Михаил Михеев - Стальные корсары
За два года службы его выучили стрелять, маршировать, владеть штыком и прикладом, держать строй... Много чему выучили. А заодно излечили от детских иллюзий. И теперь Том знал, что если ему и суждено вернуться домой, то карманы его не будут оттопыриваться от монет. А с другой стороны, надо ли возвращаться? В колониях устроиться можно хорошо, и в той же Индии он станет белым сахибом - местные олухи в иерархии хозяев все равно практически не разбираются. Да и здесь, в Вейхайвее, тоже неплохо. И цены совсем не такие, как дома, даже с невеликим солдатским жалованием можно на миг почувствовать себя если не богачом, то уж точно обеспеченным человеком. А родной город... Лондон с его туманами и брусчаткой мостовых все чаще казался сном, и постепенно растворялось, истаивало из памяти лицо девушки, которая обещала ждать. Словом, Том медленно черствел душой и превращался в истинного солдата Империи, над которой никогда не заходит Солнце - решительного, безжалостного, без моральных принципов и внутренних терзаний. Солдата, с презрением смотрящего на туземцев и с чувством превосходства на своих коллег из цивилизованных стран.
Надо сказать, для этого у него имелись все основания. Том не раз слышал рассказы ветеранов о том, как они парой взводов разгоняли не самые маленькие армии. В одном таком разгоне он успел даже поучаствовать, когда местные китайцы чего-то захотели. Чего? Да пес их знает, не дело солдата разбираться в проблемах туземцев. Его дело приказы исполнять. Был приказ - они его выполнили, разогнали толпу укуренных до полной невменяемости узкоглазых, вооруженных ножами, дубинами и прочим хламом. В толпе было, наверное, с полтысячи человек, а британцев не более трех десятков. Но - справились, и туземцы позорно ретировались, оставив на земле больше сорока трупов.
Правда, как точно знал рядовой Джонс, несколько лет назад такие вот бунтовщики заставили британскую армию умыться кровью, но то был единичный эпизод. А потом с севера подоспели русские и в два счета разнесли китайские орды. Тем не менее, где сейчас эти русские? Терпят поражение за поражение от узкоглазых! Не от этих правда, от других, ну да какая разница, все они на одно лицо. А между тем, на Британию эти недоделанные мореплаватели даже рот открыть боятся. Все закономерно, правь, Британия, морями...
Ну, русские - они и есть русские. Полуазиаты, что с них возьмешь. А другие? Да ничуть не лучше. Вон, американцы. Корни вроде бы из Британии, но стоило им несколько поколений пожить без пригляду из метрополии - и результат удручающий. Вон, стоит их крейсер. Корабль хороший, спору нет - так в Англии построен. В старой доброй Англии, на верфях Армстронга. Содержится в прекрасном состоянии, что есть, то есть, но и только. А вот моряки североамериканцы никудышные. Зря, что ли, их к дальнему причалу отправили? Да чтоб не позорились! И то, при швартовке ухитрились носом разворотить несколько досок, из которых причал, собственно, и был сколочен, а потом дали реверс - и размыли основание свай. Ремонтировать пришлось... Да и в кабаке драться уже приходилось, так что Том убедился - свернуть нос на затылок американцу, хоть они в большинстве и здоровяки, каких поискать, можно запросто. Правда, ходили слухи, что какой-то из их офицеров устроил настоящий погром и отделал нескольких британских офицеров, но Том этому не верил. Слухи - они и есть слухи. Этого не может быть просто потому, что этого не может быть!
Простые и незатейливые рассуждения окончательно расслабившегося и потерявшего бдительность часового оказались прерваны самым грубым образом. Что-то очень твердое и тяжелое соприкоснулось с его затылком, выпустив на волю звук, напоминающий удар в гонг. К счастью, очень тихий. Честно говоря, его винтовка, упади она на землю, создала бы шуму не в пример больше. Но - не упала. Крепкие, привычные к оружию руки подхватили великолепное изделие британских мастеров и аккуратно отставили его в сторону.
- Ну что там?
- Порядок. Это был последний.
- Ну, волоки его сюда, не бери грех на душу...
Рядовой Джонс не чувствовал, как его оттащили в канаву и присоединили к нескольким таким же бедолагам. Потомкам тех, кто это сделал, и в голову не могло бы прийти спасать часового - живые свидетели в таком беле выглядели явно лишними. Тем не менее, они именно так, в духе уже ушедшего девятнадцатого века, и поступили, хотя всего благородства их поступка рядовой Джонс оценить не мог. Однако позже ему хватило ума понять, что именно это обстоятельство и спасло ему жизнь. Когда один за другим взорвались два склада, набитые, помимо прочего, еще и боеприпасами, удар взрывной волны прошел выше, и английские солдаты отделались тем, что их хорошенько присыпало грязной землей. На фоне серьезных разрушений в городе, пожара и закономерной паники это обстоятельство прошло незамеченным, как, впрочем, и другое, куда более серьезное происшествие.
Мичман Севастьяненко не был гениальным стратегом - не дорос еще. Однако молодой офицер умел видеть, думать и вовремя использовать удачные решения других. Некоторые считают, что именно в этом и заключается талант военачальника, хотя данный вопрос больше проходит по разряду философии. Тем не менее, на сей раз все ему удалось, и поступив старым, проверенным способом, начинающий пират добился результата.
Хорошо помня, какие разрушения и панику вызвали подрывы складов в японских портах, Севастьяненко решил повторить этот трюк в британском Вейхайвее - и преуспел. Англичане, как и японцы, народ уравновешенный и спокойный - пока им по голове не врежешь. А вот когда сыплются выбитые стекла, над головой свистят осколки, а где-то рядом начинается пожар, гордые сыны туманного Альбиона живо теряют всю свою невозмутимость и начинают бегать и искать щель, в которую можно забиться, не хуже всех остальных. На это Севастьянеко и рассчитывал.
Так, в принципе, и случилось. Пока англичане вперемешку с китайцами бегали, топча друг друга, пока ближайшие к порту дома медленно разгорались, пока вырванные из постели британские офицеры отчаянно и бездарно пытались командовать точно так же вывалившимися из коек и не понимающими, что происходит, солдатами... Словом, паника царила первостатейная. Вдобавок при взрыве кусками горящего дерева вперемешку с целой кучей мелкокалиберных снарядов засыпало очень удачно попавшийся на пути броненосец, и сейчас на его палубе тоже все горело и бодро трещало. Главное же, что ни одному британцу и в голову не могло прийти, что кто-то учинил на их базе примитивную диверсию, и, немного наведя порядок, они принялись устранять последствия случайного, как они считали, возгорания на складах.
В подобной ситуации никому, естественно, не было дела до американского крейсера, неспешно, но целеустремленно направившегося к выходу из бухты. Более того, это выглядело крайне логично - американцы попросту решили драпать, не дожидаясь, когда их зацепит неведомым катаклизмом. И даже то, что не стали ждать оставшихся на берегу членов команды, тоже выглядело нормой - янки всегда предпочитали спасать собственную шкуру. А что так быстро ухитрились дать ход... Ну, в таком беспорядке на маленькую нестыковку никто и внимания не обратил. И уж подавно никому не было известно, что Севастьяненко едва не сгрыз ногти до локтей, ожидая, когда его люди вернутся на корабль и успеют ли сделать это до того, как начнется светопреставление.
