Александра Лисина - Дороги Валлиона
"Требуется рейзер. В Горечи. Работа. Оплата. Договор".
Свесившись с конской спины, я подцепила ногтем не первой свежести объявку, с удовлетворением вчиталась и легонько хлопнула Лина по крупу.
- Отлично, друг мой. Вот и наш первый заказ.
-Глава 4-
Горечи мне откровенно не понравились - маленькая, унылая деревушка с десятком обшарпанных, наполовину вросших в землю домов, серыми стенами, дырявыми заборами и десятком надрывающихся у околицы голодных псов, при виде тощих боков которых мне немедленно захотелось повернуть обратно. Уж коли собак еще не прогнали деревенские, значит, животины местные, свои. А если тут свои живут в таком жалком состоянии, то что же тогда творится со всем остальным?
Людей по дороге почти не встретила - только одну хромую бабу с пустым ведром, почти бегом бегущую от покосившегося колодца, да вдрызг пьяного мужичка, который мирно посапывал под таким же покосившимся (наверное, своим собственным) забором. Женщина, как удалось разглядеть, была молодая, но закутанная, по обычаю, с ног до головы в местный вариант паранджи, из-под которой виднелась лишь небольшая часть лица и почему-то расширенные, откровенно испуганные глаза. Взгляд затравленный, дикий, а движения ее были такими рваными, что мне стало как-то не по себе. Тем более что при виде нас с Лином она резко остановилась и, бросив ведро прямо на дороге, исчезла в одном из домов.
Испугалась, что ли? Нас?! Выходит, Лин стал таким страшным? Или это у меня с внешним видом не очень?
Спустя пару минут из того же дома вышел еще один мужичок - мелкий, лысоватый, тощий, как глиста, с куцей козлиной бородкой и воровато бегающими глазками, взгляд которых, как только останавливался на тебе, невольно вызывал желание проверить, на месте ли кошелек. Одет просто, если не сказать - бедно, в протертые на коленках штаны явно не первой молодости и такую же застиранную рубаху, первоначальный цвет которой я не смогла определить даже примерно. Рубаха длинная, серовато-бежевато-бурая, надета навыпуск, прикрывая ноги примерно до середины бедер, а поверх нее туго затянут плетеный ремешок, создающий впечатление, что мужика очень долго не кормили, из-за чего плоское брюхо вообще прилипло к позвоночнику.
В общем, не фонтан деревенька. Прямо скажем, не фонтан: такой вопиющей нищеты в богатом, по слухам, Валлионе я встретить никак не ожидала.
Староста... а "козлиный" мужичонка оказался именно им... не понравился мне еще больше, чем разваливающаяся, явно доживающая последние дни деревня. Ни замызганным видом, ни откровенно убитым домом, ни заискивающе-пришибленным взглядом, в котором, едва я отвернулась, промелькнула какая-то недобрая радость.
- День добрый, господин охотник, - расплылся в фальшивой улыбке мужичок. - А мы вас ждали. Так ждали, так ждали...
Я спрыгнула на землю и, старательно отгоняя от нехорошие мысли, подошла к крыльцу, на ходу доставая объяву.
- Здесь написано насчет работы. Что за работа? Где? Насколько тянет?
- А... да-да, - закивал староста, даже не взглянув на пергамент. - Конечно, работа... как раз для вас, господин... вы ведь рейзер?
- Нет, - сухо ответила я, испытывая сильное желание развернуться и побыстрее свалить. - Но работу сделаю. Что у вас случилось?
