Бьёрн Магнуссон (СИ) - "Добрый Волдеморт"

— Скажи Бьёрн, миссис Бэгшот говорила тебе о внуке? — ласково спросил Альбус.

— Да, сэр, — кивнул Магнуссон и снова примерился к конфетам.

Как только он отхлебнул чай в первый раз, чтобы запить сладости, то мгновенно почувствовал, что в кровь попало какое-то зелье. Что оно должно делать, Бьёрн не стал разбираться и тут же уничтожил.

— А я ведь тоже знал Гриндевальда, — вздохнул Дамблдор. — Геллерт был замечательным другом, почти братом. Мы много времени проводили вместе, строили планы. Мечтали сделать мир лучше. Вот только потом наши пути разошлись, а он попал в дурную компанию.

— Да, я читал об этом, — согласно кивнул Бьёрн. — Не знал, что вы дружили в детстве с самым знаменитым тёмным лордом, директор.

— Он тогда ещё не был злым, — мягко поправил его Дамблдор. — Геллерт был обычным мальчишкой. В чём-то похожим на тебя, кстати.

— Если верить фотографиям миссис Бэгшот, то непохож, сэр, — улыбнулся Бьёрн.

— Тем не менее у вас много общего, — Дамблдор шумно отхлебнул чая. — Я могу сообщить ему о тебе. За годы пребывания в тюрьме старина Геллерт давно раскаялся в своих злодеяниях. А узнать, что у рода есть наследник, будет для его измученной души глотком свежего воздуха. Ведь он остался совсем один на белом свете.

Бьёрн заинтересованно посмотрел на директора, гадая, к чему он это рассказывает.

— Когда ты станешь его наследником, мой мальчик, у тебя появится возможность найти себе достойное место в магическом мире, — воодушевлённо продолжил говорить Альбус, а Бьёрн почувствовал легчайшее касание к обманке, стоя́щей на разуме. — Ты же наверняка слышал от своих друзей, что чистокровным волшебникам намного лучше жить, чем магглорожденным или полукровкам?

— Конечно, сэр. Я же на Слизерине учусь. У нас об этом рассказывают друг другу вместо обычного вступления о погоде, — рассмеялся Бьёрн, чувствуя, как директор шарит в его голове. Специально на такой случай, Магнуссон давно разработал действенную схему обороны. Легилимент не встречал совершенно никакого сопротивления, проникая в его разум сквозь довольно крепкую природную защиту. Однако в памяти, которую мог просматривать Дамблдор, было только то, что хотел показать Магнуссон.

— А сменив фамилию Вильямс на Гриндевальд, и получив доступ к хранилищу рода, ты сразу станешь уважаемым волшебником, — продолжал ворковать Альбус, вбивая эти установки в голову мальчишки. — Только мне, как представителю международной конфедерации магов придётся проверить, чтобы в хранилище не оказалось запрещённых книг по тёмной магии и вредных артефактов. Это для твоей же безопасности, мой мальчик!

«Какой хитрый дед, — Бьёрн с удовольствием взял ещё лимонного шербета. — Как он грамотно подводит, что сокровищами рода придётся поделиться, если я стану наследником учителя. Всё для моего блага, ага».

— Простите, директор, — Бьёрн снова запил чаем конфеты и в очередной раз почистил кровь. — Я думаю, что как только моя новая фамилия станет известна в мире, жить мне останется ровно столько, сколько потребуется времени, чтобы добраться сюда какому-нибудь волшебнику из Российской империи или любой другой страны, где потоптался в своё время Гриндевальд. Раскаялся он там или нет, но те, кто жаждут его смерти, с удовольствием лишат тёмного мага последней надежды на продолжение рода. А потом не откажут себе в удовольствии приехать туда, где он там сидит, и продемонстрировать мою голову на блюде. Никакие сокровища того не стоят. При всём уважении, сэр.

Дамблдор оторопело смотрел на невозмутимого мальчишку. В его пустой голове было именно то, что он говорил, а в крови плескалась убойная доза зелья Фламеля. В этот момент Вильямс выгреб остатки лимонного шербета и вновь с удовольствием запил чаем взрывающиеся конфеты. Глаз Альбуса предательски задёргался. Проверенное средство подвело его в третий раз. Первым был Геллерт, который так же наяривал сладости в Нурменгарде после войны, когда Альбус планировал изъять у бывшего друга всё награбленное, а вторым был Риддл, который отказался наотрез, что-то брать из рук Альбуса. И вот теперь опять. Мальчишка точно имел врождённые способности Гриндевальдов противостоять зельям. Хорошо, хоть в его разум можно было попасть несмотря на природную защиту. «Ладно, попробуем другие способы. В конце концов, ты молод, мой мальчик, а значит, глуп», — подумал Альбус, допил чай и поставил кружку на стол.

