Марина Канаева - Чужой дневник
Я резко сорвался с места, оббегая дом по кругу.
Видимо, хозяева очень боялись воров — все окна зарешечены…
— Да где же, наконец, пожарные? — прорычал Егор.
— Не переживай так, милок, дом-то пустой, — заметила какая-то старушка.
— Хоть бы это так и было…
Внутри дома что-то обрушилось. Крыша начала медленно проседать.
Клара
Ой, как голова болит… и дышать трудно… и все кости ломит… жарко… наверно, у меня жар!
Я осторожно открыла глаза. Надо мной нависли стропила старой крыши. Я узнала это местечко, стоило только слегка напрячь дремлющую память — в этом заброшенном домике мы с братцем частенько проводили время в детстве. Как я тут очутилась — вопрос отдельный, и его, думаю, стоит задать моей сбрендившей лучшей подружке.
Однако лежать на дощатом полу из рук вон неудобно — всё тело отекло и болит немилосердно. Потому я попробовала пошевелиться, вследствие этого сделав неприятное открытие — мои руки какой-то нехороший человек связал за спиной, пребольно стянув запястья. Отлично! С усилием пошевелив головой, огляделась. Ой-ё!
Из старого, невесть кем тут оставленного кресла пустыми тусклыми глазами на меня взирала Дина. Так, теперь надо говорить ласково…
— Эй, припадочная, может, ты меня всё таки развяжешь? — максимально вежливо спросила я.
— Вряд ли, — безмятежно ответила она хриплым голосом, — Ты тогда уйдешь!
— И в чём проблема? — осведомилась я осторожно.
— Он велел нам остаться тут.
Да, а я, дура, думала, что всё плохо. Нет! Всё просто отвратительно!!!
— Кто "он"?
— Я не смею произносить имя повелителя. Но не пугайся: здесь тепло, и ты скоро увидишь огонь, — заметила эта ненормальная безмятежно, — Я люблю огонь!
Я застыла немой статуей, с ужасом глядя на тёмный дым, на который раньше просто не обратила внимания. Огонь… перед глазами мгновенно встали картины из видений о Кларисс. Грудь сдавило стальным обручем. Я закашлялась. Дина уже тоже кашляла вовсю. А ведь она тоже может умереть! Думай, думай… что бы сделала Кларисс?
— Дина, солнышко, — начала я мягко, — Не правда ли, огонь прекрасен?
— О да, — прошептала она, глядя в никуда.
— Так давай не будем ждать! Развяжи меня, и мы пойдём смотреть на пламя. Вместе!
— Прости, не могу. Он велел не помогать тебе, — сказала она печально, — Ну ничего, потерпи немного! Огонь всесилен! Скоро он сам придет к нам!
О нет, что же… есть!
— Тогда пойди на верхнюю ступеньку и посмотри, как он играет, а потом мне расскажешь! — мои слова смешивались с кашлем. Глаза щипало. Счёт пошёл на секунды.
Дина поднялась и медленной походкой типичного киношного зомби поплелась к лестнице. Я же стремительно перевернулась на бок, сворачиваясь клубочком и силясь пропихнуть связанные ноги в кольцо рук. Ой… всё. Выживу — запишусь на гимнастику. Но для этого — надо выжить!
Резкая боль в явно растянутых связках дала понять, что мне удалось.
Когда вошла Дина, я уже развязала ноги и отчаянно теребила стянувшую руки верёвку зубами.
— Что ты делаешь? — рыкнула белая, как мел, подруга, нависая надо мной.
Я усмехнулась ей безумной усмешкой и отозвалась хриплым голосом:
— Я тоже желаю увидеть это пламя.
Кажется, я сумела-таки подобрать ключик к дремлющему сознанию подруги — девушка рассеянно вздрогнула и вцепилась мне в запястья, как клещами.
— Тогда идём, — заявила она и потянула меня вниз по ступенькам.
Стало невыносимо жарко, и я полностью потеряла способность дышать. Сквозь судорожный кашель слезящимися глазами сумела рассмотреть завал, перекрывший выход, и решётки на окнах.
Всё. Это конец.
Руки опустились. Перед глазами всё поплыло.
Дина судорожно закашлялась и дико огляделась.
— Клара? Какого… мы тут делаем? О, у тебя губа разбита… Что тут происходит?
Блин! Я-то надеялась, что она, по крайней мере, не почувствует боли…
И тут память резко выделила одно воспоминание: мы с братом лазим по этому дому, играем в прятки, и я прячусь в подвале…
Подвал! Над ухом прозвучал тихий визг, и Дина толкнула меня в сторону. Мгновение спустя на то место, где я стояла, обрушилась какая-то горящая деревяшка. Вверху что-то подозрительно затрещало. Большая часть первого этажа была в огне.
— За мной, — выдохнула я, метнувшись в сторону подвальных помещений. Огонь уже подбирался к входу, когда я, пошатываясь, попыталась дёрнуть за кольцо. Меня шатало, руки не повиновались, пальцы скользили по железу, ничего не было видно.
— Давай вместе! — выдохнула подруга, хватаясь с другой стороны. Мы рухнули просто в гостеприимные объятия тьмы, и тяжёлая крышка захлопнулась над нами.
В этом помещении хранили когда-то различные не скоропортящиеся продукты, и, видимо, попадали туда с помощью лестницы, мимо которой мы с Диной благополучно спикировали.
Подруга эмоционально прокомментировала ситуацию, связав в одном длинном фигурном предложении свои мысли по поводу данных обстоятельств, моих умственных способностей и своеобразной родословной до 7 колена. Я невольно заслушалась и поразилась: откуда только воздух в лёгких взялся?
— А я-то тут при чём?
— Клара, солнышко, — промурлыкала подруга дрожащим от ярости голосом, — Как мы здесь очутились, а?
Нет, она вообще обнаглела!
— Дина, между прочим, это ты меня сюда притащила, ещё и руки связала!
Девушка осторожно покосилась на меня. В её проникновенном взгляде мне почудилось сочувствие.
— Слушай, а ты, часом, затылком не ударялась?
Я только покачала головой.
— Эй! Что, ударялась?
— Я же головой покачала! — заметила я возмущённо.
— Клара, вокруг кромешная темнота, — раздельно, как малолетней идиотке, пояснила Дина.
А, ясно. Значит, у меня снова приступ кошачьего синдрома. Я задумчиво осмотрела дымок, клубящийся под потолком, пустое сырое помещение, бледное, осунувшееся лицо Дины…
Мои размышления прервал дикий грохот. Дымок смешался с поднятой чем-то тучей пыли. Я слышала шум падающих досок. "Дом, видно, был деревянный", — пришла в голову своевременная мысль. Мы инстинктивно сжались, прислушиваясь к звукам наверху. Наконец всё утихло…
— Думаешь, нас найдут? — спросила я тихо, но ответа не получила, — Дина! Эй!
Девушка сидела и тупо смотрела просто перед собой, не говоря ни слова. Глаза ничего не выражали.
Я резко потрусила девушку за плечо. Она обмякла и начала заваливаться набок. Ой-ё…
Пульс был, сердце билось, но очень редко. Кайф! Просто отлично!
— Зато она меньше дышит, так что растрата оставшегося в подвале кислорода меньше, — заметил печально знакомый мурлыкающий голос. Киса!
