникнув в мои мысли и прочитав там всё, что я думаю о советнике короля вампиров.
– А ещё философию разводил, – прошипела я. – Вообразил себя великим мудрецом, познавшим в жизни все возможные и невозможные несчастья. Я ожидала, что эльф поддержит меня, но тот молчал, уставившись в пол.
– А сам, – продолжала я изливать душу, – полное ничтожество. Хуже Жара! – произнесла я с таким видом, будто ничего хуже Жара в мире просто и быть не может.
– Вот как? – каким-то странным голосом переспросил Истал. – Нерих настолько изменился? Я аж поперхнулась, вперившись в эльфа взглядом.
– Что ты имеешь ввиду? Было ещё хуже? – недоверчиво переспросила я.
– О нет, – покачал головой Истал. – То, кем он стал теперь, результат сотен прожитых лет. То время, когда я его узнал, он был уже советником правителей Фанории. Это был молодой вампир, который не любил всё, что он делает, воспринимая, как необходимость. Он не любил насилия, не любил пыток. Было время, он отказывался от крови. Странный вампир, который вампиром не должен был родиться. Но талантливый.
Я слушала его, не узнавая в рассказе Нериха. Передо мной представало нечто невинное и доброе. Я же знала кровожадное чудовище. Я бы и не поверила эльфу, если бы не недавний монолог вампира, на мгновение раскрывший передо мной его душу.
– Вампир не может быть добром, – продолжил свой рассказ Истал. – И его сломали. Я не знаю как, можешь не спрашивать, я не смог прочесть этого ни в его глазах, ни в мыслях. Этот момент обозначен лишь неимоверной болью, которая обрекла его на вечную ненависть. И всё же я встречал его позже. Жестокость по-прежнему не вызывала в Нерихе вожделения, как в других вампирах, но он это делал, порой прикрыв глаза и стиснув зубы. Я буквально слышал его мысли, твердившие о мести. Вот только к кому? Прошло больше двух сотен лет, как я его не видел, но я хотел бы заглянуть в его глаза. Я покачала головой.
– Ты ничего в них не увидишь, кроме насмешки. Жар никогда не показывает чувств, заковав их в маску, хотя… иногда я думаю, что у него их просто нет. Нерих же спрятал их за презрительной усмешкой. И переступает с этой улыбкой через всё, ни о чём не жалея. На моих глазах он убил ребёнка. Выпил и свернул шею… эльфу. Истал вздрогнул, глядя мне в глаза.
