Руслан Ароматов - Объектный подход
— А ты точно уверен? — Дранг осторожно взял в руки микрозакладку, полностью выполненную из полимерных материалов, по прочности превосходящих железо. Она почти ничего не весила, но была рассчитана на куда большие нагрузки, чем большинство из лежащих рядом более крупных и тяжелых закладок. Тридцать евро, зараза.
— Если взять вон тот валун, — для примера я показал на камень килограмм эдак с четыреста, — привязать его вот к такой штучке и сбросить с высоты моего роста, то этот полимер… э-э… тросик должен выдержать. Правда, саму закладку достать будет сложно.
— Не верю, — заявил гном.
— Ничего, вот на тебе-то мы ее и опробуем, — «успокоил» я внезапно побледневшего гнома, — если ты еще не передумал учиться.
— Н-нет, — выдавил Дранг.
— Вот и чудненько.
— А как работает вот эта штука? — Тэсс вертел в руках френд, в отличие от закладок, устроенный куда сложнее.
— Тут все просто. Смотри — эти кулачки сжимаются вот так… и запихиваются в щель соответствующих размеров. Вот так. Теперь смотри — я нагружаю. Видишь, не достается? Кулачки под нагрузкой расклиниваются, тем сильнее, чем выше нагрузка. Удобная вещь.
Настроение у меня было превосходным. В самом деле — наконец-то я мог почувствовать себя более опытным и умелым, чем мои друзья.
— Начнем с узлов и страховки…
От самого подножия скала казалась абсолютно неприступной, возвышаясь к самому небу. На фоне плывущих облаков создавалось ощущение, что вся эта махина медленно заваливается на тебя. Я зябко поежился и посмотрел на Тэсса, который еще не подозревал, насколько сложным будет восхождение. Особенно для него, в первый раз да в веревочной системе. Плюс рюкзак, что я на него навесил. Ладно, фигня, забойщиком все равно я пойду, а ему знай, ползи по веревке.
Часть ночи мы в полной маскировке ползли через открытое пространство, которое (теоретически) должно было просматриваться охраной со стен замка (если она вообще существовала). Сейчас же мы находились в мертвой зоне, поэтому я выбрал восхождение днем — так удобней.
Строители замка поработали и над скалой, убрав все выступы и неровности, которые можно было бы использовать в качестве точек опоры. В скалолазании такие поверхности называются «зеркалами», их никто не любит. Естественные трещины также заделали раствором, и только на них я возлагал надежды. Честно говоря, я понятия не имел, каким образом можно заделать все трещины на огромной скале, но, тем не менее, это было так. Положенный много лет назад раствор во многих местах выкрошился, и в целом не выглядел достаточно прочным для моего молотка. Кроме этого, за прошедшие годы геологические процессы не прекращались, и кое-где стали образовываться новые свежие трещинки.
На примерную прокладку маршрута я потратил целый день, нарезая круги по границе безлесной зоны, буквально по сантиметрам изучая поверхность скалы. В результате я так и не нашел приемлемого варианта, наметив лишь несколько перспективных направлений.
— Страховка готова? — ритуальная фраза скалолазов перед началом маршрута.
— Страховка готова, — как старательный ученик рассказывает выученный урок, ответил Тэсс. Я лишь скептически хмыкнул, доставая скальный молоток.
Как я и предполагал, раствор из трещины просто высыпался. Но это сильно замедляло восхождение, ведь я заранее не мог знать, насколько удобной окажется та часть трещины, что освобождалась от раствора.
В общем, никакого лазания не получалось — скучная, неприятная работа. Расковырять трещину, воткнуть закладку или френд, подняться на метр, расковырять трещину… И так далее.
Уже через час, когда мы поднялись метров на тридцать, я заметил, что Тэссу тяжело висеть в неудобной веревочной системе, он постоянно ерзает, но терпит. На следующей станции я связал для него некое подобие скамейки из веревочных петель, после чего напарник повеселел.
А потом трещина закончилась, открывая перед нами идеально ровную плоскость, представляющую интерес разве что для мух или тараканов.
Мысленно я восстановил общий вид скалы со стороны и грязно выругался — мы (вернее, я) пропустили ответвление нужной нам трещины пятью метрами ниже. Привык уже, когда за меня следят еще и модули, вот и проворонил.
Пришлось спускаться.
Затем последовал траверс почти на сорок метров, после которого для меня начался праздник под названием «свободное лазание», потому что следующие пятнадцать метров в трещине отсутствовал раствор.
К середине дня до вершины оставалось около тридцати метров. Но какие это были метры! Зеркало с отрицательным уклоном по всему периметру скалы. И только в двух местах его пересекали едва заметные узкие трещины. А мы уже ощутимо устали.
Мама, страшно-то как!
— Ну, как тебе… восхождение? — я неопределенно повертел в воздухе рукой, удобно устроившись на станции и употребляя запасы еды из рюкзака.
— Пока не понял, — честно ответил напарник. — Но дух захватывает. Особенно, когда смотришь вниз, — он посмотрел вниз и торопливо перевел взгляд обратно на скалу перед собой. Я рассмеялся:
— Дело привычки, — яблочный огрызок, кувыркаясь, полетел вниз. — Я бы тоже боялся, окажись сейчас без снаряги. А так мне без разницы, сколько там под нами. Зато вид сверху классный, а?
— Это точно, — согласился Тэсс, оглядываясь по сторонам.
Под нами раскинулись поросшие темным хвойным лесом склоны предгорий, еще достаточно низкие и пологие, чтобы подавлять величием многокилометровых стен, ледников и снежных шапок. Среди такой уютной картины наш скальный останец выглядел чужеродно, как будто был принесен сюда издалека. И я не исключал варианта, что именно так и было.
— Дальше будет трудно, постарайся быть внимательней.
— Страшно? — подколол Тэсс.
— А то! Не часто мне приходится штурмовать такие стены. Вообще, такая — в первый раз, — честно признался я, чем явно удивил Тэсса. Похоже, он уже стал считать меня крутым скалолазом, передвигающимся по любым поверхностям. — В общем, страхуй давай.
В первый срыв я испугался настолько, что еле сдержал панический крик. Нет, я не боялся падать, я не боялся, что порвется веревка — это не так, я даже не боялся, что не справится Тэсс — он справится. Я испугался, что вылетят все промежуточные точки, положенные мной, и меня размажет по скале тридцатью метрами ниже, в конечной точке маятника. Зачастую, если вылетает первая, ближайшая к скалолазу точка, остальные также не выдерживают, ведь рывок на них куда сильней. Когда несколько точек подряд организованы плохо, то это чревато очень неприятными последствиями. Мягко говоря.
