Южная пустошь - 3 (СИ) - Цветкова Алёна

Так же быстро, не мешкая мы промчались по подземному ходу и вернулись в старый тронный зал. Гостей я определила в потайном кабинете, где когда-то давно мы с Эбрахилом раскрыли перед другу другом карты: он признался, что он мой отец, а я — что хочу быть свободной женщиной и королевой.

Я велела Амилу и его матери никуда не выходить, если их заметят, то они ничем не помогут ни Мехмеду, ни самому Эбрахилу. Пообещала, что сама лично навещу их днем и принесу еды. А следующей ночью приду, чтобы отвести в безопасное место.

Я уже собиралась уходить, как вдруг жена моего отца остановила меня, преградив дорогу. Я удивленно замерла. Впервые за все время она вышла из-за спины своего сына и сделала что-то сама.

— Ты не такая, как я думала, — тихо произнесла она.

Ее голос, мягкий и теплый, совершенно не вязался со слухами о жестокости и безжалостности первой жены султана, которая держала в страхе весь гарем и с которой боялись связываться даже мужчины.

— Я рада, что мой муж оставил тебя в живых.

Я кивнула. Меня это тоже радовало. Очень.

— Но я должна тебя предупредить, — она очень умела играла своим голосом, я невольно прислушалась и ощутила тревогу в сердце, — мой супруг, под властью монахов. И он собирается нарушить ваши договоренности.

Тревога стала сильнее. Я подалась вперед и нахмурилась:

— О чем вы? У нас нет никаких договоренностей, — попыталась уйти от темы. Я не собиралась верить той, что привыкла манипулировать людьми, добиваясь от них желаемого.

Я не видела ее лица, но откуда-то знала, что женщина под покрывалами снисходительно улыбается.

— Мой супруг и повелитель никогда не скрывал от меня правды, — призналась она. — Я знала все с самого начала. О твоей матери, а потом о тебе. Мне жаль, что вы с Мехмедом слишком близкие родственники, чтобы ты могла стать его женой. Это был бы наилучший выход. Ты стала бы моей преемницей. Ты сильная и смогла бы удержать власть на женской половине дворца в своих руках. Поверь, это не так-то просто.

Меня ее признания удивили. Я ожидала чего угодно: открытой ненависти, неприкрытой злобы, но не таких слов. И даже немного растерялась, не зная, как реагировать на подобное. Резкий ответ, которым я отбрила бы любого покусившегося на мою свободу, застрял в горле. Умом я понимала, что прямо сейчас эта женщина манипулирует мной, но ее мастерство было таково, что мои чувства играли против меня.

— И мне очень жаль, что пришлось стать человеком, который принес тебе плохие новости. Мой супруг и повелитель отправил в Южную пустошь небольшую армию, чтобы забрать у тебя дочь — наследницу Древней Богини покровительницы Аддии… Он собирается признать и тебя, и ее. И объявить всем, что согласно древним законам власть в султанате перейдет первому ребенку от первой жены, а после ее дочери.

Перед глазами потемнело. Я тряхнула головой, чтобы убедиться, что не сплю и пробормотала:

— Что⁈ Не понимаю о чем вы…

И только потом до меня дошли ее слова.

Стало все понятно.

Не зря жена султана покинула гарем, не доверив эту миссию даже своему младшему сыну. Если Эбрахил сделает все так, как она говорит, то Мехмед лишиться трона. А его мать не может допустить подобного расклада. Она готова на все, чтобы ее ребенок стал султаном.

Если бы мы с Хуррой оказались в гареме, то они не дрогнувшей рукой подсыпала бы нам яд в питье или еду, чтобы убрать нас с дороги. Но раз мы не в гареме, то она решила выйти наружу и решить все проблемы сама. Не сомневаюсь, есть и пить в ее присутствии мне совершенно небезопасно.

