Маргит Сандему - Цветок виселицы
— Милый Дан, утешайся тем, что нам, возможно, вообще не придется возвращаться. — Ингрид любила оставить за собой последнее слово.
— Прекратите, — прикрикнул на них Ульвхедин. — Первым делом мы должны постараться развести огонь. Нам необходимо согреться и высушить одежду.
Губы у Ингрид посинели от холода.
— Да, но самое главное, наше сокровище. Как оно там, Дан?
Короб с сокровищем висел у Дана на спине. Сплетенный из кожи и бересты и пропитанный воском, короб был водонепроницаемый: он не пропускал влагу, но и не давал высохнуть тому, что следовало хранить во влажном состоянии.
— По-моему, ваши орудия колдовства перенесли дорогу куда лучше, чем мы, — сухо ответил Дан, он не разделял восторга Ингрид и Ульвхедина перед этим, по его выражению, хламом.
— Я хотела бы в этом убедиться, — недоверчиво сказала Ингрид и погладила короб, желая удостовериться, что он никуда не исчез.
— Я замерз, пошли дальше!
— Неужели никто из вас не заметил, как здесь красиво? — спросила Ингрид.
Они окинули взглядом небольшую пустынную долину, затерянную в горах.
— Здесь должно быть много морошки, — деловито заметил Дан.
— Книжник, сухарь! — воскликнула Ингрид.
Ее, Дана и Ульвхедина отделяло от прежних Людей Льда столько поколений, что, глядя на долину, они не чувствовали никакой тоски. Разве что легкую грусть. Они спокойно смотрели на окрестные горы и на ущелье между вершинами, которым прошли Силье и Тенгель, покидая долину, на двух орлов, парящих в небе над блестящим озером, на разросшийся березовый лес — здесь больше не было коз, питавшихся молодыми побегами. Дорога еле угадывалась, они брели по ней, ища глазами остатки поселения своих предков, но горизонт заслонял высокий березовый лес. Впрочем, руин, как таковых, уже давно не было, в траве оставались лишь едва заметные очертания фундаментов бывших домов.
Ингрид вдруг почувствовала, как к горлу у нее подступили слезы: чем дальше она углублялась в долину, тем больше проникалась ее настроением. Ингрид волновала каждая кочка, каждый бугорок, она с наслаждением слушала шелест листвы.
Ульвхедин остановился:
— Вот место, защищеное от ветра, тут мы и остановимся!
Они с трудом разожгли сырые ветки и сучья, которые собрали поблизости, — здесь тоже несколько дней шел дождь. Поев, они решили устроить на этом месте, окруженном с трех сторон холмами, стоянку. Немного ниже расстилалось озеро. Путников согревали теплые солнечные лучи и пламя костра.
— Может, сперва осмотрим селение? — предложил Дан.
Ульвхедин не возражал.
— Пожалуй. Попробуем найти, где тут стояла церковь.
— Мы почти ничего не знаем об этой долине и о том, как они тут жили. Лив мало что могла рассказать Микаелу, она была еще слишком мала, когда покинула эти места. Где, к примеру, могла стоять церковь? — рассуждал Дан.
— А у них была церковь? — спросила Ингрид, разомлевшая от солнца и костра.
— Кто знает. Но было же у них место, где они хоронили покойников, — ответил Дан.
— А может, они их сжигали?
— Не думаю. В то время в Норвегии так не поступали. Если только люди не умирали от чумы.
— Значит, ты по-прежнему хочешь найти могилу Тенгеля Злого или хотя бы ее остатки? — тихо спросила Ингрид — тут, в долине, она побаивалась произносить вслух имя грозного предка.
— Я для этого сюда и пришел. Да, да, я помню, для чего сюда пришли вы, но всему свой черед.
Ульвхедин быстро встал.
— Тогда начнем! Я не хотел бы задерживаться в этой долине дольше, чем нужно.
Ингрид и Дан с удивлением подняли на него глаза.
— Ты что-то почувствовал? — быстро спросил Дан, знавший, какое у Ульвхедина чутье на все сверхъестественное и опасное.
Ульвхедин стоял и принюхивался, словно огромный хищник. Он ответил неохотно и не сразу:
— Кому-то не нравится, что мы пришли сюда.
За два часа они на скорую руку соорудили себе хижину — в любом случае ночь им предстояло провести здесь. Потом отправились осматривать селение, погребенное под слоем пепла и поглощенное землей.
Они восхищались видом, открывавшимся с одной из возвышенностей, даже не подозревая о том, что когда-то на этой возвышенности стоял дом Тенгеля и Силье. Они видели остатки богатой усадьбы отца Хеминга Убийцы фогда. На том месте, где стоял дом Ханны и Гримара, о чем никто из них троих опять же не знал, Ульвхедин застыл в удивлении.
Наконец они пришли, как они догадались, на кладбище. Небольшой клочок земли был обнесен каменной изгородью, кое-где виднелись бугорки — остатки могил.
Ингрид нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Время шло, а они до сих пор еще не начали искать самое, с ее точки зрения, главное. Какое ей дело до могилы Тенгеля Злого? Желание Дана найти эту могилу и узнать, что случилось с их несчастным предком, было вполне разумным. Но именно сейчас она была глуха к доводам разума. Ингрид сгорала от нетерпения найти основное сокровище рода, завладеть им и с его помощью стать самой собой.
Самой собой? В каком смысле?
Она-то хорошо понимала, что это значит, но строгое воспитание всегда накладывало запрет на эти мысли. Теперь же она была далеко от родительских наставлений, она проникла в самую глубь души Людей Льда!
Здесь она могла выпустить на свободу все свои запретные мысли. Могла признаться самой себе, что она — по природе своей ведьма! Еще немного, и она сможет с полным правом называть себя так.
Дан и Ульвхедин о чем-то беседовали.
— Это кладбище, Ульвхедин?
— Да, — не совсем уверенным голосом ответил Ульвхедин. — Но тот, кого мы ищем, покоится не здесь. Здесь нет никого, кто был бы отмечен проклятием.
— Наверное, кладбище в свое время было освящено.
— Конечно, — Ульвхедин отошел в сторону.
Ингрид хорошо понимала его!
— И где же, ты думаешь… — Дан не успел закончить вопрос.
Лицо Ульвхедина перекосила гримаса,
— Я думаю, они их уничтожали. Не всех, но некоторых.
— Я мало что понял из твоих слов. Кто кого уничтожал? И куда подевались остальные? И каким образом их уничтожали? — Дан так и сыпал вопросами.
Ульвхедин искоса поглядел на него.
— Послушай, Дан, ты думаешь, мне все известно? Я могу рассказать тебе только о своих догадках и о том, что подсказывает мое чутье. Точных сведений у меня нет.
— Нет, нет, — пробормотал Дан себе под нос. — Я уверен, что эти догадки недалеки от истины.
Мысли Ульвхедина были заняты уже другим.
— На берегу мы прошли мимо одного места… Помните, я еще поднял там обуглившуюся деревяшку?
— Поэтому ты и решил, что они их сжигали?
— Не знаю, — нерешительно сказал Ульвхедин. — Может быть, сжигали. А может быть, опускали на дно озера. Но это еще не все… На том месте… — Ульвхедин не договорил. На лице у него отразилось томительное напряжение, словно он что-то предчувствовал, но не мог понять, что именно. Он ощущал присутствие Ханны и Гримара, но никто из спутников об этом не догадывался.
