Наталия Шиманская - Дочь Земли
Голос Даны, когда она это все рассказывала, был исполнен неподдельного удовольствия предвкушения, будто от любимой игры. А худенькая ручка, зажавшая нож, совершенно не дрожала. Парализованный страхом насильник понял - девушка не блефует. Она выглядела сейчас натуральной маньячкой, смакующей будущее неземное удовольствие. Очевидно, что угрозу свою выполнит, не задумываясь. Конечно, можно её остановить. Но для этого надо, как минимум, на тот свет отправить. А ему этот геморрой нужен? Он же не отморозок и не садист полный, чтоб за пять минут сомнительного удовольствия рисковать своим здоровьем и лишать жизни ненормальную психичку. Да что ему, в конце-то концов, других девок мало? Вон, у них в институте, свистнуть не успеешь - уже десяток желающих набежит. И хлопот никаких, ну в пиццерию разок сводить, ну побрякушку купить дешевенькую или новые колготки. Любовь нынче дешева, до смеха. Так какого он черта в этот дурдом с принудиловкой ввязался?! Не имела баба боли головной!..
Выслушав продолжительные уговоры, сопровождающиеся совершенно не мужскими соплями и страданиями, ей было не важно уже - искренними или наигранными, Дана парня отпустила. Но перед тем бодренько уведомила, что откровения его, и истерика, записаны на диктофон. Так что, случись с ней неприятность, вся эта красота мигом по назначению отправится.
Неудавшийся насильник поклялся до неприятностей не доводить и, подобрав штаны, ретировался быстрой рысью. А Дана вышла вслед за ним на воздух и, прислонив себя к холодной кирпичной кладке, еще минут пятнадцать в равновесие приходила. Девушка понимала, насколько ей повезло. Если бы напавшие не захотели разделяться, если бы у них оказалось меньше здравомыслия и больше звериных инстинктов, если бы.... Но, слава богу, на сей раз обошлось. Повезло и в том, что другие не ожидали сотоварища непосредственно у дверей сараюшки, а прогуливались в отдалении. Чтоб внимание не привлекать. С троими она бы точно не справилась!
Еще с месяц где-то, после этого случая, Дана испытывала острый страх перед любыми замкнутыми пространствами и безлюдными местами. Даже туалет институтский обходила десятой дорогой. Но с течением времени пришла к выводу - её теперь сознательно избегают. Очевидно, случившееся просочилось-таки в широкие 'народные' массы. Собратья по институту прозвали девушку шизоидной, и порешили за благо - не связываться. Дана смогла вздохнуть с облегчением и вернуться к обычному жизненному укладу. Девять месяцев года были непрекращающейся, но привычной уже, гонкой по вертикали. А на лето она уезжала в село, к дальним маминым родственникам. И пахала там от зари и до зари, чтоб не быть им в тягость и отработать ежедневный свой кусок. И не прекращала надеяться на лучшую долю. Вот только от мужчин шарахалась, как от чумы ходячей. Ну не доверяла им, и все тут. Не могла!.. А потом этот обрыв. Одномоментный. И жизнь перекручена с ног на голову! И нужно принимать её заново. Снова бороться со страхами, снова учиться выживать. Выживать! Выживать!!!
Сколько раз у нее опускались руки! Сколько раз она была готова плюнуть на все и заявить: убивайте, не могу больше! Дана останавливала себя. Уговаривала. Убеждала. Заставляла верить, кошмар рано или поздно окончится. И она будет жить. И сможет этой жизни радоваться. В отличие от большинства новообращенных, Дана ясно определила: внушаемые им откровения о воле богов и чистейше безоблачном будущем, по сути - прикрытие. Красиво отделанный фантик, призванный очаровать наивного дитятю. Обезоружить, расслабить, заставить уверовать в сказку. Божества, как бы ни так! Они очень даже плотские. Но стоят гораздо выше людей. А людей почитают за мусор. Ну, не за мусор, так за товар. Причем - не особо ценный.
Бессменная же охрана неофитов замеса совсем другого. Дана их и одушевленными-то назвать не может. Они ей напоминают боевые машины, внедренные в биологический скафандр. Говорящие и, даже, думающие. Но, все равно, неживые. А сами хозяева вызывают настоящую оторопь и непреодолимое желание куда-нибудь подальше спрятаться, с глаз долой. Дана видела этих странных гигантов считанные разы. И при каждой встрече испытывала один и тот же, панический ужас. Не могут эталоны доброты и справедливости внушать подобное ощущение. Никакие они не боги. Скорее - демоны. Холодные и жестокие, будто Смерть. Не знающие - ни пощады, ни жалости.
Исключение составляла одна. Бывшая, к тому же, единственной среди них девушкой. И отличавшаяся, как живой огонек, затесавшийся в стройные ряды электрических лампочек. От нее веяло жизнью. Теплом. И неравнодушием. Дана чувствовала: Алира помогает искренне. Ищет пути адаптировать, приспособить. Переживает, думает о них. Пусть она и надевала при встречах маску отстраненного безразличия, но, без сомнения, болела за каждого, вверенного её заботам. И делала все, чтобы сгладить и облегчить неприятный процесс карантина. И потом, уже в новом их мире, по-прежнему не обходила вниманием. Достаточно часто навещала, расспрашивала о проблемах. А если таковые возникали, находила неотложное решение. Дана привыкла считать эту странную полуволшебницу-полуребенка неким очеловеченным ангелом. И своим личным хранителем. Она даже придумала себе теорию - пока Алира есть на свете, ничего страшного и непоправимого с Даной произойти не может. Её ангел этого не допустит. Никогда и ни за что!..
Рука всполошенно метнулась. Прижалась ладонью к груди. Слава богу, он цел! Медальон, подаренный Алирой. Помнится, девочка предупредила - будет совсем худо, сожми его в руке покрепче. И думай, кричи мысленно, сколько сил твоих есть. Не позволяй себе рассредоточится. Я услышу и приду. Где бы не находилась.... Дана прикрыла глаза, провела языком по разбитой губе, схватившейся кровавою коркой. Втиснула камень в кожу. Зашептала горячечно: 'Услышь! Пожалуйста, услышь!!'
Только бы успеть!.. Андрюша!.. Андрюшенька! Родной!.. Ну, продержись, мой хороший! Ну, сделай над собой усилие!.. Я не смогу без тебя! Я не хочу без тебя!.. Слышишь меня, Андрю-шаа?!!
* * *
Аля подхватилась. Лицо белое-белое, как стенка. Рот приоткрыт, дыхание бьется толчками. Воткнулась взглядом в насторожившихся удивленно приятелей. Глаза начали стремительно чернеть.
- Алира, что случилось?! - Носферату мгновенно оказался рядом. Не рискуя дотронуться, выговаривал слова медленно, раздельно. - Пожалуйста, скажи.
- Эвфалия! - Коротко выдохнула Аля, перекосившись. - Эвфалия на Наре. И она осуществила угрозу. Я отправляюсь туда. Сейчас же!
- Мы с тобою! - Заявил Морфей непререкаемо. - Здесь нужно действовать предельно осторожно. Эвфалия - опасный противник. Твое озлобление - не лучшее против нее оружие.
