Дэвид Дрейк - Повелитель Островов
Вообще, тело выглядело замечательно, остальные трупы в гробнице бор-Берлиманов сохранились куда хуже — это Гаррик мог засвидетельствовать, проведя достаточно времени в склепе. Должно быть, Бенлоу постиг искусство бальзамировщика во время своих многочисленных путешествий по Островам, а может благодаря чародейству — и по другим измерениям.
С другой стороны от колдуна лежала Лиана, столь же неподвижная, как и ее мертвая мать.
Бенлоу — гость в этом пухлом теле — поднял руки. Он продолжал говорить, но Гаррик уже не различал слова заклинания. Вселенная вокруг начала пульсировать — ее плотность менялась в такт с движением губ колдуна.
Голубая светящаяся нить, плотная, как кромка меча, тянулась ото лба Маццоны ко лбу ее дочери. С каждым словом Бенлоу она становилась все плотнее и ярче.
— Ты можешь отвлечь его? — шепотом спросила Теноктрис. — Иначе у меня не хватит силы…
Юноша кивнул, оценивая обстановку. Дверь сторожки, хоть и деревянная, была заперта на засов толщиной в руку — такие запоры не вышибить. Рубить же дверь мечом — слишком долгое дело.
Гаррик отступил в сторону, оглядываясь. По крайней мере, теперь он оказался в своей среде. Если колдовство и всяческие чудовища были чем-то чуждым для него до встречи с Теноктрис, то уж в пробивании дыр юноша знал толк.
Гаррик прикинул вес каменной скамьи, установленной перед склепом, затем опустился на колени и, приложив все силы, оторвал сиденье от подставок. Он затруднялся даже предположить, сколько весит каменная плита — больше, чем достаточно… Юноша молился, чтоб не пришлось дважды брать разгон для штурма сторожки.
Теноктрис посторонилась, чтобы дать дорогу Гаррику с его сокрушительным тараном. Она была явно впечатлена увиденным.
Юноша сделал еще один, последний шаг, качнул свое орудие, чтоб усилить момент поступательного движения, и обрушил всю силу удара на круглое оконце. Рама и часть стены вылетели, посыпались кирпичи и старый, засохший раствор.
Грохот этого сокрушительного вторжения поглотился беззвучным весом заклинания Бенлоу. Губы колдуна продолжали шевелиться все в том же ритме, в котором сокращалась действительность.
Скамья наполовину влетела в помещение и застряла. Гаррик раскачал ее, чтобы расширить проход. Выдернув плиту наружу, он сам пролез в образовавшееся отверстие и окунулся в голубое магическое сияние.
Наступившее молчание само по себе было подобно раскату грома. Но, несмотря на наступившую тишину, юноша продолжал ощущать давление невидимых сил. Он не мог даже представить себе, каково было Теноктрис, которая воочию видела этот вздымающийся шторм.
Бенлоу обернулся, и в тот же миг силы покинули Гаррика. Он растянулся на куче обвалившегося кирпича, задыхаясь от пыли и не в состоянии восстановить дыхание. Его распростертая рука коснулась кисти Лианы — та была такая же холодная и твердая, как камни под ними.
Бенлоу протянул скрюченную, как клешня, руку к голове Гаррика. Меж кончиков его пальцев потрескивали голубые искры.
В это момент за его спиной Маццона поднялась и села. Грудь, ее поднялась и вдруг исторглась криком:
— Помогите! Помогите!
Бенлоу резко повернулся.
— Маццона! — воскликнул он.
На лице мумии отразился ужас. Все так же сидя, она начала неуклюже отползать к дальней стене.
— Помогите! — снова закричала она. — Это чудовище убивает мою дочь! Спасите!
— Маццона, любовь моя! — Бенлоу с криком бросился к жене. Гаррик, по-прежнему неподвижный, ощутил, как невыносимое давление ослабевает, будто истекает из склепа наружу.
— Чудовище! — не утихала Маццона. Она попыталась встать, но ее мумифицированным рукам недоставало силы поднять тело вдоль стены. — Мерзкое чудовище!
— Любовь моя… — с нежностью произнес Бенлоу и замер. Голубое сияние стремительно угасало, утекая, как вода из дырявого ведра.
Тело мумии одеревенело и упало набок, при этом правая рука отвалилась.
Бенлоу еще несколько мгновений сохранял стоячее положение. По его лицу стали стремительно распространяться синеватые пятна, сильнейший запах разложения заполнил небольшую комнату. Смерть, отсроченная на недели, в считанные секунды взяла реванш.
Из глазниц закапало. Труп, не одушевляемый более душой Бенлоу, закачался и упал ничком. Гниющая плоть мокро шлепнулась и расползлась по полу.
— Да не оставит его своими заботами добрый Пастырь, — прошептал Гаррик. Физические силы вернулись к нему, но не моральные…
Он немного внимания уделял Бенлоу при жизни, зрелище же ожившего мертвеца настолько потрясло и ужаснуло его, что юноша не находил в себе силы подняться и начать действовать. Он так бы и остался лежать в полуразрушенном склепе, если бы не мысль о друзьях. Лиане, а возможно, и старой колдунье необходима его помощь. Гаррик должен спасти их!
Не приведи Госпожа никому испытать то, что пережил бедняга Бенлоу. Даже он не заслужил такой судьбы…
Пальцы Лианы шевельнулись. Грудь поднялась и опала.
Она была жива.
Гаррик с трудом поднялся на ноги. Все тело покалывало, будто он долго сидел в неудобной позе, но чувствительность мышц полностью восстановилась.
— Он собирался воплотить дух жены в теле дочери, — тихо сказала Теноктрис, все еще стоявшая за стеной гробницы. — Вот зачем ему понадобилась Лиана. Для своего замысла он использовал связь, существующую между матерью и дочерью. Без этого даже такому сильному волшебнику, как Бенлоу, трудно было бы добиться успеха.
Лиана пробормотала что-то, не приходя в себя. Пальцы ее снова пошевелились.
Гаррик посмотрел на старую колдунью.
— Не рассказывай ей, — велел он с властностью, которая удивила его самого. — Лучше ей этого не знать.
— Да, — согласилась Теноктрис, — лучше не знать.
Сняв засов, Гаррик отворил дверь. Затем подобрал тело девушки и шагнул за порог. Ему требовалось выйти наружу, из этого зловония — физического и духовного — того, что произошло.
— Он был очень сильным, — произнесла волшебница. — Все, что я могла сделать в таких условиях — это перенаправить силы, которые он активизировал. Чуть-чуть отклонить в сторону… Чувство было, будто пытаешься выстоять против хлынувшего потока…
Она прикоснулась к замку калитки, он щелкнул. Оставив обе двери открытыми, Гаррик вынес девушку на заросшую плющом аллею. Из дома за ними наблюдал сторож с алебардой. Теноктрис поклонилась ему и последовала за юношей.
Лиана пошевелилась, и старая женщина легким движением положила ей руку на лоб. Гаррик не знал, было ли это частью колдовского обряда или проявлением обычной человеческой доброты.
Девушка открыла глаза и прошептала:
