Роберт Сальваторе - Король Призраков
У костра действительно сидели орки из Королевства Многих Стрел, служившие Обальду, и, хотя при виде странной пары — дроу и дворфа — они вскочили со своих мест с оружием в руках, стрелять из луков никто не стал.
— Мы путешественники из Лускана, — обратился к ним дроу на превосходном орочьем наречии. — Едем к королю Обальду и королю Бренору с торговыми предложениями. — Потом, едва шевеля губами, снова приказал Атрогейту сохранять спокойствие и двигаться медленным шагом. — Мы можем поделиться с вами хорошей едой и еще лучшим грогом, — добавил он, снова повернувшись к оркам.
— Что ты им сказал? — спросил Атрогейт, заметив, как просияли лица похожих на свиней солдат.
— Что мы будем рады с ними выпить, — прошептал в ответ Джарлакс.
— Ну, их к свиньям! — запротестовал дворф.
— Как пожелаешь, — ответил дроу. Он соскользнул с седла и отпустил своего волшебного коня. — Только сначала посмотрим, что мы сможем у них выведать.
Все держались довольно настороженно, но только до тех пор, пока дроу не достал из своих сумок достаточное количество еды и питья. Грог особенно пришелся по вкусу оркам, хотя дворф с отвращением выплюнул первый же глоток. Он изумленно взглянул на Джарлакса, словно не мог представить, что такой крепкий напиток может обладать столь отвратительным вкусом. Джарлакс подмигнул ему и протянул свою флягу, наполнив кружку Атрогейта другой жидкостью.
— Горлодер.
Других жалоб от Атрогейта не последовало.
— Вы друзья Дзирта До’Урдена? — спросил один из орков, когда напиток развязал языки.
— Вы его знаете?! — воскликнул дроу, и несколько орков кивнули. — И я тоже! Я не раз с ним встречался, и порой нам приходилось сражаться вместе. Горе тому, кто оказывался поблизости от его мечей!
Последняя фраза была принята орками не слишком радостно, а один из них даже угрожающе заворчал.
— Дзирт ранен в самое сердце, — сказал орк и усмехнулся, словно это обстоятельство доставляло ему удовольствие.
Дзирт пристально вгляделся в его лицо и попытался разгадать его замечание:
— Кэтти-бри?
— Стала слабоумной, — пояснил орк. — Ее поразила магия. И лишила разума.
Еще двое орков хихикнули.
Джарлакс догадался, что дело в Пряже, поскольку был наслышан об опасных последствиях, повсюду подстерегавших магов. Обрывки Пряжи Мистры не миновали и Лускана — города, где не так давно стояла Главная Башня Гильдии Чародеев и где сейчас среди горожан еще оставалось немало магов, в том числе и союзников Бреган Д’эрт.
— И где она теперь? — спросил Джарлакс, но орк только пожал плечами, словно ему было все равно.
А вот Джарлакс очень заинтересовался этим обстоятельством, поскольку его план сформировался окончательно. Чтобы победить Гефестуса, ему нужен Кэддерли. Чтобы привлечь Кэддерли на свою сторону, ему нужен Дзирт. А что, если и Кэтти-бри, а значит, и Дзирту тоже необходима помощь Кэддерли?
* * *— Гвенвивар, — раздался голос маленькой девочки.
Глаза Кэтти-бри вернулись в нормальное состояние, показав яркую голубизну.
Дзирт и Бренор в оцепенении стояли в небольшой комнате и смотрели на Кэтти-бри, чье поведение внезапно стало соответствовать манере десятилетнего ребенка. Ее тело опять поднялось над кроватью, повсюду заплясали багровые язычки огня и затрещали искры, густые волосы развевались под ветерком, не ощущаемым ни Бренором, ни Дзиртом.
Дзирт уже наблюдал подобное явление и рассказывал о нем Бренору, но, когда внешность и поведение, а также вся сущность его дочери так резко и драматично изменились, король дворфов едва не лишился сознания. В этот момент Кэтти-бри стала совсем другой, словно превратилась в девочку-подростка.
Бренор окликнул ее прерывающимся от горя и растерянности голосом, но она его не услышала.
— Гвенвивар? — позвала она снова.
Потом она как будто пошла куда-то, ступая медленно и осторожно, хотя на самом деле почти не двигалась. Одна рука протянулась вперед, по направлению к кошке — кошке, которой здесь не было.
Она снова заговорила — негромко и вполне спокойно:
— Гвенвивар, а где твой темный эльф? Ты можешь меня к нему отвести?
— Великие боги! — выдохнул Дзирт.
— Что это, эльф? — спросил Бренор.
Маленькая девочка выпрямилась и повернулась в другую сторону, спиной к Дзирту и Бренору.
— Это ты дроу? — спросила она. Затем помолчала, словно выслушивая ответ. — Мне говорили, что дроу злобные, но ты мне таким не кажешься.
— Эльф? — жалобно взмолился Бренор.
— Это ее первые слова, обращенные ко мне, — прошептал Дзирт.
— Меня зовут Кэтти-бри, — сказала она, все еще глядя в стену. — Мой папа — Бренор, вождь клана Боевого Топора.
— Это она в Пирамиде Келвина, — произнес Бренор.
— Король дворфов, — продолжала Кэтти-бри. — Он мне не родной отец. Бренор взял меня совсем маленькой, когда настоящие родители…
Она замолчала и тихонько вздохнула.
— Наша первая встреча в Пирамиде Келвина, — едва слышно прошептал Дзирт.
Он и в самом деле, словно опять услышал Кэтти-бри, тогда еще девочку, какой она была в тот не по сезону теплый зимний день на склоне далекой горы.
Кэтти-бри посмотрела на них через плечо — нет, не на них, а сквозь них:
— Очень красивая ко…
Не закончив фразу, она резко втянула воздух, закатила глаза и прижала руки к бокам. Невидимый поток магической энергии снова охватил ее и сильно встряхнул.
На глазах ошеломленных мужчин Кэтти-бри опять повзрослела.
В следующее мгновение она стала опускаться, но Дзирт и Бренор, подхватив Кэтти-бри, бережно уложили ее на кровать.
— Эльф? — с отчаянием спросил Бренор.
— Я не понимаю, — дрожащим голосом признался дроу.
Он попытался скрыть выступившие на глазах слезы. Воспроизведенная любимой женой сцена была одним из самых драгоценных его воспоминаний и на всю жизнь осталась в его сердце и душе.
Они еще долго просидели около постели Кэтти-бри, даже после того, как пришел Реджис и напомнил Бренору, что его ждут в зале для аудиенций. Бренору Боевому Топору пора было снова стать королем Мифрил Халла.
Но Бренор испытывал мучительные страдания, покидая любимую дочь в таком ужасном состоянии. К его большому облегчению, Дзирт, убедившись, что женщина затихла, вышел вместе с ним, оставив в комнате верного Реджиса.
* * *Чернобородый дворф стоял в одном ряду с остальными третьим от центра и пытался не забыть свой «урок». Он был эмиссаром, официальным посланником к королевскому двору. Такое задание было не в новинку для Атрогейта, поскольку когда-то ему приходилось самому ежедневно давать аудиенции предводителям окрестных банд.
