Настя Левковская - Прятки без правил
— А из чего они сделаны? — я прищурилась, рассматривая природный узор неизвестного мне камня.
— Белые — из кахолонга, — любезно просветил меня Сфинкс, — а черные — ониксовые.
Мимоходом подивилась названию первого камня — я о таком даже не слышала — и отвлеклась обратно на фигуры. Белая королева… ну, обычная леди, которых я много видела на картинах — величавая, в пышном платье и с высокой прической. Лицо, правда, у нее было до того высокомерное, что меня даже передернуло. А вот черная королева…
— Можно? — бросила быстрый взгляд на мужчину, остановив руку прямо над фигурой чужого ферзя.
— Конечно, — усмехнулся он, и королева ткнулась мне в раскрытую ладонь.
Быстро схватила ее и поднесла к лицу, чтобы не упустить ни одной детали. Какая же она… порочная, наверное, будет самым точным словом. Плечи отведены назад ровно настолько, чтобы грудь в низком декольте казалась еще пышнее. Платье-перчатка чувственно облегало все изгибы соблазнительного тела. Волосы этой дамы были распущены и аккуратными локонами обрамляли смеющееся лицо. Манящая. Притягательная. Наверное, создатель был влюблен в ту, с образа которой потом создал черную королеву.
— Странно, — вырвал меня из созерцания задумчивый голос Сфинкса, — ты такая скромница… А из всех фигурок, помимо белого единорога, — раздался короткий смешок, который, наконец, заставил меня поднять на мужчину голову, — ты выбрала величайшую блудницу всех времен и народов.
— Что? — непонимающе выдохнула я, все так же продолжая сжимать фигурку в руке.
— Черная королева, — рыжий спокойно показал взглядом и скучающим тоном пояснил: — Около трехсот лет назад в мире Этсель была такая… герцогиня Арнелла Свелин-Арнье. Первая за всю историю Адельсана официальная фаворитка короля. Прославилась тем, что у нее в постели побывали почти все аристократы, не только самого Адельсана, но и ближайших королевств, — он подался вперед и доверительно сообщил: — Знаешь, по ней с ума сходили все мужчины, от мала до велика. Все лучшие стихи того времени, все выдающиеся картины и скульптуры были посвящены только ей.
— Неудивительно, — бросила на фигурку последний восхищенный взгляд и аккуратно поставила на место. — Даже в таком виде она невероятно красива. Видимо, создатель этих потрясающих шахмат тоже был влюблен в эту герцогиню.
Сфинкс удивленно заломил бровь, а затем запрокинул голову и рассмеялся.
Эм, ну и что я не так сказала, а?
— Ох, Али-и-иса, уморила, — продолжал веселиться этот непостижимый мужчина. — И надо же такое выдать…
Сердито нахохлилась. Блеск. Я уже поняла, что допустила какой-то ляп. Но откуда мне знать, какой?! Я, конечно, не профессор исторических наук, но в истории Земли более-менее разбираюсь. А в хрониках мира Этсель ни в зуб ногой! Хотя бы потому, что была там всего раз в жизни и то — буквально пару дней. Вот только судя по реакции Сфинкса, я сморозила нечто такое, что лишний раз доказывает мою глупость и недалекость…
Пока я предавалась печальным думам, рыжий отсмеялся, а затем поднялся и отвесил мне шутливый поклон. Так, а это еще что такое? И почему это что-то уже вызывает подозрения?
— Спасибо за столь высокую оценку моих способностей, как резчика, — и еще один поклон. — Но я в эту стервень не был влюблен даже близко.
Так это он сам сделал?! С большим интересом присмотрелась к фигуркам. Да у него талант! Впрочем… Говорят же, что все гениальные люди — психи. Видимо, нелюдей это тоже касается.
— А почему именно Арнелла… — меж тем продолжал Сфинкс, усевшись на место и рассеянно поглаживая одного из своих единорогов. — Она дивно подходила на роль именно черной королевы. Прозвище у нее, кстати, было говорящее — Черная Паучиха. Никто из ее любовников не знал, выйдет ли он нынче из покоев герцогини. Но и отказать тоже был не в силах. Так что перед ней не только преклонялись. Ее гнева боялись и старались всячески ублажать капризную даму.
Занятная была аристократка, однако… На миг даже порадовалась, что именно — была. А то, чисто теоретически и если очень повезет, мне еще долго крутиться в столице Адельсана. Не хотелось бы нарваться на подобную дамочку. Такие обычно женской солидарностью не страдают даже близко.
— Ладно, достаточно трепа, — мужчина подвинулся ближе к столику. — На что играем?
Удивленно на него посмотрела. Как это — на что? Насколько я знаю, шахматы — не азартная игра, и ставки в ней не нужны. Ах, да, простите, как я могла забыть, что играю с психом, которому закон не писан.
— А варианты? — буркнула, сверля нахала недовольным взглядом.
Вот блин, отдохнула, называется. Сиди и думай, что ему в голову стукнуло на этот раз.
— Судя по твоему недовольному лицу, поцелуй за каждую 'съеденную' фигурку можно не требовать? — невинно поинтересовался рыжий прохвост.
— О, у меня появился выбор — соглашаться или нет? — изумленно вскинула брови и посмотрела ему в глаза.
— Выбор есть всегда, — сощурился Сфинкс и добродушно закончил: — Но в этом случае он особенно прозрачен. Если ты, врединка, — не смог не поддеть, — не хочешь поцелуев, давай играть на вопросы.
Этот вариант мне нравился намного больше. Хотя бы потому, что есть вероятность вытянуть из моего мучителя что-либо полезное. А в шахматы я играть умела. Не гроссмейстер, но и не совсем неумеха. Авось, повезет!
— За каждую фигуру — вопрос? — деловито поинтересовалась я, пододвигаясь на самый краешек кресла, чтобы было удобнее дотягиваться к доске.
— Да-да, — напевно подтвердил Сфинкс.
Задумчиво побарабанила пальцами по столешнице и решительно переставила пешку с b2 на b3. Е2-е4 великого Остапа Бендера — это не наш метод. Мужчина хмыкнул и тоже походил пешкой.
Некоторое время мы молча переставляли фигуры, полностью погрузившись в игру. Пока Сфинкс, нахально подмигнув, не поставил шах моему королю!!!
— Интересно, это сойдет за случай, когда можно требовать ответ? — задумчиво и вроде как бы в никуда проговорил он.
— Нет! — рявкнула я, торопливо заслоняя ладьей своего монарха.
— Я ж и говорю — вредина, — фыркнул этот гад и, нахмурившись, обвел взглядом доску. — А вот так тебе!
За всеми этими шахами я проворонила, что у меня единорог под пешкой без защиты! Вот Сфинкс его и… того!
— Во-о-от! — довольно протянул рыжий нахал и продемонстрировал снятую с доски фигуру. — С тебя ответ, моя дорогая.
Раздраженно выдохнула и с размаху откинулась на спинку кресла. Подловил! И ничего не попишешь — сама виновата. Нужно было лучше за ситуацией на доске следить…
— Что бы у тебя такого спросить? — Сфинкс изобразил настолько задумчивое выражение лица, что я обоснованно заподозрила — вопрос у него давно готов, но он, как обычно, придуривается. — А скажи мне, малышка… Как ты умудрилась в век эмансипации и сексуальной революции дожить до своих лет… нетронутой?
