Николай Романецкий - Утонувший в кладезе
Она вдруг зарделась, прикусила нижнюю губку:
— Брат тоже не говорил, не думайте! Однако любому мало-мальски соображающему человеку не сложно догадаться, зачем вы приехали в наш город. Ночью убили Клюя, а уже через несколько часов здесь появились вы…
Логика в ее словах имелась, тем паче что столичные гости были представлены Нарышкам в качестве «работников министерства безопасности». Во всяком случае ясно одно: княжна — далеко не дура. Ладушки-оладушки, учтем на будущее, но не дадим ей в этой схватке одержать победу над чародеем. Кстати, а с чего это она вдруг назвала убитого по имени?.. Впрочем, мне-то какая разница?!
— Я принимаю ваши объяснения. — Свет смиренно поклонился. — Надеюсь, впредь интерес к моему делу больше не будет заставлять вас соваться не в свое.
Снежанины ланиты просто взорвались алым. И даже шея пятнами пошла.
Свет включил Зрение — в ауре девицы полыхала теперь одна только ненависть.
— Старый самодовольный козел! — пробормотала княжна вполголоса, показала чародею язычок и тут же исчезла среди танцующих.
А Свет почувствовал несказанное удовлетворение.
Здорово он отбрил эту наглую девчонку! Будет знать, голубушка, как связываться с чародеем!.. Странные они все-таки существа, эти молодые девицы, считают, раз Додола наградила их привлекательной мордашкой да точеной фигуркой, значит им все дозволено. Вот и Забава, отдавшись ему, вдруг возомнила, что может командовать чародеем. Где вы были, Светушко-медведушко? Почему вечор так поздно вернулись? А я вас ждала!.. Ну, с Забавой-то «медведушка» разобрался быстро. Вылетела из кабинета, будто пробка из бутылки с шампанским!.. А с этой кикиморой и разбираться нечего, встретились, сказали друг другу пару ласковых и разбежались. Никакого следа в его жизни она не оставит… Однако, откуда же у кикиморы такая ненависть?
Он огляделся.
Бал шел своим чередом. Дамы, сияя разноцветными глазами, по-прежнему изо всех сил стремились понравиться кавалерам; ратники, выпячивая богатырские груди, все так же красовались перед дамами; братья-волшебники продолжали бояться неведомого… Тоска смертная! В Забавиных книгах бал — праздник души, а тут…
Нет, надо бы все-таки понять, что порождает в княжне Снежане столь сумасшедшую ненависть. Ведь он ничего плохого ей не сделал. Может быть, ненависть порождена страхом? Но с чего бы ей, этой девице, бояться чародея Смороду? А может, страх порожден нечистой совестью?.. Да, надо бы к ней, пигалице ядовитой, приглядеться получше, ох надо!.. Чем леший в лесу не играет, зазывая на ложе кикимору!
— Ну, как вы тут, чародей? Не утомило вас наше бурное празднество?
Свет очнулся от размышлений.
Рядом, дружелюбно улыбаясь, стояла раскрасневшаяся хозяйка дома. По-видимому, только что откружила вальс с очередным кавалером, изо всех сил стремясь понравиться. Да и ему, Свету, она сейчас понравиться не прочь, пусть он и стоит перед нею истукан истуканом. Ох уж эти мне женские штучки!..
— Все справно, сударыня. Праздник просто великолепен. Такие милые люди!..
— Я видела, к вам подходила Снежана… Надеюсь, она не докучала сударю чародею своими глупостями?
— Что вы, сударыня, у вас прекрасная дочь.
Нет ничего приятнее для любящей матери, чем услышать добрые слова о своем ребенке. Румяное лицо княгини просто расплылось в счастливой улыбке.
— Благодарю вас, сударь! Вы очень любезны! Не обращайте на выходки Снежаны внимания. Мне кажется, она была неравнодушна к Клюю Колотке и очень переживает его смерть. Вы же ведаете, как молоденьких романтических девиц иногда тянет к волшебникам. Она мне, правда, ничего о том не говорила, но ведь материнское сердце не обманешь…
Ага, обрадовался Свет. Вон тут в чем дело! Убили любушку, а преступника не ищут… Здесь не только столичных волшебников — богов возненавидишь!
— Простите, сударыня!
Свет обернулся.
Сзади стоял Буривой Смирный.
На взгляд обычного человека, он казался абсолютно спокойным, но Свет сразу понял, что соратник весьма и весьма напуган. Включил Зрение и убедился: аура Буривоя теперь мало чем отличалась от аур перетрухнувших ключградских колдунов.
— Простите, сударыня! — повторил Смирный. — Мне след поговорить с вами, чародей!
Над верхней губой Смирного блестели капельки пота — будто он секунду назад оторвался от дрыгоножества и рукомашества с какой-нибудь неутомимой плясуньей.
Хозяйка удивленно посмотрела на столичного мужа-волшебника, с трудом погасила счастливую улыбку:
— Что-нибудь случилось, сударь?
Тот пребывал в явном затруднении, и Свету пришлось прийти к собрату на помощь.
— Извините нас, сударыня! Мы должны немедленно поговорить с мужем-волшебником.
Княгиня Цветана, по-видимому, сообразила, что муж-волшебник нарушил правила этикета вовсе не потому, что у него были в детстве дурные воспитатели.
— Я понимаю, судари колдуны. Вы ведь и во время праздников на работе. — Она отступила на шаг, поймала за руку пробегающую мимо младшую княгиню Нарышкину: — Купава, подождите, пожалуйста! Извините, судари колдуны. Я вас на минуточку покину. Мне нужно побеседовать с невесткой…
Свет благодарно кивнул ей и, едва свекровь и невестка отдалились, спросил, понизив голос:
— Что вас так обеспокоило, брате?
Буривой облизнул губы:
— Айда в вашу комнату, чародей.
Выходя из гридницы, Свет машинально обернулся и быстро оглядел присутствующих. Судя по всему, неожиданным бегством волшебников никто особенно не заинтересовался. Лишь княжна Снежана, делая вид, будто слушает словоизлияния какого-то ратника, посматривала в сторону столичных гостей. Впрочем, нет, показалось — девица очей не отводит от своего собеседника. Что-то вы, чародей, ныне слишком мнительны стали…
Смирный уже исчез за дверью, и Свет поспешил следом. В коридорах и на лестнице сударям волшебникам никто знакомый не встретился, а потому они без помех добрались до покоев, предоставленных Нарышками чародею Смороде.
— Давайте наложим совместное экранирующее заклятье, — сказал Смирный, едва затворившаяся дверь отрезала их от коридора.
Свет удивился, но подчинился. А потом, когда парное заклинание было сотворено, спросил:
— Что же все-таки случилось, брате? Чем вы столь обеспокоены?
— Случилось, брате чародей. Еще как случилось! — Теперь и невооруженным глазом было видно, как перепуган Смирный. — Несколько минут назад меня пытались прощупать!
Свет подобрался:
— Кто? Где?
— Кто — не ведаю. На балконе… Я вышел подышать свежим воздухом.
Началось, подумал Свет.
