Коллектив авторов - Зимняя магия. Сборник рассказов.
Озноб пробегает по коже снаружи, но внутри я вся горю, со страхом и нетерпением ожидая… чего? Прилета виверны, о котором сообщил внутренний голос, неизвестно откуда возникший? И не был ли он просто своего рода защитной реакцией на мучения, которым я подвергалась? Или наступления полнолуния, после которого ничего не произойдет, и мне проще всего будет кинуться вниз головой с башни, потому что месть Повелителя будет страшной?
— Надеюсь, ты не соврала мне, — произносит он, словно бы прочитав мои мысли. — В противном случае я буду убивать и поднимать тебя вечность, и муки твои будут бесконечны.
— Я сказала то, что знаю, — тихо отвечаю я.
— Хорошо.
Мы вновь стоим и ждем. Нетерпение — и его, и мое — растет с каждой секундой, и, когда оно достигает максимума, Повелитель произносит:
— Полночь. Где виверна?
— Она должна сама найти меня, — с дрожью в голосе повторяю я, сама уже не веря в то, что это произойдет. Повелитель угрожающе глядит на меня, делает шаг…
Меня с ног до головы заливает серебристое сияние. Я дрожу, потом краем сознания осознаю, что это не я, а башня подо мной. Раздается глухой стук — это ударился о землю камень, выпавший из стены. Потом еще один, и еще… Замок словно бьется в конвульсиях, рассыпаясь, как карточный домик. Невредимой пока остается одна башенка, наверху которой стою я. Одежда исчезла с моего тела, распространяющего вокруг себя яркий свет.
— Что это? — хрипло спрашивает Повелитель, в ужасе глядя на происходящее.
— Ты же хотел увидеть виверну? Так смотри! — звучит мягкий женский голос, и я понимаю, что он тоже слышит его.
Мне хочется обернуться, чтобы увидеть прилет виверны. Это должно быть потрясающим зрелищем — красивый дракон, чья шкура отливает серебром в лунном сиянии, медленно и неторопливо приближающийся к нам. Но я не могу сдвинуться с места. Да и вообще ничего не вижу… Мои глаза заволакивает непрозрачная пелена… Внутри меня что-то происходит… что-то растет внутри, ища выход наружу…
— Асиэль! Почему так больно? Почему…
Изящная головка на длинной шее повернулась сначала в одну, потом в другую сторону. Грациозное тело встряхнулось, сверкнув серебряной чешуей, взмахнуло хвостом и расправило крылья.
— Ты хотел видеть виверну? — произнес мягкий женский голос. — Я здесь.
— Но… как же? — дрожащим от страха и восхищения голосом проговорил Повелитель. — Китиэль?
— Китиэль — это я. Точнее, вторая стадия моего развития. Мы откладываем яйца, из которых в положенный срок появляются девочки, и относим их в Храм Асиэль. Там они растут, пока не достигают совершеннолетия, и тогда на свете рождается новая серебряная виверна, воплощение Асиэль на земле. Ты все еще хочешь убить меня?
— Нет… У меня возник другой план. Ты останешься жить со мной, я дождусь, пока подрастет твоя дочь, и она родит мне ребенка. У нас будет сын…
Язык пламени оборвал его слова. Виверна переступила с лапы на лапу, по-человечески вздохнула, расправила крылья и улетела, оставляя за собой развалины замка, темное пятно на уцелевшей стене башенки — след от Повелителя — и распростертую на камнях оболочку, бывшую раньше телом юной девушки с серебристыми волосами. Телом последней жрицы Асиэль.
Olwen
Снежный шар
Кто верит в чудо, обязательно его дождется. Именно новогоднее чудо и произошло в захолустной деревушке на севере Англии.
Девушка сидела в кресле у окна, полностью закутавшись в теплый плед. Уютный домик бабушки и дедушки, к которым она приезжала последний раз еще ребенком, ничуть не изменился. Все так же пахло деревом, в камине потрескивал огонь, а на чердаке словно кто-то ходил. Все дышало детскими воспоминаниями, которым и предавалась девушка с необычным именем Луна.
За окном кружили снежные вихри, засыпая все вокруг искристыми снежинками. Едва начинало светлеть, а Луна уже успела справиться со всеми домашними предновогодними делами. И теперь было приятно сидеть и смотреть на танцующие снежинки.
Ей необоримо захотелось выйти и танцевать вместе со снегом. Что она и не преминула тут же сделать. Чарующее предновогоднее утро дышало праздником и морозной свежестью. Девушка решила вспомнить детство и слепить снеговика. Может, это и была безумная идея для взрослого человека, но ей она показалась забавной и требующей немедленного осуществления. Катать снежные шары, захлебываясь счастьем, лепить новогоднее чудо, было так здорово, что Луна весело расхохоталась. Мороз румянил щеки, щипал за нос, но это не было помехой. Надо было всего лишь повыше поднять шарф.
Глаза сделала из угольков. Нос из морковки, улыбку выложила из семечек. В итоге получился большой, в рост человека, снеговик. На руки-ветки снеговика Луна надела свои варежки, на шею повязала свой шарф. Посмотрев на свое творение, девушка счастливо рассмеялась и поцеловала снеговика в ледяную щеку. Помахав ему на прощание рукой, она пошла готовить завтрак бабушке и дедушке, которые вот-вот должны были проснуться.
За завтраком Луна рассказала, что слепила снеговика на заднем дворе. Бабушка улыбнулась, а дедушка строго сказал:
— Дрова я приготовил, чтобы тебе не нужно было выходить. А мы с бабушкой съездим в город сделать покупки. Ты же готовишь ужин, для этого все есть в доме. Луна, ты — взрослая девушка, но все же сегодня, в канун Нового года, я запрещаю тебе выходить из дома! Часто бывает, что именно в этот день случаются сильнейшие метели, в которых теряются люди даже у собственного дома.
— Да, — подтвердила бабушка, — и не забывай о фейри!
— Мэри, не начинай! — перебил её дедушка.
Луна растерянно посмотрела на родных.
— Но, деда! Я ведь не маленькая, уж как-нибудь во дворе не заблужусь.
— Луна, я сказал — нет! Ни шагу из дома! Ты поняла меня?
— Да, дедушка, поняла.
После завтрака бабушка и дедушка собрались и уехали в город. Луна помыла посуду, приготовила обед и сделала заготовки для ужина. Всё переделав еще до полудня, она бесцельно бродила по дому, рассматривала старые фото, газеты и фигурки, стоящие на каминной полке. Её внимание привлек снежный шар, стоящий за фотографией бабушки и дедушки. Луна взяла его в руки и потрясла. Внутри взмыл искусственный снег, который вьюгой укутал маленький домик внутри шара. Стоило лишь метели осесть, как девушка вновь встряхивала шар, и всматривалась в снежные вихри. Она так любила метель, что могла часами смотреть в окно, зачарованно наблюдая за искрящимися снежинками.
Внезапно шар выскользнул из рук и разбился. На глаза тут же навернулись слезы: «Вот растяпа!»
