Галина Гончарова - Средневековая история. Граф и его графиня
– Нельзя.
Жену он любил. Но сильно подозревал, что она его не любит. Так, как Эдмона – нет.
Тогда Амалия горела. Сейчас же ему достались одни угли. Больно?
Может быть. Но Питер подозревал, что когда все будет кончено – она оживет. Станет такой как прежде. И даже сможет полюбить его. Пусть не так сильно. Его любви на двоих хватит.
– Скоро все будет кончено. И я вздохну спокойно. Справедливость будет восстановлена.
Амалия сжимала в руках жемчужное ожерелье.
Его подарок за детей.
– Что это? Факелы?
– Отряд?
Питер вгляделся.
– Нет, я не сказал бы. Так, человек пять…
– Кто там… надо спуститься…
– Ты не одета. Я позову слуг.
– А ты спустись, хорошо?
– Может быть, отца…
– Не вижу смысла. Если что-то важное, тогда…
Но как оказалось, Лоран Ивельен тоже не спал. Оно и неудивительно, дети орали на весь дом. Может, и было бы потише, отправься они в детское крыло. Но – увы, малыши ревели в непосредственной близости от покоев как родителей, так и деда.
Они с Питером встретились внизу, переглянулись…
Нет, они не ожидали провала. Человеку вообще не свойственно признавать ум других людей. Каждый считает, что он – умнее всех, разве нет? Да и все было хорошо спрятано. Но может быть что-то такое…
Этим Ганц и воспользовался. У него было письмо, запечатанное одним из колец Лилиан. А внутри коротенькая записочка.
Вирмане, которые были здесь с Лилей, да и с Алисией, говорили, что тут охраны – человек двадцать. Если начнется бой – Ивельены успеют удрать. А если лезть напролом – он начнется. Поэтому…
Ганц и еще человек пять приедут открыто. С письмом о покушении на графиню Иртон. Удавшемся. И просьбой Алисии приехать как можно скорее.
А основной отряд – он будет ждать. Рядом и недолго. Если кто-то подаст сигнал тревоги – они придут на помощь.
Военная хитрость.
И когда он замолотил в ворота, их пропустили без страха. Чего бояться? Пять человек…
Лэйр Ганц поприветствовал герцога, поцеловал руку Амалии и бросился объяснять. Выглядел он так, что поверили.
– Ужасное несчастье! Покушение на графиню Иртон!
– Альдонай! – ахнула Амалия.
– И?
– В нее стреляли. Убийцу взять не удалось. Но стрела попала в легкое… графиня теряет кровь, она очень плоха. Тахир не ручается, что она доживет до утра… Госпожа, она очень хотела видеть и вас, и герцога… Я умоляю вас…
Ганц упал на колени, с которых его спешно поднял Питер.
– Нас? Но зачем?
– Миранда, госпожа… Лилиан не может умереть спокойно, она просила меня привезти вас. Она знает, что вы сможете приглядеть за девочкой…
Ганц врал вдохновенно, на волне адреналина. И столько искренности звучало в его словах… да и кого еще просить. Старую гадюку? Смешно… Алисии ребенка можно было доверить в последнюю очередь.
Амалия вздохнула.
Ехать не хотелось. Но… разве она может отказать в такой просьбе?
– Возможно, с утра…
– Госпожа! Графиня очень плоха! – Ганц опять упал на колени. По лицу его струились настоящие крупные слезы. А то ж… коленками со всей дури – больно…
Честно говоря – Ганц был твердо уверен, что никто никуда не поедет. Но… Оно ему надо?
Ему надо было просто заговорить зубы Ивельенам. И чтобы его оставили на ночь вместе с его людьми.
Так и произошло.
Уговаривали его где-то еще час, Ганц страдал, рвался к графине, умолял и уговаривал. В итоге ему пообещали поехать утром. И на том разошлись спать.
И открыли поле деятельности для вирман.
Легко ли открыть ворота для большого отряда?
Смотря кому.
Если вы – хрупкая и нежная графиня, то вряд ли. А вот если пятеро профессиональных вояк?
* * *Лейф огляделся по сторонам. Сопровождающих Ганца разместили в конюшне. Ну, хорошо хоть не в свинарнике. Хотя они и оттуда бы выбрались.
Все вояки вздыхали, вытирали скупую мужскую слезу и расписывали, как страдает графиня. Покушались на нее, покушались… ну и достали. Она вот теперь умирает и просит привезти родных хоть проститься. И выглядели при этом неподдельно расстроенными.
Хотя слушать их особо было некому. Разве что конюхам.
Но они жаловались прилежно.
Лейф дождался, пока в большом доме погаснут все огни – и махнул своим людям.
– Пора…
В следующий миг все конюхи были повергнуты в глубокий и здоровый сон. Кулаком по черепу – разве не здорово? Особенно если это крупный вирманский кулак, по размерам напоминающий небольшую тыкву. Даже лошади не взволновались. Покойников-то не было, крови, криков… ничего. Просто бодрствовали пятеро вирман и четверо конюхов. А теперь только пятеро вирман.
Ничего, и конюхи оклемаются. Никуда не денутся…
Скользнуть неслышными волчьими тенями во двор, оглядеться – и тихо снять караульных – тоже проблемы не составляет. Или вы думаете, что вирмане – это толпа, которая с воплем «Ааааааааааа!!!!!» налетает на частокол и начинает рубить его топорами со всей дури?
Да ни разу.
Уж что-что, а подкрасться, проскользнуть, а где надо и нашпионить – это команда Лейфа умела. И на Вирме такие навыки были полезны, и на континенте… Эрик справился бы лучше, но он как раз был в море.
Четверо часовых были сняты в мгновение ока. Двое – бескровно. Еще двое, так как стояли дальше – метательными ножами.
Только пара тихих хрипов – и все стихло.
Два человека скользнули к казарме, где мирно спали солдаты Ивельенов. Убивать?
Будить?
Драться?
Вот еще не хватало. Нет, все должно быть тихо и мирно. А потому…
Когда Лиля поняла, с чем имеет дело, она долго ругалась. А потом призадумалась.
Дурман, мальдонаино семя, еще что-то… секрет хранился на Вирме, как драгоценность. Нет, здорового человека так не усыпишь. А вот спящего… нечто вроде снотворного газа. Дышишь – и глубоко засыпаешь. Пушкой потом не разбудишь. Вот ощущения – фу!
Сонливость, дурнота, кошмары… так к чему штурмовать? Пару глиняных курильниц внутрь (благо, конструкцию чуть ли не в палеолите изобрели), поджечь – и пусть нюхают. Впечатления и так будут обеспечены. Тем более, что казарма в поместье Ивельенов (Лейф поинтересовался) была в лучших традициях – деревянный сруб, проконопаченный, с тяжелой крышей и маленькими окошками высоко наверху, под крышей. Для вентиляции и дыхания хватит. А вот если с мальдонаиным семенем… Потерпи немного – и иди на дело. Защитников и пушкой не разбудишь.
Трое скользнули к воротам. Не обязательно открывать центральные и начинать вопить «на штурм!!!». К чему?
Хватит просто открыть калиточку. А отряд ножками пройдет, тут сильно гордых нету…
