Ян Ирвин - Геомант
— Нет! — пронзительно закричала она и затряслась. Эхо в горах повторило ее крик.
— Юлия, что это было?
На этот раз ему пришлось успокаивать чувствительницу гораздо дольше.
— Это… это темный узел в моей модели. Он выглядит тоже ярко, но, если я попытаюсь потянуть за ниточку, оттуда выскочит чудовище. И бросится на меня. Он нас ненавидит!
— Это лиринкс?
— Нет. Он и лиринксов ненавидит. Он подкрадывается и грозит смертоносным ядом. Он охотится за Тианой!
— Может, он охотится для лиринксов?
— Нет!
Юлия передернула плечами и снова потерла плечо. На тонкой коже остались красные рубцы. Ниш порылся в своем мешке и вынул флакон с маслом. Потом уселся рядом с Юлией, плеснул немного масла на пальцы и осторожно провел по ссадинам. Сначала Юлия напряженно замерла, но постепенно расслабилась:
— Это… это чудесно.
Юлия тут же спрыгнула с камня и уселась прямо на землю перед Нишем. Он продолжал ласково поглаживать ее кожу и втирать масло. Вечер выдался холодным, но Юлию это ничуть не беспокоило. Наконец все потертости были обработаны, и Ниш отвел руку. Он страстно хотел ее, но боялся следующего шага.
— Не останавливайся, Ниш, — прошептала Юлия. — Никто еще не прикасался ко мне так ласково. Всю жизнь люди причиняли мне боль. Все, кто ко мне прикасался, старались только ударить. Все хотели использовать меня. Все, кроме тебя. Ниш, ты самый добрый человек на свете.
Если бы она только знала! Ниш подлил масла на ладони и провел по шее и плечам. Юлия вздохнула от удовольствия и неожиданно стала рассказывать о своей жизни, чего она никогда не делала прежде.
— Я всегда хотела быть как все. Ты себе и представить не можешь, каково это, — вырасти, избегая любого прикосновения, потому что все они причиняли страдания. Мои братья и сестры часто обнимали друг друга, мать и отец тоже, и я скучала по их объятиям, но их одежда заставляла меня кричать от боли. И моя собственная одежда тоже. Я кричала целыми днями, и никто не понимал причины.
— Ты всегда была такой?
Ниш не переставал гладить ее кожу, теперь на спине и боках.
— Мне стало очень плохо, когда исполнилось два года. Я потеряла двойняшку.
— У тебя была сестра-близнец?
— Нет, у меня был брат. Я думала, что он умер. Но мне никогда об этом не говорили. Я до сих пор по нему тоскую. А что было до того, я не помню. У людей обычно такая грубая кожа; их руки всегда царапают меня.
Ниш закатал рукав рубашки и дотронулся до нее внутренней стороной предплечья. Юлия удивленно потерлась щекой о его руку.
— Ниш, а у тебя кожа такая мягкая!
— Если я сниму рубашку, ты можешь убедиться, что на груди у меня такая же мягкая кожа, как и у тебя.
Поскольку Юлия не возражала, он сбросил рубашку и отложил ее в сторону. А потом очень осторожно прижался грудью к ее спине. В это время его ладони задели уши Юлии. Она резко отпрянула.
— Не трогай уши!
Ниш покорно отодвинулся. Юлия обернулась.
— Ниш, когда ты подносишь руки к моим ушам, в них раздается ужасный гул.
Тогда он снова положил руки ей на плечи. Ниш продолжил растирания и осмелел настолько, что провел пальцами по ее горлу и спустился ниже. Юлия не возражала, и его ладони скользнули по выпуклости ее грудей до самого живота, потом обратно. Юлия коротко вздохнула и потерлась щекой о его плечо. Скользкий от масла палец начал описывать круги вокруг груди. Юлия снова вздохнула. Ниш продолжал, поднимаясь все выше и выше, к самому соску, потом обратно. Юлия всхлипнула, и ее дыхание участилось, а голова склонилась набок.
— Это так… так восхитительно, — пробормотала она. Нервы Ниша не выдержали, и он отвел палец. Рука Юлии тут же отыскала его и прижала к груди. Ниш обхватил сосок двумя пальцами и стал легонько перекатывать его.
В следующее мгновение Юлия оттолкнула его к скале и вскочила на ноги.
— Юлия, что я сделал не так? — воскликнул Ниш.
Чувствительница приподнялась на цыпочки, запрокинула голову, огромные глаза беспокойно вглядывались в темноту.
— Это начинается.
— Что, Юлия?
Ниш озадаченно потер голову после удара о камень от толчка Юлии.
— Я не знаю. Как будто в городе одновременно зажглись сразу все огни. — Юлия повернула голову, пока не оказалась лицом к громаде Тиртракса. — Это начинается здесь. Внутри горы!
ГЛАВА 59
В предвкушении встречи со своим возлюбленным Тиана проснулась задолго до рассвета. Перед тем как лечь спать, она в который раз попыталась связаться с ним, но безуспешно. На этот раз сигнал словно уходил в пустоту, как будто там никого не было. Как будто его уже не было.
«Глупости, — успокаивала себя Тиана. — Он, наверное, слишком занят или уехал куда-то в такое место, с которым нет связи». Ведь и ее амплимет не может работать на большом расстоянии от силовых узлов. Но ведь Минис сказал, что она должна вызвать его, как только работа будет закончена. Он не должен был уезжать далеко в такое время. А это значит…
Уснуть она уже не могла. Тиана поднялась с постели и отправилась в рабочую комнату. В комнате что-то изменилось. Она не могла определить, что именно, пока снова не вышла, чтобы погасли светильники. Причудливо изогнутые трубки светились. В темноте ясно было видно их дрожащее, неземное мерцание. Тиана закрыла настенные светильники, прикрыла дверь и осталась в темноте, не сводя глаз со своего сооружения. Аппарат выглядел ожившим, готовым к действию. Остался последний шаг — поместить в него амплимет и снова вызвать Миниса. Теперь дорог каждый час, Минис не раз говорил это.
Тиана развернула амплимет. Теперь он светился так ярко, что было больно смотреть. Она шагнула к зигбайлу. В комнате ощущалось присутствие безграничного потока энергии. Волосы на голове поднялись, одежда потрескивала и испус-капа слабые светящиеся разряды. Не успела Тиана подойти к машине, как внутри нее раздался негромкий щелчок, и из кристалла вырвался луч света. Трубки в машине ярко вспыхнули. Из зигбайла послышалось негромкое гудение, Тиана ощутила странную волну, словно прошедшую сквозь нее. На какое-то мгновение стены и потолок комнаты втянулись внутрь, потом все исчезло. Осталось только ровное гудение. Зигбайл сам активизировал себя. Что же произойдет, когда она поместит в него амплимет?
Что-то не нравилось Тиане, и она задумчиво остановилась. Машина полностью соответствовала чертежам, запечатленным в ее голове. Насколько она могла судить, каждая деталь заняла свое место, так почему она чувствует неладное? Наверно, это из-за названия. «Зигбайл» звучит слишком неприятно, как-то странно и чужеродно. Тиана решила назвать аппарат словом «портал», и сразу почувствовала себя лучше.