Уловив мысленный приказ, феникс встрепенулся на жёрдочке и, взмахнув крыльями, перелетел на плечо Магнуссона.

— Ох, какой он тяжёлый! — Бьёрн с удовольствием погладил горячие пёрышки птицы.

Феникс раскрыл клюв и издал мелодичную трель. Невидимая волна магии прокатилась по кабинету, затопив обманку в голове Магнуссона сладкой негой. Если бы Бьёрн был обычным мальчишкой, то сейчас бы уже согласился со всем, что говорит Дамблдор.

Магнуссон не без удовольствия снова погладил феникса и с любопытством спросил:

— А можно я у него из хвоста перо выдерну? Вы же знаете, директор, я увлекаюсь артефактами. Было бы здорово смастерить самопишущий артефакт из хвоста вашей птички. Любовные письма, написанные таким способом, точно не оставят равнодушной, ни одну красивую девушку.

Он примерился к хвосту Фоукса, тот немедленно прервал своё сладкоголосое пение и удрал в окно от греха подальше.

— В другой раз, мой мальчик, — еле сдержал раздражение Альбус. — Ты очень сильный волшебник, раз увлекаешься созданием артефактов. А ещё Минерва рассказывала, что у тебя талант в трансфигурации. Я бы тоже мог с тобой позаниматься, когда ты будешь на седьмом курсе.

— Конечно, директор. Это нереальная удача, поучиться у вас, — с восторгом улыбнулся Бьёрн.

— Тогда первый урок я могу дать тебе прямо сейчас, — Альбус решил проверить ещё одну свою догадку насчёт Вильямса. — Запоминай движение и заклинание: «Экспекто патронум!» В воздухе возник светящийся голубым цветом полупрозрачный феникс. Он покружился по комнате, а потом подлетел к Магнуссону и голосом директора спросил:

— Вы все запомнили, мистер Вильямс?

Бьёрн удивлённо посмотрел на серьёзного Дамблдора и с изумлением воскликнул:

— Это же заклинание, отгоняющее тёмных тварей? Им можно и послания передавать? Ничего себе!

— Да, мой мальчик, — кивнул Альбус. — Вот только оно очень сложное и недоступно тёмным и злым волшебникам. У них просто не бывает настолько светлых чувств, которые служат основой для вызова Защитника. Ты, попробуй, попробуй… С твоим уровнем магии он должен получиться.

Дамблдор напряжённо замер. «Ни Геллерт, ни Риддл не могли использовать Патронус. Если мальчишка идёт по их стопам — у него тоже ничего не получится».

Бьёрн сосредоточенно замер, плавно делая взмахи и пытаясь настроиться. В голову почему-то лезли одни незначительные моменты. Он попробовал вспомнить радость от победы над врагами, оттого, что выучил новые чары, но чувствовал, что этого будет недостаточно. Внезапно он вспомнил тёплые губы Веги, её лучистые синие глаза, веснушки на носу. Ему до боли в груди захотелось её увидеть, почувствовать родной запах ее волос, услышать биение сердца…

— «Экспекто Патронум!» — полупрозрачный медведь вырвался из палочки и смешно переваливаясь, затрусил по комнате, а потом подошёл к Дамблдору и низко поклонился:

— Спасибо большое, директор, за такой подарок, — раздался голос Бьёрна. — Я понял, как надо вызывать защитника!

— Не за что, мой мальчик, — Дамблдор откинулся в кресле и разочарованно вздохнул. — А сейчас, прости, но меня ждёт рутина.

Он показательно окинул взглядом кипы бумаг на столе.

— Всего доброго, сэр, — поднялся Бьёрн. — Спасибо за чай и конфеты. Надо будет в Хогсмиде заказать несколько коробок. Замечательный вкус, я теперь понимаю, почему вы их так любите.

Последние слова он проговорил, уже закрывая дверь.

— Ну почему дуракам достаётся так много? — Альбус с бешенством сбросил чайный сервиз на пол. — Он ведь даже ничего не понял!

В голове мелькали десятки способов, заставить мальчишку выполнить то, что требовалось Альбусу. Однако простых решений, среди них не оказалось.