Юрий Нестеренко - Крылья
— И говорил с ними?
Он на мгновение задумался, и я окончательно поняла, что он врет.
— Так они по-нашему-то не разумеют, — вывернулся он. — Как с ними говорить-то?
— Ну ладно, а где это было? Где эта их башня?
— Башня-то? За морем она. На острове.
— За каким морем? На каком острове? — наседала я.
— За морем? Ну, этим… Илсудрумским…
— Нет такого моря! Может, Ирсалийским?
— Ну да, точно, Ирсалийским! Подумаешь, уж и оговориться нельзя…
— На северо-западе, значит, которое?
— Где же еще?
— Вот и врешь! Ирсалийское море на юге!
Снова послышались смешки. «Ишь, как она его… ученая, видать», — прокомментировал кто-то в толпе.
— Мужики, да уберите вы эту девку! — взмолился бродяга. — Что она рассказывать не дает!
Большинство встретили этот вопль души хохотом, но кое-кто, похоже, и впрямь был готов выполнить просьбу.
— На самом деле я знаю, что ты говоришь правду! — поспешно воскликнула я. Несколько аньйо, включая и самого рассказчика, воззрились на меня с удивлением. — Просто ты сам там не был и не видел, так? Тебе рассказали.
— Ну, так… — неохотно пробурчал бродяга, утыкаясь в кружку. Он понимал, что его бенефис на сегодня окончен.
— Кто и где рассказал? — продолжала я допрос.
— Матрос один… в ллойетском порту…
Это было похоже на правду. Ллойет находится на северо-западе.
— Он их сам видел?
— Говорит, что сам…
— Все-таки, какое море и остров? Постарайся вспомнить! —Я перечислила ему моря и крупные острова, лежащие к северо-западу от нашего континента. Чувствовалось, что бродяге хочется соврать, согласившись с первым попавшимся названием, но, попавшись на удочку один раз, он больше не решился испытывать мою проницательность.
— Да не помню я, — сокрушенно покачал он головой.
— Ладно, не расстраивайся. — Я положила перед ним серебряный. Кто-то хмыкнул, кто-то присвистнул, удивляясь такой щедрости. — Если вдруг вспомнишь, приходи к дому Штрайе, что в Старокаменном переулке. Спросишь Эйольту. Получишь еще денег. Только смотри — не врать!
Ну конечно же, произошло то, что должно было произойти. Как только я назвалась, вокруг меня начала сама собой образовываться пустота. В толпе зашушукались, и я явственно различила пару раз прозвучавшее слово «палач». Как только я уйду, они сразу объяснят бродяге, кто живет в доме Штрайе, после чего, разумеется, этот аньйо не решится приблизиться к нашему дому и за вдесятеро большую сумму. Проклятые предрассудки!
Тем не менее три дня я жила надеждой, что он все-таки вспомнит и придет. На четвертый день к нам наведался доктор Ваайне. Я перехватила его на входе и выложила новости, напомнив о виденной мною летающей звезде. Но, как оказалось, дополнительные подтверждения ему уже не требовались.
— Да, барышня, похоже, вы и в самом деле видели небесный корабль, — покивал он. — Я получил письмо из Королевского научного общества, до них тоже уже дошли эти сведения. Наш почтенный коллега из Илсудрума, чья добросовестность не вызывает сомнений, пишет о небесных пришельцах, высадившихся как раз в те дни на одном из островов к западу от Гантру. Он, правда, не наблюдал их лично, но ссылается на заслуживающие доверия гантруские источники.
К западу от Гантру! За полмира от нас! Впрочем, можно было догадаться, судя по тому, как долго шли сведения… А я-то пыталась угнаться за ними на тйорле… Ох, ну почему я такая несчастная?!
Спустился отчим — он видел, как доктор Ваайне шел по дорожке к дому, и недоумевал, почему тот не поднимается. Я впервые рассказала ему все. Оказалось, он тоже уже знает.
— Моей работы напрямую это пока что не касается, — сказал он, — но я слышал, что первые донесения поступили в Тайную Канцелярию еще две декады назад. Правда, со ссылкой на непроверенные источники. Имеется директива пресекать слухи как способные вызвать смущение в умах. Этого твоего болтуна, должно быть, уже упекли в тюрьму за бродяжничество, хотя точно не знаю, этим занимаются муниципалы. Но если все это правда, скоро придут новые подтверждения, и скрыть новости не получится…
— О чем ты говоришь! — возмущенно воскликнула я. — К нам прибыли гости из другого мира, а ваша Канцелярия только и думает, как бы это скрыть!
— Да, мне бы тоже не хотелось, чтобы эти господа пытались наложить свои длинные руки на то, что в принципе не могут контролировать, — согласился доктор Ваайне. — Хотя, с другой стороны, их тоже можно понять. Фактически мы сейчас в том же положении, в каком были северные дикари, когда к их континенту пристал первый ранайский корабль. Не могу сказать, чтобы жизнь большинства дикарей после этого изменилась к лучшему.
— Думаете, они хотят нас колонизовать? — Эта мысль как-то не приходила мне в голову.
— Кто знает? — развел руками доктор. — Может быть, они собираются завоевать нас, может быть, торговать с нами, хотя не представляю, что мы можем предложить народу, умеющему летать меж звезд… А может быть, пока мы тут гадаем и волнуемся, они уже давно улетели и больше не вернутся.
Судя по его тону, несмотря на все свое научное любопытство, последний вариант он считал не самым худшим — но для меня не было ничего ужаснее. Столько лет втайне даже от себя самой верить в несбыточное, вдруг дождаться его и снова навсегда упустить?! Нет, только не это! Я не верила, что пришельцы прибыли как завоеватели, но даже если так… что ж, они должны узнать во мне свою. И если для того, чтобы вернуться в мой по-настоящему родной мир, мир крылатых, мне придется сражаться в их рядах против армии Ранайи, я готова и на это.
Но надо спешить. Сколько времени прошло с посадки их летающей башни? Конец лета… осень и брачный сезон… зима на середине — шесть месяцев! И для того чтобы добраться туда, понадобится не меньше. В нашем мире ни один корабль не стал бы так долго задерживаться возле новооткрытой земли. Но тут все-таки не остров, даже не материк — целая планета! Пусть, о пусть они дождутся меня!
Я была в таком возбуждении, что готова была прямо сейчас броситься на улицу, оседлать Йарре и скакать к городским воротам. Каждая секунда промедления казалась мне катастрофой. Но я все же напомнила себе, что мне придется пересечь половину мира. Половину мира! Не каждый моряк может похвастаться столь дальним путешествием.
И, конечно же, к нему стоило как следует подготовиться.
Я ничего не сказала отчиму. В тот момент я еще не решила, покину ли дом, бывший мне родным все эти годы, тайно, оставив лишь письмо, или прощальное объяснение все-таки состоится; но даже и во втором случае я намеревалась открыться не раньше, чем буду полностью готова. Хотя вообще-то все доводы были в пользу тайного отъезда. Во-первых, я все еще была несовершеннолетней и родители имели не только моральное, но и юридическое право задержать меня, если понадобится — силой. Во-вторых, я представляла себе, насколько тяжелой будет сцена прощания (особенно с мамой), и не была уверена, что останусь столь же твердой в своем решении ехать. Однако и тайный отъезд казался мне предательством. Я готова была предать свою страну, но не своих близких.
