Ник Перумов - Адамант Хенны
Хоббит внезапно умолк, замерев и пристально вглядываясь в камень на своем перстне. Казалось, он потерял дар речи от удивления.
— Бросил бы ты это дело, Фолко. — Торин тем временем покачал головой. — Не нравится мне эта выдумка. Питье энтов — штука не простая, да и прилично ли без хозяина по его запасам шарить?
Хоббит встряхнулся, приходя в себя.
— Это не запасы. — Он покачал головой. — Это оставлено как дар… тому, кто придет и воспользуется…
— Да откуда ты это знаешь, расплющи меня Хругнир! — завопил потерявший остатки терпения Маленький Гном.
Вместо ответа Фолко лишь поднял перстень. Гномы вгляделись — и ахнули.
Эовин невольно вскрикнула.
Алый мотылек исчез. Вместо него появилась крошечная движущаяся картина: ночь, звезды над лесом, темный, уходящий к самому небу склон и высокая фигура Старого Энта, аккуратными и медленными движениями ставящая один за другим запечатанные кувшины.
— Я знаю, что в оный день ты придешь сюда, непоседливый и торопливый хоббит, — чуть нараспев, совершенно несвойственным ему, обычным людским языком из камня на перстне произнес голос Фангорна. — И я знаю, что ты будешь искать. Видения! Того, что поможет тебе взглянуть далеко за окоем… Я оставляю тебе мое питье. Я составил его специально для тебя; Пусть твой путь будет более удачлив… Мои слова запомнят вода и камни, трава и ветви. И когда бы ты ни пришел сюда, дар эльфов поможет тебе меня услышать. Я предвижу: Мир наш еще ждут великие испытания, и судьба поведет тебя прямо в самое пламя.
Голос замолк. Пораженные, молчали и гномы и девушка.
— Я услышал этот голос, когда потянулся к кувшину, — медленно проговорил Фолко. — Не знаю, отчего меня сразу потянуло к энтскому питью… Руки сами вспомнили все, как будто это я его туда поставил…
— Да, — после некоторого молчания вздохнул Торин, — вот уж не ожидал! А почему же тогда Фангорн сам не встретил нас здесь?
Хоббит пожал плечами и молча потянулся к кувшину. И — о чудо! — едва руки коснулись каменного бока посуды, кувшин засветился точно так же, как и в ладонях Старого Энта, но только тревожным, багряным светом. По светящимся стенкам пробегали короткие темные молнии.
Фолко быстро, одним движением выбил глиняную пробку и наполнил чашу, что так и стояла здесь же, на столе, точно ожидая гостей.
— А нам? — немедленно возмутился Малыш.
— Едва ли оно подействует на вас так же, как на меня, — покачал головой Фолко, но питье друзьям, естественно, налил.
— А тебе нечего, — буркнул хоббит, устремляя на переминавшуюся с ноги на ногу Эовин нарочито суровый взгляд. — Кто знает, еще потравишься…
Людского питья тут не оставлено.
— Так вы, мастер Холбутла, значит, еще и колдовать умеете! — Эовин восхищенно взирала на Фолко, не обращая внимания на его насупленные брови.
— Будет чушь молоть! — прикрикнул хоббит. — Мы такое уже пили. А вот что с тобой случится, коли ты энтского питья отведаешь, один Эру знает!
Так что сиди смирно.
Эовин с видом послушной девочки скромно потупилась.
— Сдвинем чаши, — негромко произнес Торин. — И возблагодарим владыку Фангорна за его доброту.
Ароматное и терпкое питье, оно напоминало хоббиту хорошо выдержанное старое вино. Во многом напиток походил на тот, что Фолко попробовал в первую свою встречу с Древобородом, но немало оказалось и внове. Сладкий и горький, холодный и горячий — все вместе; голова от него кружилась так, что у хоббита подкосились ноги. В глазах вспыхнуло алое пламя — такого же цвета, что и светящийся кувшин. На краткий миг Фолко увидел все лесные глубины Фангорна, а в самом сердце великого леса — неспешно бредущую фигуру пятнадцатифутового исполина. Старый Энт внезапно замер, поднял глаза вверх — и его взгляд встретился со взором хоббита.
— Я рад, что мой дар нашел тебя, хуум-хом! — раздалось в ушах Фолко. — О чем ты хотел спросить меня? Торопись!
— Свет! Ты чувствуешь свет?! — выкрикнул Фолко, шестым чувством понимавший, что это сейчас — самое главное, главнее, чем нелепая война Эодрейда, главнее всего, даже оживших кольца и кинжала.
— Свет? Хуум-хом, да, да! Древний свет! Мне кажется, что отблески его были в глазах прозывавшегося Серой Мантией, Тинголом…
— Как ты сказал? Тингол?
— Тингол! — громыхнуло в ответ. — И та, что с ним… Эльфы звали ее Медиан.
— В их глазах? Этот свет? Древобород, мне надо увидеть тебя?
— Ничего не выйдет, любезный мой хоббит. Я уже в пути и не поверну назад. Это мой путь, и не спрашивай, куда он ведет! Мой дар поможет тебе найти меня и говорить! А теперь прощай!
Видение оборвалось. Оно длилось лишь несколько мгновений, и Фолко быстро пришел в себя.
Гномы в недоумении таращились на него.
— Здорово, конечно, но, по-моему, ничего особенного, — резюмировал тем временем Малыш.
— Я видел Древоборода, — отчеканил Фолко.
— Видел Древоборода? — удивились его товарищи.
Фолко в нескольких словах пересказал случившееся.
Гномы дружно потянулись чесать затылки. Глаза у Эовин стали точно чайные блюдца.
— Свет, Свет, Свет! — Хоббит сжал виски ладонями. — Что за Свет?
Отблеск которого Фангорн видел в глазах…
— Побывавших в Валиноре, — мрачно закончил Малыш. — По-моему, это все ерунда. От энтского питья и не такое привидится! Мню я, они… того… сами его перебрали.
Торин с сомнением пожал плечами.
— Ладно! Надо поворачивать назад. Бросить службу у Эодрейда мы ведь пока не хотим, не так ли?..
— Пожалуй, этот кувшин я прихвачу с собой. — Фолко озирался в поисках подходящей затычки.
— Да перелей ты его во флягу! — посоветовал Маленький Гном.
— Ну нет. — Фолко, пыхтя, вколачивал деревянный кругляш в горлышко. — Он, по-моему, важен не меньше, чем его содержимое.
— Тогда сам и тащи, — ухмыльнулся Малыш.
— Не беспокойся, колени не подогнутся, — шутливо огрызнулся Фолко.
Они начали собираться.
— Мастер Холбутла, а мастер Холбутла! — Эовин осторожно тронула хоббита за рукав. — А… вы не расскажете мне… про Валинор… страсть как хочется узнать!
Фолко поднял глаза на девушку. Щеки ее вновь пылали, но на сей раз не от стыда — она предвкушала, что сможет наконец заглянуть за край той бездны, в которую, оказывается, спускался и сам мастер Холбутла…
«Силы земные, как же она похожа на меня! — вдруг со смятением подумал хоббит. — На меня тогдашнего… перечитавшего вдоль и поперек все книги и готового отдать правую руку за правду о Валиноре и Валар. И так же, как Эовин, опрометью кинувшегося из родного дома вслед за Торином… по той дороге, что в конце концов привела сперва к Серой Гавани, а теперь и сюда…»