— А девочку мой супруг и повелитель хочет отдать в жены монаху, — продолжила она, — которому он сейчас доверяет больше, чем кому-либо. И тогда султаном станет тот, кого ты ненавидишь точно так же, как я — монах из Монтийской Епархии…

Я перевела на нее безумный взгляд. В голове звенело от навалившейся пустоты. Только сейчас я осознала, что моя дочь, моя маленькая Хурра, которую я спрятала от всех в Южной пустоши не в безопасности. «Маленькая армия» Эбрахила сотрет с лица земли наше поселение вместе с домами и жителями, даже без помощи мага. У меня там слишком мало воинов, а Гирем не сможет сдержать их. И увезти Хурру из Златограда он тоже не сможет… Ведь я поклялась всем Богам, что лично уничтожу его, если он попытается забрать мою дочь… А сама я не успею…

Мое сердце перестало биться. Потолок кувыркнулся и я, кажется впервые в жизни, потеряла сознание не в силах справиться с грядущей катастрофой…

Глава 10

Пришла я в себя довольно быстро. Оттолкнула пухлую руку жены султана, державшую у моего носа пронзительно пахнущую коробочку с нюхательными солями, и села прямо на полу.

— Девочка моя, мне очень жаль, что пришлось принести тебе такую плохую весть, — повторила она. Она все еще пряталась под покрывалами, но я знала, она смотрит на меня с сочувствием. Я слышала это в ее голосе полном заботы и участия. Только она врала. Верить сладким речам аддийских женщин, привыкших манипулировать для достижения своих целей, себя не уважать. Поэтому сухо ответила:

— Я благодарна вам за предупреждение.

Встала. В голове звенело от тревожной пустоты. Я понимала, что должна действовать без промедления, но не представляла как. Если аддийская армия вышла одновременно с Амилом и женой султана, то она должна быть уже на подходе к пустоши. Да, армия идет гораздо медленнее, чем скачут два всадника, пусть даже один из них не приспособлен к долгой дороге, но расстояние от столицы Аддии до границ пустоши гораздо меньше, чем до Яснограда.

И даже если я выеду прямо сейчас, не тратя время на сборы, И буду мчаться домой без сна и отдыха, есть очень большая вероятность, что приеду к разгромленному городу… А на шею моей Хурры уже будет надет ошейник.

Рабыня осторожно тронула меня за руку:

— Я не враг тебе. Я знаю, мой супруг, великий султан, много лет желает вернуть тебя и твою дочь в Аддию, и если бы ты хотела стать женой султана, то давно бы стала ею. Я не могу не сказать, что твой выбор радует меня. Султаном должен стать мой сын Мехмед. И пока наши с тобой пути движутся в одном направлении, я готова помочь тебе. — Она вытащила из покрывал небольшую коробочку и протянула мне. — Вот. Это украшение передавалось в нашем роду много веков. От матери к дочери. Моя мать передала его мне перед своей смертью. И я много лет храню его у себя и когда-нибудь передам своей дочери. Но сейчас я хочу дать его тебе…

Я прикусила губу изнутри, чтобы не нагрубить идиотке, которая считает, что какие-то украшения способны предотвратить катастрофу, которая случается прямо сейчас. Она забывает, здесь реальный мир а не гарем, где все вопросы решают исключительно с помощью женской красоты и сексуальности. Здесь все по-другому…

— Моя мать говорила, — тем временем продолжала рабыня султана, — что когда-то это украшение нашему роду подарила сама Богиня, наказав беречь, как зеницу ока. Это крохотное зеркало позволяет матери видеть свое дитя и говорить с ним… Но со временем мы потеряли силу, способную соединить близких людей. Но, возможно, у тебя получится связаться с дочерью-наследницей самой Древней Богини…

Она открыла коробочку, и я с удивлением увидела лежащую на самом дорогом красном бархате уменьшенную копию моего зеркала. Появившееся в этот миг нестерпимое желание вытащить артефакт и посмотреть в него, чтобы убедиться, что в Хуррой все в порядке, я задавила на корню. Слишком глупо выглядел бы этот поступок. И я, склонив голову перед той, которая вне всякого сомнения пошла на большую жертву ради меня и мое дочери, произнесла:

— Я благодарю вас за этот дар. И обязательно воспользуюсь им следующей ночью. Сейчас же мне нужно поторопиться. Скоро рассвет, а мой сын, — я запнулась и исправилась, — мой брат тоже находится под влиянием монахов.

Покрывала согласно качнулись и рука с коробочкой исчезла в их складках. Я же поднялась с пола и попрощавшись с Амилом и его матерью, рванула в свои покои. Рядом семенил Грегорик, все это время карауливший подходы к старому тронному залу. Я решила, что в этот раз мы не пойдем по крышам, хотя это, несомненно гораздо безопаснее, а будем пробираться в гостевое крыло по служебным коридорам.