Единственный цветок в этой говноклумбе (СИ) - "Holname"

Моржана стала серьезнее. Хоть она и понимала, что Дафния делала все это только для того, чтобы разозлить ее, но получалось у нее все равно хорошо. Настроение падало со стремительной силой. Нахмурившись, Моржана спросила:

— Что за бред ты вообще несешь?

— Я вижу, — быстро ответила Дафния, вновь начиная ласково улыбаться, — что в будущем тебе придется изменить свое мнение, леди Моржана. — На мгновение женский взгляд опустился на босые ноги Моржаны, стоявшие прямо на заснеженной дорожке. — И я бы на твоем месте перестала гулять по дому босиком. Тебя ведь могут и покусать.

Шанна, слушавшая это со стороны, задумчиво щурилась. То, что святая предсказательница говорила о ее младшем сыне, сразу же заставило ее насторожиться. Пусть все эти слова и звучали несвязно, но одна лишь Шанна пыталась понять их истинное значение.

Моржана улыбнулась. Слегка наклонившись вперед, она насмешливо протянула:

— Ты говоришь полную несуразицу. Головой треснулась? Мой дом. Как хочу, так и хожу.

Дафния лишь пожала плечами. Медленно развернувшись, она оказалась лицом к своему экипажу, а также к одной из местных служанок, учтиво протягивавших ей руку.

— Ваше право. Я только предупреждаю.

Лишь когда Дафния поднялась в карету, Шанна подошла ближе и поблагодарила ее за работу. Герцогиня сказала свои несколько слов благодарности довольно сухо и быстро. На что Дафния лишь кивнула и вновь замолчала.

На мгновение взгляд Шанны устремился в глубь кареты. Там, в тени, сидела фигура еще одного человека, разглядеть которого из-за закрытых занавесок оказалось довольно сложно.

Прозвучало ржание лошадей, карета тронулась. Дафния, оставшаяся в ней наедине со своим дворецким, начала обдумывать все случившееся минувшим днем. От одних воспоминаний улыбка на ее лице становилась все шире и шире.

«Когда я ехала сюда, — размышляла Дафния, — думала, что наконец-то смогу принять решение. Остаться сторонником этой семьи или же все-таки перейти на сторону тех, кто так долго и упорно заманивает весь наш орден под свою опеку? Что ж, думаю, с этим вопросом мне не стоит торопиться».

— Вы выглядите довольной, — прозвучал голос дворецкого. Услышав его, Дафния перевела взгляд на молодого юношу, примерно пятнадцати лет. Это был стройный привлекательный парень с довольно бледным оттенком кожи, восточными выразительными чертами лица, аккуратно уложенными черными волосами и довольно необычными глазами алого оттенка.

— Правда? — спросила Дафния, стараясь скрыть свою кровожадную улыбку. Девушка вновь отвернулась к окну, склонила голову и с легким прищуром ответила: — Просто произошло кое-что интересное.

***

Покинув библиотеку, Шейн направился куда-то вперед. На самом деле попадаться на глаза Моржане или кому бы то ни было еще он не хотел, однако скрываться в библиотеке вечно было невозможно.

Утро только начиналось, но для него прошлый день будто и не заканчивался. Шейн ощущал себя сонным, голодным и уставшим.

Не спеша направляясь в сторону своей комнаты, в которую, вероятнее всего, должны были принести его завтрак, Шейн прошел до конца коридора и свернул за угол. Там, к своему удивлению он обнаружил Шанну. Мать семейства Дорианов плавно шагала в сторону своего сына, будто нисколько не удивляясь его появлению.

Только лишь когда Шейн оказался в паре шагов от нее, Шанна остановилась и спокойно произнесла:

— Ты пропустил отъезд нашей гостьи.

Шейн поклонился. К своему удивлению он не испытывал ни страха, ни паники, как это было во время их прошлой встречи.

— Прошу прощения, матушка, — тихо произнес парень, не поднимая головы. — Спал как убитый.

Шанна усмехнулась. Пусть сейчас Шейн и стоял с опущенной головой, однако несколькими минутами ранее она успела прекрасно заметить синяки под его глазами. Одежда, нисколько не отличавшаяся от вчерашней ни дизайном, ни чистотой, также подтверждала ее догадки.

— Оно и видно, — с улыбкой ответила женщина.

