Людмила Минич - Ступени в вечность
— Вот ведь какая уродина, — процедил он сквозь зубы.
Маритха не ответила, хоть и обидно за нарутху. Другое терзало ее сильнее слов Тангара, сильнее его присутствия. Она совершила что-то не то. Она ошиблась. Выходит, что Великий прав был? Остерегал ее справедливо? Девушка поискала его взглядом. Силуэт в светлом облаке держал путь к одному из самых дальних выходов из огромного зала, оставляя их вдвоем.
— Маритха, — бормотал Тангар, — все тебя мучают, бедная. — Присел, погладил ее волосы. — Я не буду…
Он склонил голову, стараясь заглянуть в глаза. Не того она ждала. Наверно, Великий Раванга постарался.
Девушка потянулась к нему.
— Не спрашивай, сейчас не спрашивай ничего. Все потом…
Хранитель легко ее поднял, как песчинку, прижал к себе. Нет, он не спокоен, вон как зубами скрипит. Ненавидит. Не ее, конечно. Сына Тархи.
— Если хочешь, и вовсе слова не скажу. Никогда! И так знаю, что навеяно. Он может, горакх поганый!
Маритха вздрогнула, но Тангар истолковал это по-своему.
— Не бойся. Ушел уже, хвала Бессмертным!
Он что-то еще бормотал. Какие-то слова. Маритха почти не слушала. Не помогли ни руки его, ни объятия, ни губы, скользящие по ее обличью. Ужасное беспокойство сжирало силу Источника. Девушка вновь боялась, боялась чего-то ужасного и не могла побороть этот страх. Да еще нехорошее предчувствие, коснувшееся Маритхи перед входом в Храм, вернулось и жутко досаждало.
— Что такое? — Тангар что-то заметил, насторожен но отстранился. — Ты какая-то…
Что бы Великий ему ни сказал, а он снова впал в подозрения.
— Устала хуже некуда, а так — ничего, — солгала девушка, прижимаясь к нему заново, чтобы лица не видать было. Да и стоять самой тяжко, опоры хочется. — Будто бы целая гора на плечи давит. И сердце уж совсем изнемогло. И жажда ужасно мучает. Дня три капли во рту не было… — еле ворочала языком Маритха.
А вода бы ей сейчас так вовремя…
— Что ж ты до сих пор молчала?
Он обрадовался. Наконец-то можно чем-то услужить ей. Ухватился за пояс, ругнулся, завертел головой по сторонам.
— Погоди-ка, я сейчас. Чуток погоди…
Побежал, схватил факел, принялся носиться туда-сюда. Маритха удивленно водила за ним глазами, тревога не отпускала, напротив, терзала все больше.
Своды пещеры вновь потрясли проклятия. Теперь-то девушка сообразила, чего он так убивается. Кожаная фляга осталась на том самом месте, где хранитель упал, отброшенный прочь Сыном Тархи. Растекшаяся лужа… Маритхе казалось, что она напилась бы и из нее, будь та хоть чуть-чуть поглубже. Тангар топнул в ярости, и брызги грязи разлетелись вокруг. Даже после своего исчезновения Аркаис вредил ему.
— Там что-то осталось? Хоть капелька? — с надеждой спросила Маритха, вытягивая шею, точно хотела заглянуть в мешочек в руках у хранителя.
Он только мрачно головой качнул. Потом опять разразился проклятиями.
— Ну что ты… — Маритха бессильно опустилась у стены, язык разбухал прямо с каждым мгновением. — Не нужно. Это же Храм. Как бы не покарали…
Тангар стих, напоследок зашвырнув ненужную больше кожаную тряпку подальше. Медленно побрел к Двери, возле которой приютилась Маритха, с опаской поглядел на скопище мрака.
— Лопнула. Потерпеть придется… Потерпишь? Вот Великий придет, мы его попросим… А там уж отсюда уберемся. Все хорошо будет, слышишь? — Приобнял ее одной рукой, усевшись рядом.
— Телу вода нужна, сколько бы Великий ни суетился, — с горечью ответила девушка. — Это ему хоть жажда, хоть голод — все равно. И неизвестно, когда отсюда выпустят… Я тут как подневольная. А мне уже предел…
Маритха прикусила себе губу, нечаянно вспомнив: «Эта ступень — предел». Что же оно цепляется? Что оно значит?
— Кажется, не напьюсь — умру, — пожаловалась она и вдруг вспомнила: — А ведь у меня бурдючок был… неполный такой, да не пустой, — судорожно вздохнула девушка, кляня себя за глупость. — Только поздно спохватилась. Бросила там, наверху. Валяется, небось… надо мной смеется.
— А помнишь где? — Тангар вскочил. — Я добуду тебе воду!
— Помнить-то помню, — поежилась Маритха. — Да что ты, один, что ли, полезешь? И ночь там, наверно. Не найти.
— Я тут столько просидел. — Он уже извлек из своего мешка еще один факел и деловито его распаливал. — Не знаю, ночь там или день, а если недалече, то уж найду, никуда от меня не денется. Что гадать, поглядеть надо.
— Я и не гадаю, — силилась она удержать своего хранителя. — Мы же вместе с солнцем спускаться начали. Как раз клонилось!
— Ну! — обрадовался он. — А времени с тех пор набежало — куча! Вы тут столько топтались. — Теперь он помрачнел, видно, вспомнив, что видел совсем недавно, как мучился и скрипел зубами, готовый разорвать злодея.
— Какая куча? Ну да, спускались долго…
— Да спускаться тут — ерунда. Вы перед камнем этим сколько проторчали! — Тангар поглядывал на Дверь с недоверием, точно ждал, что оттуда вылезет горакх или что похуже. — Нет, не выйдет у меня, — помрачнел он. — Вдруг с этой штукой что-то… а ты одна тут.
— Великий сказал, тут как раз меньше всего опасно. Со мной плохого в Храме не случится. Не в этом дело…
— Тогда, — хранитель решительно взмахнул факелом, — будет тебе вода, самая водянистая! Говори, где оставила!
Маритха поддалась соблазну. Если он так уверен, и ничего с ним не случится… Кто из них горец?
— Там такая площадка есть… ровненькая… почти. Неподалеку от входа, от того, где мы сюда опускаться начали. Великий Раванга сказал, там полсотни шагов всего. И скала там такая… на человека похожая… с поднятой рукой. — Она показала как. — Вот так. За ней эта площадка и есть. Я там на камне сидела, вот и бросила, должно быть… где-то рядом.
— А не боишься тут одна? — переступал он от нетерпения.
— Что ты! Тут и Великий Раванга рядом. И не боюсь ни чуточки. Только не знаю, откуда мы пришли. Из какой дырки вылезли.
— Ничего, там факелы мои торчат из щелей. Хоть и выгорели, да найти нетрудно. Поджидай меня вскорости!
Тангар бегом кинулся через залу. Маритха следила за пламенем, пока он метался на том конце в поисках нужного выхода. Потом исчез. Она осталась одна.
Все-таки зябко. Не то чтобы страшно… жутковато. Но пламя горит, хоть Маритхе и не нужно. Ничего, Великий тут… неподалеку. А увидит ли, если что? Сам сказал, что не очень-то силен в этом Храме. Она заскрипела зубами, прогоняя глупые мысли. Да что с ней случиться-то может?
Тревога вновь наползала, вязкая и противная. Чтобы убить ее, Маритха принялась мечтать про воду. Представляла, как Тангар уже наверх вылез, как ищет воду, находит, как она в себя живительную влагу вливает. Но беспокойство оказалось сильнее ее простых ухищрений.
