Кира Касс - Единственная
Максон с хмурым видом кивнул. Разумеется, они поплатятся жизнью.
– Может, нам лучше выполнить их требования? – предложил Максон.
Я покосилась на него с изумлением.
– Поверьте, – сказала Джорджия, – ваше вмешательство ничем им не поможет.
– Но мы наверняка можем сделать что-то еще, – не сдавался Максон.
– Вы и так уже сделали большое дело. Вернее, она сделала. – Август кивнул в мою сторону. – Насколько нам известно, крестьяне не выходят из дома без топора, швеи носят при себе ножницы, а Двойки не расстаются с газовыми баллончиками. Представители всех каст нашли способы на всякий случай вооружиться. Ваши подданные не желают жить в страхе и не дают себя запугать. Они готовы дать отпор.
Я чуть не разрыдалась. Впервые за все время Отбора я сделала что-то правильно.
Максон сжал мою руку, гордясь мной.
– Это радует, – сказал он. – Но все равно, по-моему, этого недостаточно.
Я кивнула. Хорошо, что люди не намерены давать себя в обиду, но должен же найтись способ положить этому конец раз и навсегда.
Август вздохнул:
– Мы думали, нельзя ли каким-то образом бороться с ними. У них нет никакой подготовки – они просто нападают на людей. Наши сторонники боятся, что их раскроют, но они повсюду. И тактика неожиданных нападений с их стороны может быть очень действенной. Во многих отношениях нас можно назвать армией, но у нас нет оружия. Кирпичами и рогатинами против южан много не навоюешь.
– Вы хотите оружие?
– Оно нам бы не помешало.
Максон задумался:
– Вы можете многое, чего не можем мы во дворце. Но мне не нравится идея отправить моих подданных против этих головорезов. Наверняка будут погибшие.
– Не исключено, – согласился Август.
– Кроме того, у меня нет никаких гарантий, что в конечном итоге вы не употребите оружие, которое я вам дам, против меня же самого.
– Не знаю, как убедить вас, что мы на вашей стороне, но так оно и есть. Все, чего мы добиваемся, – это отмена каст, и мы готовы поддерживать вас до конца. Я вовсе не собираюсь причинять вам зло, Максон, ни сейчас, ни когда-либо в будущем, и, думаю, вы это знаете. – Они с Максоном обменялись долгим взглядом. – Если бы не знали, вас бы сейчас здесь не было.
– Ваше высочество, – подал голос Аспен. – Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, но среди нас немало таких, кто хотел бы покончить с южанами не меньше вашего. Я лично готов на добровольной основе заняться обучением желающих рукопашному бою.
Меня переполнила гордость за него. Вот он какой, мой Аспен, всегда старается найти какой-нибудь выход.
Максон кивнул ему и вновь устремил взгляд на Августа:
– Мне нужно время, чтобы все обдумать. Возможно, я сумею организовать подготовку, но обеспечить вас оружием я не могу. Даже если бы я не сомневался в ваших намерениях, если связь между нами вскроется, не представляю, что сделает мой отец.
Максон машинально поерзал, разминая мышцы спины. За время нашего знакомства он делал так много раз, только я не понимала, что кроется за этим движением. Даже сейчас он ни на мгновение не забывал о своей тайне.
– Это верно. Пожалуй, вам уже пора. Как только у нас появится какая-то новая информация, я передам вам весточку, но пока что ситуация выглядит неплохо. Во всяком случае, насколько мы можем на это надеяться. – Август протянул Максону лист бумаги. – У нас есть одна линия связи. Звоните, если будет что-то срочное. Этим у нас заведует Мика. – Август указал на парнишку, который за все время не издал ни звука.
Тот закусил губы и слегка кивнул нам. Его поза свидетельствовала о робости и в то же время о желании быть полезным.
– Отлично. Я не буду ею злоупотреблять. – Максон сунул записку в карман. – До связи.
Он поднялся, и я, бросив взгляд на Джорджию, последовала его примеру.
Джорджия, обойдя стол, подошла ко мне:
– Желаю вам благополучно добраться до дворца. И ты тоже можешь воспользоваться этим номером в случае чего.
– Спасибо.
Я порывисто обняла ее и двинулась к выходу вместе с Максоном, Аспеном и Эйвери. Прежде чем массивная дверь за нами захлопнулась и была закрыта на засов, я успела бросить еще один, последний, взгляд на наших странных друзей.
– Отойдите от грузовика, – бросил Аспен. Я удивленно обернулась к нему, потому что до грузовика было еще идти и идти.
