Стивен Браст - Атира
– Так и есть. Однако они не столь опасны, как мистики.
– Но почему?
– Потому что исследователи все-таки верят, что другие люди реальны, хотя и не имеют особого значения. Для мистика, который путешествует внутри собственной души, другой реальности не существует.
– Понимаю.
– Барон Смолклиф – мистик!
– Ага.
Влад неожиданно встал, и Савн испугался, что человек с Востока бросится вниз с утеса. Однако тот лишь глубоко вздохнул и сказал:
– Он худший из всех возможных видов мистиков. Он видит людей только как… – Влад замолчал, потом посмотрел на Савна и отвернулся.
На мгновение Савну показалось, что в глазах человека с Востока пылает такой гнев, что вспышки ярости Старосты по сравнению с ним лишь детская обида.
Чтобы отвлечь Влада, Савн спросил:
– А кто вы?
Это сработало, поскольку Влад усмехнулся:
– Тебя интересует, мистик я или исследователь? Я искал ответ на этот вопрос в течение нескольких последних лет. До сих пор мне не удалось его найти, но я знаю, что другие люди реальны… уже кое-что, правда?
– Наверное.
– К сожалению, я не всегда это понимал.
Савн не знал, что ответить, и промолчал.
– А еще я слушаю, что говорят философы, – добавил Влад.
– Когда вы их не убиваете, – сказал Савн.
На сей раз человек с Востока не рассмеялся.
– Даже когда убиваю, все равно прислушиваюсь к ним.
– Я понимаю, – заявил Савн.
Влад неожиданно посмотрел на него:
– Да, полагаю, ты действительно понимаешь.
– Вы удивлены?
– Извини, – сказал Влад. – Ты, как бы получше выразиться… гораздо лучше образован, чем мы, городские жители, себе представляем.
– Ну, я научился считать, писать и всему остальному, потому что наполнил ведро, когда мне исполнилось двадцать лет, вот почему…
– Наполнил ведро?
– А разве в городе так не делают?
– Не знаю. Первый раз слышу.
– Понятно. Ну, я уже плохо помню. Знаете, я тогда был совсем юным. Мне дали ведро…
– Кто?
– Ма и Па, Староста и наш Священник.
– Ясно. Продолжай.
– Тебе дают ведро и говорят, чтобы ты отправлялся в лес. Когда ты возвращаешься, они смотрят, что в ведре, и решают, готов ли ты стать учеником.
– И ты наполнил свое ведро?
– Ну, так говорят – это означает, что они сказали “да”. Если ты принесешь ведро с водой, Священник возьмет тебя к себе, а если ты вернешься с палками, тогда… ну, на самом деле я всего не знаю… Меня отправили учеником к господину Вагу.
– Ага. И что ты принес?
– Раненую птичку.
– Теперь я понимаю их выбор. И все же не могу не думать о том, насколько он бывает случайным.
– Что вы имеете в виду?
– Как часто ребенок хватает первое, что ему попадется на глаза, и становится сапожником, тогда как из него получился бы замечательный ткач?
– Так не бывает, – возразил Савн.
Влад посмотрел на него:
– Не бывает?
– Нет, – повторил Савн, однако ощутил смутное беспокойство.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что… не бывает, и все.
– Потому что тебе всегда так говорили?
Савн почувствовал, что краснеет, хотя и сам не понимал почему.
– Нет, потому что испытание нужно именно для того, чтобы определить, кто кем станет.
Влад продолжал изучающе на него смотреть:
– А ты принимаешь на веру все, что тебе говорят?
– Грубый вопрос, – не подумав, ответил Савн.
Казалось, Влад удивился.
– Ты прав, – сказал он. – Извини.
– Некоторые вещи просто знаешь, и все.
Влад нахмурился и отступил от края утеса. Он заложил руки за спину и слегка наклонил голову.
– Ты полагаешь? – спросил он. – Когда ты “просто знаешь” что-то, Савн, это означает: какое-то понятие прочно засело в твоем сознании, и ты действуешь таким образом, будто оно истинно, даже если понимаешь его ошибочность. – Он наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с Савном. – Не самый разумный подход.
– Я не понимаю.
– Ты убежден, что твой барон Смолклиф непобедим и безупречен, и будешь стоять и ждать, пока он тебя прикончит, вместо того чтобы хоть как-то попытаться защититься.
– Ну, тут другое.
– В самом деле?
– Вы меняете тему. Существует вещи, в истинности которых человек глубоко убежден. Вы знаете, что они истинны, только потому, что иначе просто не может быть.
– Правда?
– Да. Например, откуда вы знаете, что мы действительно стоим здесь, на скале? Мы это знаем, и все.
– Некоторые философы с тобой не согласились бы, – заметил Влад.
– Вы их убили?
Влад рассмеялся.
– Неплохой довод, – сказал он. Он снова подошел к краю утеса и взглянул вниз. Савну было жутко интересно, что Влад там высматривает. – Но наступает момент, – продолжал человек с Востока, – когда ты должен что-то сделать. И тогда важно, знаешь ли ты, почему поступаешь именно так, а не иначе.
– Что вы имеете в виду?
Влад нахмурился. Похоже, он часто хмурился, когда размышлял над тем, как получше выразить свою мысль.
– Иногда ты разозлишься и лезешь в драку или бываешь так напуган, что обращаешься в бегство, но сам не знаешь почему. А иногда ты понимаешь, по какой причине следует что-то сделать, но только умом. Ты ничего не чувствуешь, и трудно заставить себя это сделать.
Савн кивнул:
– Я понимаю, что вы имеете в виду. Так бывает, когда я поздно возвращаюсь домой и Ма спрашивает, чем я занимался. Я знаю, что должен сказать ей правду, но не говорю.
– Верно. Не всегда легко действовать в соответствии с разумом, когда сердце подсказывает другое решение. И не всегда правильно. Главное – научиться выбирать, когда следует повиноваться разуму, а когда нужно уступить чувствам.
– Ну и у вас получается?
Влад покачал головой:
– Последние несколько лет я пытался найти ответ на этот вопрос, но так и не сумел. Но я могу тебе сказать, что у меня получается гораздо лучше, когда я понимаю, почему чувствую именно так, – тогда мне приходится ставить под сомнение то, в чем я уверен. Вот одно из достоинств атир и философов.
– Я понимаю, к чему вы ведете, – задумчиво проговорил Савн.
Влад посмотрел на него:
– Да? И?..
– Некоторые вещи просто знаешь – и все.
Казалось, Влад собрался возразить, но потом передумал.
Они замолчали, и Влад снова принялся изучать далекий берег реки.
– А кто та леди в зеленой шляпе, она еще со всеми разговаривает? – спросил человек с Востока через некоторое время.
– Я не знаю, как ее зовут, но она жрица.
– Чего?
– Что значит “чего”? О, я понял. Она жрица форели.
– Хм-м… Тут не будет никакого толку.
– Толку для чего?
– Не имеет значения. А вы почитаете форель?
– Почитаем?
– Я хотел спросить, кому вы молитесь?
– Молимся?
– Кто ваш бог?
