Джулия Джонс - Пещера Черного Льда
Пока Дрей с Райфом стояли на вершине холма, отдуваясь и подставив разгоряченные головы снегу, отряд расступился, и вперед, в плаще из черного волчьего меха, трепещущем на ветру, как живой, выехал Мейс Черный Град на чалом коне Дагро.
Дрей ахнул.
Райф, глядя прямо в лицо Мейсу, не отвел глаз, пока не встретился с ним взглядом.
— Предатель.
Это слово заставило встречающих остановиться. У Дрея перехватило дыхание.
Мейс Черный Град, не моргнув и глазом, сделал рукой в перчатке из тончайшей кожи барашка, окрашенной трижды до приобретения густого и ровного черного цвета, легкое движение, успокаивая оставшихся позади. Некоторое время он выдерживал взгляд Райфа. Вода, скапливаясь на его намасленных косах, стекала по тонкому носу и щекам. Затем он спросил, обращаясь к Дрею:
— Где вы были, когда совершилось нападение?
Дрей расправил плечи.
— У лизунца, охотились на зайцев.
— А сам-то ты где был? — Суровость в голосе Райфа заставила кое-кого из встречающих затаить дыхание. Райфу было все равно. Мейс Черный Град стоял перед ним верхом на коне Дагро, целый и невредимый, хорошо накормленный, и вел себя как вождь клана. Вороний клюв жег Райфу грудь, как горячий уголь. Пока они с Дреем хоронили мертвых в лагере, Мейс скакал назад в круглый дом. Следы на земле, инее и подернутых льдом лужах оставил чалый, а не конь какого-нибудь Увечного или орлийца, выслеживавшего дичь.
Мейс, ничуть не менее твердо, чем Райф, ответил:
— Я скрадывал медведя у Старого Лебяжьего озера. На рассвете зверь проломил изгородь, напугал лошадей и убил двух собак. Я отогнал его, пошел за ним на восток вдоль камышей и ранил его копьем в шею. Собравшись его добить, я услышал с запада шум борьбы и во весь опор поскакал в лагерь, но было уже поздно. Последние бладдийцы покидали место сражения.
Произнеся последнюю фразу, Мейс дотронулся до кисета с пылью священного камня, висевшего, помимо всего прочего, у него на поясе. Другие кланники сделали то же самое.
Дрей, помедлив немного, последовал их примеру. Горло у него дернулось, и он повторил тихо:
— Бладдийцы?
Мейс кивнул. Его волчий плащ блестел, как масло на поверхности озера.
— Я видел тех, что уезжали последними. Успел разглядеть шипастые молоты и красный фетр на крупах лошадей.
Баллик качнул головой, поглаживая мозолистой рукой лучника красное ястребиное оперение стрел.
— Негоже для кланника налетать на чужой лагерь, как только рассвело.
Корби Миз, Вилл Хок и другие проворчали что-то в знак согласия.
— Набег состоялся не на рассвете, — сказал, перебивая их, Райф. — Это случилось в полдень. Я ничего не чувствовал, пока...
Дрей двинул его кулаком в поясницу — не так чтобы сильно, но достаточно, чтобы вышибить немного воздуха из легких.
— Мы не знаем, когда произошел набег, Райф, — сказал Дрей не в меру громко, явно обескураженный необходимостью высказаться. — Тебе и правда стало не по себе только в полдень, но кто поручится, что враги не явились раньше?
— Но, Дрей...
— Райф!!!
Никогда еще за всю жизнь Райфа брат не произносил его имя так резко. Райф плотно сжал губы, залившись румянцем.
— Дрей. — Рейна Черный Град подъехала к ним на своей кобыле, остановившись на несколько шагов впереди своего приемного сына Мейса. Из ноздрей кобылы струился белый пар. — Что вы увидели, когда пришли в лагерь?