И поняла, что Аспен обращается не к нам. Грузовик окружала группка мужчин. Один из них сжимал в руке гаечный ключ, как будто собирался скручивать шины. Двое других держались поодаль, пытаясь вскрыть металлические двери.
– Отдайте нам жратву, и мы уйдем, – процедил один.
С виду он был помладше остальных, приблизительно ровесник Аспена. Его холодный голос выдавал человека, которому нечего терять.
Лишь сейчас я заметила, что борт грузовика, в котором мы приехали, украшает громадная эмблема Иллеа. И теперь, глядя на эту горстку изможденных людей, с запоздалым ужасом поняла, какая это глупая промашка. И хотя мы с Максоном были в чужой одежде, если они подойдут поближе, нас это не спасет. Я пожалела, что безоружна, хотя представления не имела о том, как обращаться с оружием.
– Там нет еды, – спокойно произнес Аспен. – А даже если бы и была, никто бы вам ее не отдал.
– Смотри-ка ты, как они хорошо дрессируют своих псов, – заметил другой. Он презрительно усмехнулся, продемонстрировав дыры на месте нескольких недостающих зубов. – Кем ты был до того, как тебя оболванили?
– Отойдите от грузовика, – отчеканил Аспен.
– Всяко не Двойкой и не Тройкой, иначе бы откупился от призыва. Давай, малыш, скажи нам, кем ты был, – продолжал насмехаться беззубый, надвигаясь на нас.
– Назад. Живо! – Аспен выставил одну руку вперед, а другой потянулся к бедру.
Беззубый остановился и покачал головой:
– Ты не понимаешь, во что ввязываешься, сынок.
– Стойте! – воскликнул кто-то. – Это она. Одна из девок принца.
Я обернулась на голос и тем самым выдала себя.
– Держите ее! – скомандовал тот, что был помоложе.
В следующую секунду Максон рывком дернул меня назад. Краем глаза я успела заметить, как Аспен с Эйвери выхватили пистолеты. Максон продолжал тянуть меня в сторону, я спотыкалась, пытаясь поспеть за ним, пока Аспен с Эйвери удерживали бродяг на мушке. Однако мы очень быстро уперлись в кирпичную стену.
– Я не хочу вас убивать, – произнес Аспен. – Уходите. Быстро.
Беззубый мрачно хохотнул, вскидывая перед собой руки, как будто хотел продемонстрировать отсутствие дурных намерений, а потом движением таким стремительным, что я едва успела заметить его, выхватил откуда-то пистолет. Аспен спустил курок. Раздались ответные выстрелы.
– Полезай быстрее, Америка, – торопил меня Максон.
«Полезать – куда?» – подумала я про себя; от ужаса сердце бухало как сумасшедшее.
Я посмотрела на Максона и увидела, что он сцепил руки в замок и подставляет их мне под ногу. Внезапно поняв его замысел, я уперлась подошвой в его ладони, и он вытолкнул меня вверх. Уцепившись за край стены, я с грехом пополам подтянулась и принялась карабкаться. Я была уже наверху, когда почувствовала, что с плечом произошло что-то странное.
Отмахнувшись от непонятного ощущения, я перевалилась через край и постаралась опуститься на вытянутых руках как можно ниже, прежде чем шлепнуться на асфальт. Упала я на бок, совершенно уверенная, что повредила бедро или ногу, но Максон велел мне в случае опасности спасаться бегством, поэтому я бросилась бежать.
Не знаю, с чего я решила, что он бежит следом. Лишь очутившись в конце улицы, я поняла, что рядом никого нет, и тут до меня дошло, что Максона подсадить было некому. Странное ощущение в руке усилилось, превратившись в жжение. Я опустила взгляд и в слабом свете фонаря увидела, что из разодранного рукава что-то течет.
Меня ранили.
Меня ранили?
Я видела пистолеты и присутствовала при перестрелке, но все это происходило словно не наяву. И тем не менее жгучая боль с каждой секундой становилась все сильней. Я зажала рану ладонью, но стало только хуже.
Я принялась озираться по сторонам. Вокруг не было ни души.
Ну разумеется. В городе действовал комендантский час. Я слишком долго прожила во дворце и напрочь забыла, что после одиннадцати часов вечера за его стенами жизнь замирает.
Если сейчас мимо пройдет полицейский, меня отправят в тюрьму. И как я тогда буду оправдываться перед королем? Чем ты объяснишь пулевое ранение, Америка?
Я побрела вперед, стараясь держаться в тени. Куда идти, я понятия не имела. И не была уверена, что стоило возвращаться во дворец. А даже если бы и стоило, я не знала, куда идти.
