Дмитрий Петров - Силь
Высокий орк со своей необычайной реакцией дёрнулся было в сторону грохота разлетающегося щита. Воспользовавшись этим, жало копья, вычерчивая немыслимый зигзаг, на мгновение прикоснулась к правому предплечью орка, так что правая рука у него бессильно опустилась, роняя ятаган. Орк покрепче ухватил ятаган левой рукой и продолжил бой. Несмотря на рану, преимущество орка в скорости всё возрастало, и чем дальше, тем больше. Дон удерживал такой темп боя с величайшим трудом, хорошо понимая, что надолго его не хватит.
Гном с дубиной нанёс сильный удар коренастому орку, потерявшему щит — но в последний момент, когда уж казалось, что удар достигнет цели, орк извернулся и ударил гнома рукой — в висок. Гном рухнул как подкошенный. Тут же на орка упали два удара от оставшихся на ногах гномов — молотом сверху и дубиной сбоку. Это были отлично согласованные, синхронные удары, которые без щита никак не отобьёшь… Орк их и не пытался отбивать, он поступил по-другому — сделал быстрый прыжок вперёд и приложил булавой гнома с дубиной. Шлем, изготовленный из отличной гномьей стали, удар выдержал, но полностью устранить его последствия не смог — и гном оказался на земле, выронив своё оружие.
Гном с молотом, видя, что противник сместился, резко изменил направление движения молота и нанёс удар рукоятью в голову орка. Тот отскочил, сдирая с головы искорёженный шлем, смотровая прорезь которого сместилась и уже не годилась для нормального обзора. Орк отшвырнул шлем в сторону и бросился в атаку на гнома, который, в свою очередь, ринулся в сторону орка. Булава встретилась с молотом, и… с грохотом отбросила молот и его хозяина назад. Орк довольно усмехнулся и повторил атаку, потом ещё одну, и ещё… Отводить удары гному ещё удавалось, хотя это становилось всё сложнее и сложнее, но вот гном попытался блокировать удар — и его просто смело, как пушинку…
Это естественная тактика боя гномов, от которой сложно отвыкнуть, ибо гномы в бою больше всего полагаются на свою огромную силу, - думал Дон, с сожалением наблюдая краем глаза за гномом, и кусая губы от бессилья чем-либо помочь ему.
После очередного отвода удара гном попытался заплести оружие противника своим, лишив его подвижности. Но орк понял замысел гнома и принял игру — перехватив второй рукой булаву и повернув её горизонтально, на уровне гномьей шеи, вдавил её вместе с гномом в стену. Гном бросил молот и вцепился в булаву, напрягая все силы, чтобы не позволить задушить себя — и началась силовая борьба.
Высокий наконец-то сократил дистанцию, обрушивая на Дона каскад молниеносных ударов — и на такой дистанции копьё стало скорее помехой, нежели подмогой. После особого финта орк ударил сверху вниз, но Дон успел подставить копьё, ориентированное горизонтально и удерживаемое двумя руками над собой. Ятаган орка впился в древко копья и орк навалился на него всем своим весом, чтобы разрезать его, как кусок хлеба ножом. Копьё опускалось всё ниже, дрожащее чёрное лезвие приближалось к человеку всё ближе… Не желая смотреть на истекающего от злорадного предвкушения орка, Дон отвёл взгляд в сторону. Но там тоже не было ничего утешительного — его взору предстало печальное положение гнома, которому рукоять булавы уже впилась в шею, и группы орков, которые, также употребив содержимое сосудов, спешили к воротам…
Дон обречённо закрыл глаза.
Внезапно до его слуха донёсся короткий свист и два глухих удара. И Дон ощутил, что давление на его руки ослабло. Открыв глаза, он увидел, как нападавший на него орк оседает на землю со стрелой в груди. То же самое произошло и с орком, душившим гнома — стрела попала ему в шею. Но лавина атакующих орков продолжала нестись к воротам, они уже были в нескольких шагах от цели…
Свист, свист, свист!
Из-за спины Дона взвился сплошной поток стрел, пролетавших иной раз совсем близко — одна зацепила волосы, другая холодом обдала щёку… Одно биение сердца — и поток стрел неожиданно иссяк, будто его и не было. Но и атакующих, стоявших на ногах, тоже не осталось. Они лежали на земле. Пронзённые стрелами. Все.
Дон медленно обернулся. За его спиной, в десяти шагах стояла эльфийка, и весь её вид выдавал как внутреннее благородство и достоинство, так и говорил о предельной степени усталости. Принцесса так и не выпускала лук из рук, и в её глазах светилось тревожное ожидание:
Как отреагируют эти странные люди на моё незваное появление в Городе Людей? Неужели так же, как эльфы — очень не любящие незваных гостей?
Дон ободряюще улыбнулся ей, но боковым зрением он увидел лицо старосты — и улыбка на устах погасла. По выражению прищуренных глаз старосты Дон ясно понял, что его отношение к эльфийке не самое дружелюбное. А лицо человечишки, что-то шепчущего на ухо старосте, излучало неприкрытую ненависть.
Интересно, почему? - задал Дон сам себе недоуменный вопрос. — Ведь она спасла наш Город, кем же надо быть, чтобы быть этим недовольным?
Но сейчас было не до поисков ответа. С тревогой он заметил, что староста поднимается со своего места, желая что-то сказать… Для размышлений времени не осталось, и Дон решил действовать первым. Он быстро преклонил перед эльфийской принцессой колено, и, восхищённо глядя на неё как на самое прекрасное чудо, как на сказку, неожиданно ворвавшуюся в жизнь, во всеуслышание произнёс:
— Добро пожаловать в Городом Людей, о несравненная! Мы крайне признательны Вам за помощь! Будьте нашей гостьей!
Остальные люди также поспешили преклонить перед неожиданной спасительницей колени. Гном даже упал на оба колена и принялся неистово ей кланяться. Только староста молча нахмурился и какое-то мгновение помедлил. Но поделать он ничего не мог — ритуальная формула гостеприимства была произнесена в полном соответствии с традицией. И староста со своими опричными поневоле последовали общему примеру.
Принцесса обвела взглядом доброжелательные лица людей, и её душу буквально пронзил взор Дона, не скрывавшего своего восхищения ею. Эльфийка облегчённо вздохнула, улыбаясь ему в ответ.
Четвёртая глава
Армия орков на мгновение замерла, не в силах принять и осознать гибель своих товарищей, уже, казалось бы, ворвавшихся в Город Людей. Все орки с ужасом уставились на убитых стрелами товарищей, как вдруг тишину разорвал отчаянный вопль Младшего Шамана, преисполненный животного страха:
— Там эльфийские лучники!
Этот вопль прозвучал на какое-то мгновение ранее властного рыка главнокомандующего:
— Все вперёд!
Но этот приказ, единственный, способный переломить ход сражения в пользу орков — так и остался невыполненным. Страх перед эльфийскими стрелами, усиленный впечатлением быстрой гибели товарищей, окончательно лишил войско боевого духа.
