Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого
— Ты кое-что забыла. — Ухмыльнулся Таний. — На подобного рода заклинания могут повлиять факторы с трех сторон. Первая — само заклинание, с этими факторами мы разобрались. Второе — сторона создающего или пробивающего пространство. По данному пункту, опять же, все ясно. И сторона третья. Какая?
— Сторона назначения? — Неуверенность моя была вызвана недостатком информации, но судя по Танию сказала я все верно. Приободрившись, моя светлость рискнула озвучить сомнения: — Но ведь там нет физического воплощения заклинания, нет ни контура, ни источника… Я не представляю что может поспособствовать с той стороны.
Ювентаний задумчиво помолчал и не слишком-то довольным голосом изрек:
— Предрасположенность событий. Вот что.
— Случайность? — Мое удивление позабавило дядю.
— Случайность, дорогая моя, это всего лишь последствия неучтенных событий. Мы ведь не знаем что сейчас творится в Тарлионе.
— И узнать не можем. — Шепнула я.
Чертов Лекс, понесло же его в это вампирье логово! Волнуйся теперь за него. Хотя… он же Страж, ну что они ему сделают?
— Вообще-то можем. — Недовольно сморщился дядя, отвлекая меня от более чем нерадостных раздумий на тему что же все-таки может случиться с дионом в Тарлионе.
— Как?
— Поговорить с тем, кто все знает о Дионе и всех его окрестностях.
— С придворным магом? — Памятуя подслушанный разговор сделала я вывод, от которого малость свело челюсть. Встречаться с Эвером ой как не хотелось.
— Нет. — Весь вид Тания говорил о том, что его челюсть не просто свело, а прямо-таки намертво заклинило. — С Куратором Поверженных Миров Диона. Шалиорой ро-Альтан. Надеюсь Моргрейн простит мне эту выходку.
— Хмм… Ты говоришь о нашей матери? — Вздрогнув, уточнила я.
— О ней самой. — Вздохнул Таний. — А ты вообще откуда знаешь кем она тебе приходится?
— Дракон интересные истории рассказывает. А связать воедино несколько фактов не так уж сложно. Да и вообще, не так уж и важно кто это женщина лично мне, в любом случае я не кинусь восстанавливать родственные связи после стольких лет пренебрежения.
— Дело твое. — Как-то слишком поспешно открестился дядя, наводя на мысль, что участвовать в семейных делах ему хочется еще меньше чем обниматься с освободившимися вампирами.
— А что она вообще здесь делает?
— Сопровождает наследного принца. Кроме того, как я успел понять из скандала, затеянного между ней и Эвером — Шалиоре приказано вернуть твоего друга в семейный очаг. И поскольку они связаны какими-то служебными делами, Фарлэкс вроде как должен ей подчиниться. А где, кстати, твой друг? — Спросил-таки дядя. Я честно его предупредила:
— Вряд ли тебе понравится ответ, но поздно что-либо делать. Лекс в Тарлионе, приводит в порядок мозги своего телохранителя. Я говорила ему, что затея бессмысленна, но, увы, он меня не послушал. Хмм… — Что-то шевельнулось на краю восприятия и тут же угасло, но я успела сказать: — Почему мне кажется, что это как раз одно из тех самых предрасполагающих событий?
Дядя ничего не ответил. Он был занят тем, что спешно приводил собственное имущество в порядок: прятал с глаз долой уцелевшие артефакты, книги и зелья. После недолгих раздумий навесил на Риана чары неприметности. А для пущего эффекта еще и отгородил ширмой.
— От скандала, конечно, не спасет, но поводов будет меньше. — Буркнул Таний и уже громче, обращаясь ко мне, произнес: — Я бы и тебя от неё изолировал, но тебе лучше все-таки поприсутствовать при разговоре. Только постарайся не вступать с ней в споры. Занятие это бесполезное и изматывающее, глупое в общем, но почему-то страстно любимое твоей родительницей. — Отправив слугу с посланием к делегации дионов, Таний хмуро произнес в никуда: — Только бы Моргрейна не принесло.
Женщина, породившая на свет меня и Вирлана была…. Красивой? Да. Надменной аристократкой? Несомненно. Стервой? Еще какой!
Стоило только Шалиоре ступить под своды шатра, как на Ювентания мигом вылилась порядочная доля презрения, нравоучений и претензий. Мне же досталось лишь недоумевающее:
— Ювентаний, ты что, завел себе новую зверушку? На редкость отвратное зрелище, должна я сказать.
Ну что тут можно ответить? Только то, что Эвер и эта невысокая холеная красавица просто-таки созданы друг для друга. Ах да, у моего брата чудный, просто потрясающе миролюбивый характер! Небо, как же я была к нему несправедлива. Нужно будет обязательно извиниться!
Куратор, презрительно сморщившись, уселась на предложенное кресло и, поправив складки шелкового кипенно-белого платья (да, вот так вот некоторые на войну одеваются, не то, что другие — латы там, куртки защитные, штаны чтоб бегать удобнее было… настоящая женщина, больше ничего не скажешь) светским тоном осведомилась:
— И с какой целью ты посмел разбудить меня в столь поздний час?
А действительно, как это мы такие сволочи посмели просить помощи. Подумаешь, Тарлион может вырваться на свободу. Глупость-то какая, право слово!
— Исключительно по делу, Шалиора. Расскажи-ка что там у вас творится в славном забытом городе? — Не стал рассусоливать дядя. Еще бы, неизвестно сколько времени нам отведено прежде чем начнется буча. При таком раскладе политесы разводить прямо-таки смерти подобно.
Но, увы, об этом жену родителя нашего не предупредили, так что вместо внятного ответа была получена следующая фраза:
— Может тебе еще и голову правителя на блюде принести? Ах нет, тебе всего лишь на всего нужно узнать одну из тайн королевского дома. — Изобразив умиление и пару раз хлопнув длинными ресницами, женщина жестко закончила: — Информацию подобного рода от меня получает только его величество.
— А что скажет его величество, если из-за твоего нежелания делиться информацией пострадает его высочество? — Елейно улыбаясь спросил Таний.
— Взять в плен наследника? — Хмыкнула Шалиора. — Ну попробуйте.
— Да кому он нужен, этот раздутый болван? Я говорю о младшем.
Под насмешливым взглядом Тания дионка поджала губы, и явно через силу сдерживая эмоции, произнесла:
— Что ты с ним сделал, чудовище?
— Я — ровным счетом ничего. Но вот ты можешь сделать так, что у него возникнут крупные неприятности. Шалиора, будь благоразумна и расскажи что сейчас твориться в Тарлионе.
Хватило одного только взгляда, чтобы понять — мадам будет молчать до последнего. Хотя…. Сдается мне, что даже когда её будет душить кукла Гшера, а коренной тарлионец кусать за шею она и тогда будет хранить молчание. Упертая, преданная и самодовольная. Страшное сочетание!