Райф, ожидая, что ответит брат, следил за лицом Рейны. Ее серые глаза мало что выдавали. Первая жена Дагро Черного Града, Норала, умерла от бугорчатой лихорадки, и вождь женился вторично в надежде, что Рейна подарит ему сына. На втором году их брака, видя, что живот Рейны упорно не желает расти, Дагро, хоть и с неохотой, взял в приемыши своего племянника, сына своей сестры, из клана Скарп. Мейсу было одиннадцать, когда его привезли в черноградский круглый дом, — всего на восемь лет меньше, чем его приемной матери Рейне. Дрей, прежде чем ответить, посмотрел на Райфа.
— Мы пришли туда примерно за час до заката. Сначала мы увидели собак, потом Джорри Шенка... — Дрей замялся. Отец Джорри, Орвин Шенк, подался вперед на седле, и его румяное обычно лицо стало бледным, как лед. — Не знаю, сколько он там пролежал, но тело его сильно застыло. И крови было немного.
Мейс тронул чалого каблуками, тут же дернул поводья, и конь заплясал на месте.
— Все так, как я и говорил, — воскликнул Мейс, легко справившись с чалым. — Бладдийцы были вооружены адскими мечами. Они входят человеку в брюхо, как ложка в топленое сало, и припекают ему кишки, поджаривая мясо вокруг раны.
Меррит Ганло покачнулась в седле. Седовласый Инигар Сутулый поддержал ее, и многочисленные ладанки, рога и костяные пластины, нашитые на его одежду, задребезжали.
Рейна послала приемному сыну предостерегающий взгляд.
— Дрей еще не закончил.
Дрей переступил с ноги на ногу. Общее внимание смущало его.
— Насчет адских мечей ничего не могу сказать. Никаких ожогов я не видел...
— Продолжай. — Голос Рейны, не будучи ласковым, стал уже не столь суровым.
— Мы с Райфом обошли весь лагерь. И позаботились о мертвых. О Мете Ганло, Полумачте, то есть Дарри, Мэллоне Клейхорне, Чеде и всех остальных. — Дрей сглотнул, стиснув в кулаке свой тулуп так, что тот разошелся по шву. — Все раны были схожи: чистые, почти бескровные, нанесенные мгновенно. Там, должно быть, орудовали длинными и широкими мечами.
— Мейс говорит то же самое, — пробурчал Баллик. — Это Бладд.
Многие согласно закивали, бормоча:
— Да.
Райф, заметив, что Рейна Черный Град была в числе тех немногих, кто промолчал, сказал, обращаясь к ней одной:
— Бладд не единственный, у кого есть большие мечи. Дхун, Крозер, Гнаш... — Райф вовремя удержался, чтобы не назвать Скарп, родной клан Мейса, — Увечные — все они пользуются мечами, как подручным оружием.
Мейс проехал еще немного вперед, остановившись всего в нескольких шагах перед Райфом.
— Я ведь сказал, что видел бладдийцев, покидающих лагерь. По-твоему, я лгу, Севранс?
Уголком глаза Райф увидел, как Дрей вскинул руку, намереваясь оттащить его назад, и отошел, чтобы Дрей его не достал. Он не даст заткнуть себе рот — только не сейчас. Твердо глядя в узкое серое лицо Мейса Черного Града, Райф сказал:
— Мы с Дреем позаботились о наших кланниках. Мы не бросили их в тундре на съедение зверям. Мы обагрили их мечи кровью и очертили вокруг них каменный круг. Воздали им почести. По-моему, ты слишком торопился вернуться домой, чтобы как следует разглядеть вражеских всадников.
Дрей вполголоса выругался.
Слова Райфа подействовали на всех. Баллик Красный крякнул, Меррит Ганло издала тонкий дрожащий крик, Корби Миз втянул в себя воздух обветренными губами, Орвин Шенк побагровел снова, так внезапно, будто ему в лицо плеснули краской. Шор Гормалин чуть заметно кивнул, что можно было счесть знаком согласия.