Николай Бородин - Хозяин Пророчества
Харад-аль, прикрыв веки до тонких щелочек, наградил Альтемира внимательным взглядом и затем заговорил очень быстро, словно приняв некое решение:
— Ну что ж. Наш путь лежит к вратам пустыни. Казалось бы, вся громадная равнина перед нами, степь плавно переходит в пески, и пройти можно где угодно. Но это ошибка. Где угодно можно лишь войти. И заплутать навсегда. — Дервиш хихикнул. — Один из небольших приветственных сюрпризов нашей родины. Есть лишь одно место, где путников, сколько бы их ни было — двое, караван или целая армия, не будут ждать обманные тропы, зыбучие пески, древние ловушки и бури, далеко не все из которых созданы ветром. Это врата пустыни, и там же стоит обелиск, священное место орков, средоточие силы. Граница со Степью, где когда-то давно наши пращуры встретились с предками непоседливых кирссов. И именно там сейчас стоит преграда, не дающая пройти врагам. Мне, кстати, было бы интересно узнать, что сейчас происходит в степях, но об этом мы поговорим, когда у нас появится время. Пока же я могу сказать, что не позавидовал бы тамошним жителям — ныне оттуда волнами идут лишь легионы мертвецов.
Радимир прищурился:
— Как, и к вам тоже?!
Паладин тут же втиснулся в разговор:
— Что значит «и к вам тоже»?! Что с моей страной? Империя под ударом?
— В точку, мой мальчик. — Оцелот, однако, не выглядел особенно подавленным. — Правда, я обнаружил слабое место во вражеских рядах, и сейчас Гильдия идет в авангарде, уничтожая самих повелителей всего этого стада ходячих трупов, а Церковь держит оборону — своими привычными методами, выжигая все на своем пути, но довольно эффективно, ничего не скажу. Особенно учитывая недавние события. — Маг, широко улыбнувшись, показал взглядом на остывающий вулкан. — Так что можешь не волноваться, тебе эти проблемы в любом случае не решить. Ну или пока не решить. Хотя слова нашего дервиша интересны — это указывает на то, что в степях обнаружился их рассадник. Уважаемые кирссы, вы не замечали ничего подобного, когда уходили оттуда?
Мурен выплыл вперед:
«Нет, когда мы уходили, ничего еще не было. Но я знал, что грядет великая Тьма — так сказали духи предков. И они не ошиблись. Древние земли нашего народа были осквернены. Но даже в такую лихую годину мы можем увидеть луч надежды, ведь сам наш народ успел избегнуть тяжкой участи и ныне жив. Я слежу за этим, и нам помогает Великий Кот».
Радимир скромно склонил голову, а Харад-аль, потерев ладони, удовлетворенно отметил:
— Ну что ж, несколькими загадками стало меньше. Так или иначе, мы должны поспешить. И здесь мы, орки, поможем вам не отстать.
Оцелот встрепенулся:
— Как, неужто ты покажешь нам смещение бытия?
Дервиш смущенно потупился и потер правое запястье:
— Боюсь, что пока я не набрал для этого достаточных сил. Все-таки я едва выжил в схватке у вулкана. Но, ручаюсь, недовольных нашим способом передвижения не будет!
С этими словами орк сунул руку в прорезь внешнего халата, нашел карман, покопался там с видом золотоискателя и торжественно вытащил свиток со странными узорами.
Да и выглядел свиток как-то странно, не походя ни на пергамент, ни на бумагу, а скорее на какую-то ткань.
Харад тем временем взмахнул им в воздухе, развернув в небольшое полотно с притороченными по углам кисточками, и легонько коснулся пальцем середины. На камень упал ровный прямоугольник ковра, притянувший любопытные взоры. Все изучили его, потом перевели взгляды на сияющего дервиша, снова посмотрели на ковер…
Сетэль, покачав в воздухе пальцем, первая выдохнула:
— Не-э-эт… Только не говори мне, что…
Харад-аль только закивал с совершенно бешеным энтузиазмом и не менее безумной улыбкой. Понемногу начало доходить и до остальных — особенно когда дервиш, сообразив, что лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать, резво запрыгнул на узорный коврик, взвился на нем в поднебесье, описал широкий круг над головами всех присутствующих и снова приземлился.
Ширш, обведя толпу взглядом, рассудительно заметил:
«Мы не влезем на него все разом».
Харад-аль улыбнулся так, словно всю жизнь ждал этого замечания.
— Конечно, никто и не говорил, что это для вас! Мой личный ковер я не доверяю никому! Но к счастью, мои собратья-дервиши не сунулись за мной в пекло схватки и посему на сей счастливый момент сохранили возможность летать и водить другие ковры. Большие. Десантные, не побоюсь этого слова! Здесь им, правда, не опуститься — места мало, так что давайте-ка вылезем наконец из этой щели. Тут немного на восход есть одно отличное плато, оттуда и начнем наш путь длиной в тысячу лиг!
С шага никто не сбился, но прояснить ситуацию захотелось всем.
— Вы что, совсем очумели уже с вашими телепортами и полетами, господа чародеи?! — Никто почему-то не удивился, услышав эту фразу из уст Альтемира, который, как пострел, поспевал везде и самым первым. — Тысячу лиг?!
Дервиш смутился:
— Ну возможно, я несколько погорячился. — Он, впрочем, быстро взял себя в руки. — Хотя что это такое, почему молодежь не знает великих цитат?! Совсем распоясались они у тебя, Радимир, образование ни к шайтану! — Архимаг притворно покаянно развел руками. — В общем, здесь, разумеется, всего три сотни лиг. На десять часов полета. Я пока не настолько пришел в себя, чтобы нестись быстрее летящего заклинания. Да и щит тогда поддерживать придется.
— Щит? Какой щит? — Паладин был полон решимости исчерпать эту тему.
Харад-аль одарил его косым взглядом:
— От птиц. И от воздуха. Из всех нас это не касается только старого кирсса — потому что он дух. А вот твои, человек, щеки при достаточной скорости переползут на затылок.
— Воздух, он воздух и есть, и не надо тут мне заливать. — Альтемир уверенно сжал руку в кулак, вспоминая собственные полеты на дракончиках. — Ересь это все.
— Ты еще возьмешь свои слова обратно, — произнес старый орк и, потирая ладошки, многообещающе захихикал.
Возвышенность оказалась не только достаточно просторной, но и абсолютно пустой. Дервиш тем не менее хранил загадочное молчание. Он внимательно огляделся, потом снова сунул руку в карман и достал оттуда деревянный свисток. Судя по всему, сломанный; по крайней мере, ни единого звука из него извлечь не удалось, хотя старик очень старался, аж щеки раздувались.
Ширш, впрочем, был настроен не столь скептически, на множестве охот он повидал и не такое, да и определенный звук все-таки уловил… Вот только ему никогда не отзывались косяки птиц таких размеров, чтобы закрыть собой солнце. Громадные полотнища, которым, судя по всему, ветер был не писан, поднялись из какого-то каньона и, совершив над плато круг почета, приземлились. На углу каждого огромного ковра сидело по белобородому старику в неизменном халате и хитрозакрученной тряпке на голове, но, как отметил глазастый кирсс, ни у одного из этих ковроводителей борода не достигала и четверти длины той, что украшала лицо Харад-аля.
