Екатерина Смолина - Уши, сердце, пистолет и другие неприятности... (СИ)
— Как себя чувствует испытательный образец номер два? — прозвучало из–за ширмы мужским голосом.
— Образец стабилен, интересуется историей человечества, — угадала я голос Насти.
Угадала и скрипнула зубами. Ну, я вам устрою «образец»!..
Оказалось, что профессор, которого я тогда огрела по башке, очень даже выжил — зря только нервы себе трепала! Более того, именно он и руководил исследовательской группой. Приходил два раза в день и очень интересовался, есть ли успехи от испытания на мне нового чудодейственного средства. Но успехов не было ни в тот день, ни на следующий, ни даже через неделю.
Сил оставалось всё меньше, их даже перестало хватать на банальные потребности вроде умывания. Просто ужасно устала от боли, и беспросветной безнадёжности. Умирать не сложно, только если это происходит быстро. Профессор же вцепился меня словно клещ и на моё самочувствие лишь качал головой, втыкая новые иглы с растворами…
И я решила устроить забастовку: отказалась от еды, книг и вообще из капсулы никуда не выйду. Идите в пень со своим испытанием!.. И меня даже целый день не трогали.
Только на утро, судя по шприцу, дозу лекарства мне удвоили, отчего тут же началась вполне реальная тошнота и головокружение, но голодовку я отменять не спешила. Чем быстрее они откажутся от идеи эксперимента на мне, тем быстрее, возможно отпустят на свободу. Или «уберут» негодный образец, что тоже неплохо. Тут уж как госпожа удача повернётся…
На третий день они засуетились. Так плохо мне ещё никогда не было, и это, видимо, то, чего они так добивались. Они что–то возбуждённо обсуждали, то и дело всплёскивали руками, тыкая в показатели капсулы. Ну что ж, хоть кому–то радость…
Но счастье было недолгим. Для очередной дозы профессору требовалось извлечь меня из капсулы, а я не то что не хотела, но уже просто не могла двигаться. Тем не менее, ему удалось достичь цели. В смысле, вколоть тройную дозу препарата. Дотерпеть до конца введения бурой жидкости я так и не смогла. В глазах потемнело ещё где–то на середине… и наступила ночь.
Глава 6
Впервые открыв глаза, мне показалось, что прошла целая вечность. Просто расступилась беспамятная тьма и явила мне пугающую мутную реальность. Где я? Сколько прошло времени? Что случилось?..
Приходить в себя оказалось настолько неприятно, что в какой–то момент я даже заподозрила алкогольное вмешательство. Уж больно всё происходящее напоминало похмельный бред, да и симптомчики те же. Лучше снова закрыть глаза.
— Пей… — терпеливо произнесли рядом. — Кьялли, не упрямься, пей. Это обычная вода, не больше.
Голова кружилась, но голос был очень знакомым. Я попыталась разлепить веки и сфокусироваться на лице человека, который так страстно желал меня напоить. Пить и впрямь очень хотелось. Но каких орочьих ушей здесь оказался Маг?!
— Вот так… Не расплескай… Умница!.. — подбадривал он.
— Что ты тут делаес? Как шебя пэопутили?..
Онемевшие губы плохо слушались, мысли путались, перед глазами всё плыло.
— А где мы, по–твоему, находимся? — осторожно спросил приятный голос.
— В лабола… в лароба…
Красавец–брюнет печально покачал головой.
— Круто тебя там накачали, хотелось бы знать, чем именно? Не знаешь? Да, откуда тебе знать… Ладно, разберёмся.
— Сколько? — показал веер из пальцев подозрительно большой руки.
— Ноооко… — честно ответила я.
— Так уж и много? Сосредоточься.
Ага, конечно… Вы когда–нибудь пробовали сосчитать количество мух в рою?
— А се мм?
Маг непонимающе уставился на меня.
— А се ммы?
— Малыш, давай ты поспишь немного, а я подумаю, что с тобой делать. Это моя спальня. Туалет и душ в коридоре. Я буду рядом, если надо. Вот тут оставлю воды в бутылке, — пей чаще, это поможет вымыть из тебя транквилизаторы.
— Тут бес..пасно?
Двоящийся Маг улыбнулся, видимо, очень обаятельно, но уследить за тонкостями я не смогла — затошнило.
— Бункер рассчитан на ядерный взрыв. Взять штурмом его не получится. Запасов воды и еды хватит на несколько лет, так что время у нас есть.
— У нас?..
Маг медленно увеличивался в размерах, и я закрыла глаза, чтобы не провоцировать новый приступ тошноты.
— Спи, Кьяллэтиниэль, спи.
Спать — это запросто. Спать — это единственное, что сейчас хорошо получалось кроме приступов тошноты. И ни осторожное прикосновение к моим волосам, ни обжигающий дыханием жар на руке ситуации не изменил. Тьма с жадностью приняла в свои объятия ту, что ненадолго отпустила.
***
Бортики мягкой, удобной постели подсвечивали комнату тусклым голубоватым сиянием. Немного жутковато и непривычно, но зато…
Зато впервые за несколько месяцев я проснулась не от очередного укола, а потому что выспалась. И, судя по запахам хорошо ухоженного дома, так отличными от лабораторных, здесь меня ждало что угодно, но не боль.
Несколько пейзажей на стенах говорили о любви владельца спальни к природе. Здесь даже был маленький портрет светловолосой эльфийки со строгим взглядом. Большой платяной шкаф тёмного цвета утопал в стенной нише и был слегка приоткрыт. Яйцеобразное кресло и круглый прикроватный столик — вот и вся нехитрая мебель.
Как ни странно, но за единственным в спальне окном виднелся небольшой садик. Как он оказался тут, глубоко под землёй, одним богам известно. Наверняка очередная уловка человеческой техники. Впрочем, это сейчас не важно. Хватит ли у меня сил хотя бы сесть — вот что действительно занимательно! Я приподнялась на локтях. Спутанные волосы упали на грудь, обнажившуюся из–под сползшего одеяла.
Магу в глаз дам. Потом.
Побарахтавшись в ворохе нагретого телом белья, я изрядно взмокла, в ушах шумело, и вдобавок ко всему прочему жутко захотелось в туалет. То есть, мне по зарез требовалась помощь, и единственным способом получить её было — позвать Мага.
Однажды бабушка показала мне большую жирную гусеницу. В ту пору я не знала, что это за неуклюжее ползающее чудовище и жутко испугалась. А когда она ткнула все ещё изящным пальцем в прекрасную бабочку, и сказала, что я тоже когда–нибудь стану красавицей, в мире моём произошла катастрофа.
— Маг…
Первый зов оказался не очень убедителен. Прокашлявшись, я попробовала снова:
— Маааг!..
…И вот теперь я всё ещё большая гусеница, которая ползёт к краю кровати, и что–то пока не ощущается ни крыльев, ни признаков прекрасного в теле!.. Комната плыла, мы обе плыли. Вот только ноги держать отказывались, предательски подогнувшись, стоило лишь распрямиться. А лежать на полу холодно и совсем неприятно… Вот прямо здесь лужу наделаю, и лучше тогда было и не просыпаться!..