Шейн приподнял голову и вновь выпрямился. Взгляд его встретился со взглядом Шанны.

«Кажется, сейчас она не настроена на мое истязание. Еще и настроение у нее радостное».

— Рифтан, — неожиданно произнесла женщина, — приведи всех сыновей в порядок к возвращению Кеннета.

Из-за спины Шанны внезапно вышел дворецкий. Покорный слуга поклонился и почтительно ответил:

— Как прикажете, госпожа.

«Прибытие отца?»

Шейн удивленно замер, Рифтан выпрямился, а Шанна тем временем молча ушла. Встретившись со взглядом Рифтана, парень растерянно спросил:

— Пора принять ванну?

— Для начала, — отвечал дворецкий, поправляя очки на переносице, — желательно хотя бы умыться.

— Я только за.

Пока Шейн шел следом за Рифтаном, он думал о многом. В том числе и об отце из этого мира. Каким выглядел Кеннет представить было не сложно. Шейн воображал его внешность примерно такой же, какая была у всех членов семьи Дориан: волосы пепельного или серебристого оттенка, золотые или фиалковые глаза.

«Как я должен относиться к этому человеку? Должен ли я его бояться, стоит ли мне искать у него поддержки и станет ли он вообще меня слушать? Как на все это ни посмотри, а факты подсказывают мне, что Кеннету Дориану безразличны его сыновья».

Дверь перед глазами медленно распахнулась. Жестом пригласив Шейна в ванную комнату, Рифтан отошел назад.

Парень проследовал внутрь довольно спокойно. Как и всегда, ванная была просторна, чиста и пуста.

Рифтан, оставшийся позади, молча закрыл за своим господином дверь и удалился. Так Шейн остался в одиночестве.

«Собственно, — продолжал размышления Шейн, — как и моему папаше из прошлого. До сих пор воротит от мысли, что я являюсь ребенком того человека. Противно даже от той мысли, что я родился в их семье. Что папаша, что брат. Оба невообразимые сволочи».

Шейн вошел глубже в комнату. Ванная была пуста. В ней не было ни воды, ни чего-либо еще. В то же время, на дальней тумбе, лежала стопка чистой одежды и стояла небольшая выгнутая чаша, наполненная водой.

Подойдя к этой чаше, Шейн просунул в нее свои руки и сполоснул лицо. Пока он умывался, мысли продолжали роем витать в голове. Ненависть Эрскина к собственному отцу постепенно передавалась и в отношение к Кеннету. Пусть Шейн и не знал этого человека лично, но подсознательно он уже испытывал к нему неприязнь.

Отчего-то в голове появились воспоминания собственной гибели. Шейн помнил их также четко, как и вчерашний день. Помнил все эти лица, все слова и всю боль.

«В тот раз я умер потому, что связался не с теми людьми, позволил узнать мое слабое место, похитить дорогого мне человека, а еще потому что не добил одного ублюдка, когда мог это сделать».

Шейн быстро схватил полотенце с тумбы и начал им обтираться. Злость внутри него так и закипала.

«Это значит, что теперь я должен скрывать свои слабости еще тщательнее, действовать на опережение и добивать противников тогда, когда такая возможность есть. Пусть даже это и будет собственный брат, как это было в прошлой жизни».

Глубоко вздохнув, Шейн обернулся. Зеркало, стоявшее у противоположной стены в ванной комнате, позволило ему увидеть очертания собственной фигуры. Худощавое телосложение, немного сутулая осанка, поникший взгляд, тонкие руки и ноги — все это совсем было не похоже на его тело из прошлого. Даже в схожем возрасте Эрскин был намного сильнее и выглядел совершенно иначе.

«Что это за тело? Это тело человека, которого постоянно истязали. Слабый, худой, бесполезный. Если все так и оставить, я и дальше буду подушкой для битья».

Парень глубоко вздохнул. Попытавшись успокоиться, он начал быстро переодеваться. Новая одежда была похожа на предыдущую: легкие прямые штаны, темно-коричневая рубашка с рукавами-фонарями, простая черная обувь на плоской подошве.

«Если так подумать, то в какую именно версию сюжета я попал? Ведь была новелла и была игра. Основной сюжет игры начнется через два года. Ровно тогда, когда вторая принцесса королевства Селестина, Латиша, поступит в академию. Примерно в этот год должны поступить и мы с Моржаной».