Взгляд мужичка оценивающе скользнул по моему скакуну и тут же засалился: Лин в своем новом обличье был невероятно хорош. Статный, рослый, иссиня черный, с широкими копытами и настоящим огнем в глазах. Буквально излучающий свирепую мощь. На таких простые наемники не ездят - слишком дорого. Да и жалко такое сокровище пускать на дорогу, когда ему самое место в королевской конюшне. Ну, или в конюшне какого-нибудь знатного эрхаса, на худой конец. Действительно, роскошный конь... если, конечно, забыть о том, что он - демон. Неудивительно, что староста передо мной едва не приседал: по местным меркам я выглядела не просто удачливым охотником, но, как минимум, охотником с весьма длинной родословной. Не смотря даже на откровенно поношенную одежду и пустой кошелек. На Во-Алларе, в отличие от Земли, смотрели, в первую очередь, не на внешность, а на то, чем ты вооружен и на каком коне приехал. И если моего неказистого меча он пока не видел (ножны были приторочены по другую сторону седла), то конь был отменным. А с этой точки зрения мое появление примерно соответствовало ситуации, как если бы к престижному отелю бесшумно подкатил роскошный "роллс-ройс", сияющий кожей и безумно дорогой отделкой, а изнутри, небрежно хлопнув дверью, вылез Билл Гейтс в нещадно драных джинсах и огромной прорехой на волосатом пузе.
Думаю, не надо говорить, что к такому "нищему" разряженный в пух и прах швейцар у дверей кинется бегом, всем видом выражая готовность поддержать спадающие с важного господина шлепанцы. И плевать, что он небритый, плевать, что в дыру просматриваются красные трусы в горошек - богатого клиента видно издалека. И отношение к нему соответствующее, потому что одеваться при своих миллионах он может и в драную дерюгу: у богатых, как известно, свои причуды. А золото с серебром, может, и не любит совсем, поэтому и часы у него всего лишь платиновые.
Со мной, на фоне Лина, была точно такая же ситуация.
- Так что за работа? - повторила я, когда староста с откровенным вожделением уставился на "коня".
Мужичок очнулся и снова закивал.
- Да-да... работа... конечно, мы же звали... не знали, правда, кто именно откликнется, потому что беда-то вот у нас какая... уж не сумели сами справиться, да и что тут сделаешь, когда все так идет и идет?..
Я почувствовала, что начинаю закипать.
- Что? За? Работа? - процедила сквозь зубы. А потом решила, что если и сейчас этот скользкий угорь сделает вид, что не расслышал, я возвращаюсь к Лину, сажусь в седло и еду дальше, наплевав на возможный заработок и шанс покормить своих голодных друзей.
Староста, видно, уловил что-то в моем взгляде, потому что, наконец, перестал кивать и, состроив скорбную мину, вздохнул так тяжело, будто я не помочь, а грабить его приехала.
- Беда у нас, господин...
Это я уже слышала.
- И беда-то вот какая: тикса у нас возле кладбища поселилась. Здоровая. Голодная. И злющая... уже троих мужиков загрызла, которые только мимо прошли! Мы и знать не знали - все тихо было и спокойно. А потом поутру как-то Марла пошла матку проведать... померла, болезная, она в том годе... так и наткнулась на останки. Ну, я подумал: зверь какой напал - у нас доныне Тварей-то и не водилось окрест. Вот и не стал отписывать в город. Думаю, нажралась зверюга-то теперь от пуза и ушла. Ну, и все... вот... это... а через неделю старого Хмыла сожрали. И тоже только косточки от него оставили. Но мы-то сперва думали: заплутал старик в лесу - старый был совсем и с головой-то уже у него того... совсем плохо: порой имя свое не помнил, а соседку Ведьмой называл, потому что, дескать, порчу на него наводила... ну, так вот, ушел он и ушел... дня три его не видели, но он и раньше, бывало, уходил, поэтому и не тревожились... нашелся бы когда-нибудь. Но потом Белта понесло на реку рыбу удить... а в том леске, где могилки-то, запруда большая и глубокая, да рыбалка больно хорошая... от-т и наткнулся он на деда-то нашего. Только по челюсти его и признал, бедолагу, да по клюке кривой - сам ту клюку ему прошлой весной вырезал. А всего остального уже и нетути - обглодала Тварь окаянная и не подавилась.
