Екатерина Смолина - Уши, сердце, пистолет и другие неприятности... (СИ)
— Орки… — с ужасом выдохнула я.
— Молодец. Умная девочка. Да, это были орки. Тогда этот проект едва не прикрыли, но богатый владелец рудных шахт проплатил следующий эксперимент с условием, что получившиеся образцы будут работать на него в труднодоступных рудниках. Это был блестящий опыт, за который учёные не получили ни копейки. В последний момент они доработали образец, и…
— И гномы стали скупердяями, которые не соглашались работать бесплатно? — улыбнулась я.
— Это был лучший образец, но они быстро вымерли.
— Их перебили!
— И это тоже, но теперь уже не важно.
— Эльфы тоже были экспериментом?
— Разумеется. И в первые несколько лет это были действительно почти бессмертные создания.
— В нашем народе есть легенда о том, как великий Эарендил пытался спасти свой народ от вымирания и увёл нас в священные долины, благословлённые матерью–природой.
— Он был действительно великим. Одним из первых образцов, которому была близка наука, и который так же занимался исследованиями в этой области. К сожалению, эксперименты невозможны без побочных открытий. Работая над очередным образцом нового поколения, Эа получил синтезированный вирус, опасный для всех полученных рас. Ему предлагали новую лабораторию, помощников, подопытных. Но этому безумцу не терпелось обрести славу своих создателей. Стать выше по уровню, превзойти их. И он стал работать над ним сам. Никто не знал, что экспериментальные образцы Эарендил исследует на себе. Великий, отважный учёный… Если бы не это его глупое упрямство, мы с тобой застали бы иную цивилизацию. Цветущую, прекрасную…
— Из–за него все стали болеть?
— Вымирать. Подопытные расы, контактируя друг с другом, способны с большой долей вероятности передавать друг другу вирусы, после которых следует новая волна смертей.
— Значит я… Значит…
— Ты умираешь. Но вирус, который ты носишь в себе, может вылечить множество людей!
— А я?
— Мы не сможем тебя спасти. Сожалею.
Удивительно, да… Удивительно, как долго близкие тебе люди могут скрывать правду. Закрывать глаза на мелкие хулиганства, баловать, позволять многое из того, что недоступно обычным детям. Гулять допоздна? Пожалуйста. Лазить по высоким деревьям? Разумеется, ты же принцесса–эльфийка! Сбежала в человеческий город? Это, конечно, плохо, но мы тебя накажем, и всё будет по–прежнему.
Возможно, именно моя страсть к путешествиям и закалила организм настолько, что я могла не опасаться подцепить новую заразу. Ресурсов на данный момент хватало, а потом… Это будет потом.
Они ведь наверняка знали. Отец, кузен, няня… Да и Пресветлый не сильно рвался ухаживать, зная, что могу в любой момент отправиться к небесным вратам. Они не могли не знать. Просто это политика. Выживание видов, конкуренция. Ведь дело не в том, что она раса ненавидит другую. Просто виды охраняли свой народ от новой заразы, всем ведь не объяснишь…
Я тогда была маленькой, и не понимала, зачем отец ищет встречи с теми, кто убивал нас и ради чего едва не погиб сам, когда пересёк границу. А он искал способ выжить для своего народа, спасти своё единственное чадо. А теперь выходит, что я всего лишь потомок какого–то там экспериментального образца, пусть и самого лучшего. Просто… мутант! Опасное для окружающих существо.
А если… А если она просто врёт? Они ведь говорили с Егором о запрещённом исследовании на моих собратьях. И в этот раз она получила материал, то есть меня, рыжего — в тюрьму, а она великий учёный с премией и популярностью?!
— А где Егор? — вопросила я максимально уверенно.
— В карцере, где же ещё? Он пошёл против закона, причинил правительству много убытков. Я предупреждала, что это плохо кончится.
— Он ни в чём не виноват, нельзя же обвинять лишь за то, что защищаешь… другого!
— Ты плохо знаешь Егора, девочка. Он защищал тебя только потому, что это было выгодно. Знаешь, почему ему многое сходило с рук?
— Потому что он удивительный! Человек, который знает, чего хочет и добивается этого, не опуская рук в самых тяжёлых обстоятельствах.
— Да. Это похоже на него. С одной ремаркой: он учёный. Одержимый идеей создания идеального человека куда сильнее того же Эарендила. И в этом я его поддерживаю. Ты послужишь основой для создания антимутагенного лекарства для людей, а если получится, то и для всех рас.
— Зачем ты мне всё это говоришь?
— Затем, что ты влюбилась в этого бездушного рыжего. Смотришь на него, как на божество. А он не такой, девочка. Мне тебя чисто по–женски жалко.
Лиза и дальше говорила что–то о женской жалости и солидарности, но я её уже не слушала. Меня увлекла удивительная мысль, что ведь и легенду о пропавшей диадеме мне тоже рассказал отец. Рассказал в подробностях, какая она, в каком городе находится, и что именно её драгоценные камни способны повлиять на рождаемость в долинах. Ещё и пригрозил, чтобы не вздумала туда слинять, как будто бы не знал, что для меня это лишний повод опять отправиться на поиски приключений…
***
Дни тянулись один за другим. Поначалу я боялась всех этих светящихся палочек, которые засовывали мне в рот, и иголок, втыкаемых в тело… Но когда через несколько дней вместе с едой мне принесли и книги, которые я просила, то смирилась с болезненными процедурами окончательно. Дело было в том, что эти книги так или иначе относились к истории человеческой расы. Так же среди них нашлась и энциклопедия величайших артефактов мира, часть из которых хранилась в городском музее, — самом крупном из существующих!
Язык эльфов не намного отличался от языка людей, но всё же, наше наречие более певучее, похожее на шелест листьев и лесного ручья. И было очень приятно читать записи Эарендила, — а я выпросила и их!.. — на родном языке. Многие термины были попросту незнакомы, но в целом приходилось признать, что эльфы действительно произошли от людей.
Так же мне попались кое–какие сведения и о диадеме, и вот тут действительно стало интересно! Если верить энциклопедии, то камни в диадеме были получены в этой же лаборатории, и носящий это украшение человек, эльф, или гном преисполнялись великой силой и могли исцелиться от любых болезней! Вот только на влияние целого народа не было сказано ни строчки, как ни искала.
— Как себя чувствует испытательный образец номер два? — прозвучало из–за ширмы мужским голосом.
— Образец стабилен, интересуется историей человечества, — угадала я голос Насти.
Угадала и скрипнула зубами. Ну, я вам устрою «образец»!..
Оказалось, что профессор, которого я тогда огрела по башке, очень даже выжил — зря только нервы себе трепала! Более того, именно он и руководил исследовательской группой. Приходил два раза в день и очень интересовался, есть ли успехи от испытания на мне нового чудодейственного средства. Но успехов не было ни в тот день, ни на следующий, ни даже через неделю.
