Сара Бреннан - Невысказанное
— Кэми? — спросил Джаред, захваченный врасплох.
— Вставай по другую сторону стены, — сказала она, всматриваясь сквозь щель в стене до тех пор, пока не увидела проблеск выцветшего голубого хлопка, который был футболкой Джареда. — Нагнись, ты до нелепости высокий.
Она видела, как он двигается, его волосы блеснули, когда он опустился на траву. Она тоже села, ощущая, как нерешительно он потянулся к ее сознанию. Кэми потянулась в ответ.
Его голос звучал знакомо и успокаивающе.
«Просто ты — миниатюрная. Наверно, поэтому такая командирша».
— Знаешь, комплекс Наполеона совершенно неверно истолкован, — сказала Кэми. — Наполеон, вообще-то, был среднего роста. Просто у него были высокие охранники, постоянно стоящие за спиной. А еще, наверно, нам стоит говорить вслух, это часть первой стадии моего плана.
Она не была рада тому, что пришлось сказать ему это, не тогда, когда он впервые мысленно заговорил с ней после случая с колодцем. Кэми прислонилась щекой к раскрошившейся, нагретой солнцем каменной стене.
— Так… что с тобой, Кэми? — спросил Джаред с ощутимым напряжением. Разница была едва уловимой, но сейчас его голос был угрюмым, а не грубым, словно он не привык разговаривать на такие темы вслух.
Губы Кэми, прислоненные к камню, изогнулись.
— Я типа взбесилась.
— Ага, — сказал Джаред. — Я не… Я ненавижу… — он остановился.
— Такие разговоры для нас прямо классика, — сказала Кэми. — На ум сразу приходят Пирам и Фисба.
Джаред снова заговорил, все еще беспомощно, но с меньшим желанием что-либо ударить.
— Может быть, если бы я знал кто это.
— Ты же читаешь, разве нет? — засомневалась Кэми.
— Я тебе не врал, — сказал Джаред и его голос снова зазвучал яростно. — Я читаю. Просто это не читал.
— Пирам и Фисба — персонажи древнеримского мифа, которым приходилось разговаривать через стену. Правда, потом там было недоразумение со съедением одного из них львом.
— Ненавижу, когда такие вещи случаются, — сказал Джаред. — Хотя, учитывая положение вещей, я рад, что в Англии не водятся львы.
В реальности между ними была стена, но стена молчания в голове Джареда исчезла. Кэми все еще не совсем решилась прийти к тому месту, где встречались их сознания, опасаясь, что он снова отгородится от нее. Она бродила по краю его чувств и вытянула руку, чтобы он мог видеть ее со своей стороны каменной стены.
Через мгновение она почувствовала прикосновение к своим пальцам пальцев Джареда. От легкого соприкосновения их кожи в ее крови, будто возник электрический разряд, отчего, она словно вспыхнула и загорелась от боли. Она никогда еще так сильно не ощущала чьего-либо присутствия в своей жизни, как и не чувствовала себя настолько некомфортно.
Рука Джареда обвилась вокруг ее, сцепляя их пальцы друг с другом. Осторожное прикосновение кончиками пальцев внезапно перешло в крепкую хватку друг за друга, словно один из них падал с обрыва, и им необходимо было держаться, либо сползти вниз. Рука Джареда с мозолями на пальцах была намного больше руки Кэми. Это просто мужская рука из крови, плоти и костей, неистово втолковывала она себе. Не такое уж и большое дело.
— Прости, что вел себя, как сволочь, — выдавил Джаред таким голосом, словно кто-то заставил его произнести эти слова против воли. — Я просто… Я ненавижу это.
«Я подумала, что ты скажешь: «Я ненавижу тебя», — рискнула сказать Кэми, хотя не очень-то и горела желанием.
Они словно снова оказались в лифте. Ей даже не пришлось пытаться ощутить его чувства: он швырнул их в нее, и она не смогла сдержать шторм, окруживший ее.
— Я не ненавижу тебя, — сказал Джаред и следом подумал: «И ненавижу одновременно. Я ненавижу это, хочу, что это остановилось, как мы вообще должны с этим жить и как я должен уйти? Ты — настоящая, и я ненавижу тебя за это».
— Прекрати, — прошептала Кэми, прижавшись лбом к камню и сжав его руку так сильно, что у нее заныли кости. Ее трясло. — Успокойся. Должно быть хоть что-то, что мы можем сделать.
— Что? — потребовал ответа Джаред сквозь сжатые зубы. — Что мы можем? Как мы можем это уладить, если реальность — проблема?
Чувства проносились сквозь нее, словно приливная волна, нечто мрачное и свирепое, что могло сбить ее с ног и утопить, даже без особого стремления сделать это.
Все слова исчезли, остались только потоки ненависти, любви, ярости и огромного страха, всего того ужаса, который овладел Джаредом в лифте, того факта, что она никогда не была настоящей, и это было невыносимо, но теперь она — настоящая, а это так же невыносимо. Сама мысль о том, что кто-то, существующий в реальной жизни, может предать тебя.
«Ты всегда была на моей стороне, — сказал Джаред, вкладывая свой страх в слова. — А сейчас…»
Кэми тоже это чувствовала, ужас от того, что кто-то знает все твои секреты, каждый случай, когда она чувствовала себя в малейшей степени уязвимой, все унижение, которое она когда-либо испытывала. Она ощутила ужас Джареда, как независимого человека, от того, что он может сделать, может подумать о ней, и что ей придется жить с этими мыслями в собственной голове. Кэми выдернула руку, хотя он и попытался удержать ее.
Затем Кэми скользнула ладонью по его руке, слегка касаясь и стараясь утешить его. Дыхание Джареда стало резким и практически паническим. Тихое шелестение травы и звук ее собственного сердцебиения были чуть ли не грохотом. Ее ладонь переместилась по его локтю к напряженным изгибам бицепса и наткнулась на туго натянутый материал рукава футболки Джареда. Она наклонилась ближе и покинула укрытие за стеной.
Беззащитные и настоящие, они стояли на коленях друг перед другом, и все вокруг, словно отошло на второй план. Она зажала в кулак его футболку и обвила другой рукой его слишком широкие, слишком настоящие плечи, и когда он попытался отстраниться, сжала его только сильнее. Кэми почувствовала в его сознании, как он сдался, за мгновение до того, как Джаред уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Весь мир был настолько реальным, что это причиняло боль.
Кэми прошептала в волосы Джареду:
— Я всегда на твоей стороне.
Глава 9
ТЕПЕРЬ ВСЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ
В понедельник утром Кэми сидела в штабе своей газеты, набрасывая краткий список статей, которые планировала издать за неделю. Анджела занималась вычиткой интервью, которое она провела со школьной медсестрой.
— То есть, при любых обстоятельствах, она просто дает ученикам обезболивающее и говорит, чтобы те сказали ей, если у них резко поднимется температура, — заметила Кэми.
