Сергей Ким - Без объявления войны
– Всю ответственность я беру на себя, – тихо, но решительно произнес Шеин, сам себе удивляясь: и откуда взялась такая уверенность?
– У вас нет таких полномочий, – отчеканил красный от ярости полицмейстер. – Я отказываюсь участвовать в этой… этой авантюре! И вам не советую!
Волеслав внимательно посмотрел на разбушевавшегося Альберта, и глаза особиста нехорошо сузились. Он уже открыл было рот для отповеди, но Волеслава опередил молчавший до сего момента епископ.
– Ты бы, брат мой, поменьше говорил и побольше делал, – прогудел отец Петр. – А то как подношения от паствы получать – так первый в очереди, а как решение судьбоносное для защиты Родины принять, так в кусты…
– Короче, заглохни, Альберт, – внезапно заговорил Евстафий. – Как старший по званию приказываю. Или арестую и разжалую за саботаж и подрыв боеспособности в военное время.
Альберт заглох. Даже проглотив запанибратское обращение – слишком уж крутой нрав был у боевого мага.
– Так, что сейчас-то будем делать, братья? – спросил епископ, задумчиво поглаживая бороду. – До рудников-то путь неблизкий…
– Будем придерживаться планов полковника Аверина, – ответил Евстафий. – Я с полицмейстером пока что соберу здесь всех, способных держать оружие, а тем временем вы с бургомистром поедете на Синегорские рудники. Сейчас я выправлю вам грамоты на подтверждение чрезвычайных полномочий и отряжу вам отделение солдат для эскорта. – Прикрыв глаза ладонью, маг посмотрел на солнце. – Времени у нас мало, так что в дорогу отправитесь сразу же, как только получите документы.
Империя Рарден, исправительный лагерь Синегорск,
2 июня 1607 г. от Р. С.,14:32
Медный карьер гигантской спиралью ввинчивался в каменистую землю острова Монерон. На его вершине оцеплением стояли изнывающие от жары бойцы охранных войск, но тем, кого они, собственно, и охраняли, было куда хуже.
Сотни заключенных, в отличие от вертухаев, не просто стояли без дела, а размеренно ломали породу, содержащую стратегический металл. Среди множества фигур, одетых в черно-белые полосатые лагерные робы, совершенно посторонним элементом выделялся один-единственный человек в нетюремной одежде.
Аристарх Морозов раз за разом долбил кайлом твердый, неподатливый камень. Пот заливал глаза, отчаянно хотелось пить, руки словно налились свинцом, но он все продолжал работать и работать, как заведенный, давая фору даже молодым.
Никто не обязывал Аристарха делать это – его приговором являлось изгнание, а не каторга. Но день за днем, год за годом он приходил в этот карьер и работал, работал наравне со всеми. Слишком много его соратников было здесь, и Морозов чувствовал вину за свой излишне мягкий приговор.
Аристарха даже перестали обыскивать охранники на входе – ему верили. Морозов когда-то давным-давно дал слово, что не поможет никому из заключенных в побеге и не пронесет ничего запрещенного. Даже лагерные вертухаи понимали, что Морозов никогда не нарушит его – слово офицера и дворянина было для генерала превыше жизни.
Охранники даже почитали за честь лично поздороваться с ним – ведь Морозов был живой легендой, самым известным заключенным на всем Монероне.
Секунд-генерал Морозов – так когда-то называли его.
Получивший звание всего лишь в тридцать один год, прошедший войны с Трэнхеймом и Даргхаймом, Вторую Всемирную и оставшийся верным прежнему государю во времена Гражданской.
На ней он все и потерял.
Жена и двое сыновей остались где-то в водовороте братоубийственной бойни, и Аристарх так и не смог найти ни единого их следа. В тот день, когда полыхнул истребительный огонь революции, они были слишком далеко от него.
Пять лет, пять долгих лет длилась Гражданская война, и сколько погибло тогда людей, до сих пор было неизвестно. И были ли в этом страшном списке Ксения и сыновья, Аристарх тоже не знал.
…За архимагом Ярославом тогда пошло очень много магов, в том числе многие из самых сильнейших. Именно боевые колдуны и являлись инициаторами заговора по свержению законного императора, так как были недовольны сложившейся обстановкой в стране. Государь Андрей III вверг Рарден в настоящую разруху – он проигрывал одну войну за одной, попутно затеяв масштабные социальные, военные и политические реформы. Возможно, у него и получилось бы что-то дельное из всего этого, но магам надоело ждать.
Законных способов убрать неугодного императора не оказалось, и волшебники решили все в своем духе, устроив штурм императорского дворца.
В завязавшейся схватке погибли все члены императорской семьи, и было ли это случайностью, никто сказать не мог. И вот именно тогда одному магу и пришла в голову «блестящая» мысль – не сохранять монархию, а ввести магическую диктатуру, этакое местоблюстительство с формальным сохранением имперского строя.
Волшебника, предложившего это, звали Ярослав, и уже тогда он носил высокий чин архимага.
Хотя, казалось бы, как высокоученые маги дошли до таких примитивных путей решения проблемы? Не лучше ли бы организовать какую-либо интригу или провернуть заговор как-то поизящней? Все-таки грубый напор и прямолинейные решения были совершенно не в духе магов…
Да вроде бы группа каких-то чародеев и замысливала нечто подобное, но что-либо существенное предпринять они попросту не успели. Диктатор со товарищи являлся опытнейшим боевым магом и поэтому, когда решил штурмовать дворец, то ударил быстро и решительно.
…Не все оказались согласны с последствиями магического переворота. Почти сразу же начала оформляться Контрреволюционная коалиция. Поначалу ей даже сопутствовал успех – сказывалась и поддержка других государств, которым был выгоден хаос в Рардене, и общая неподготовленность ревмагов Ярослава. Но потом, когда диктатор оправился от первых поражений, войскам КК пришлось тяжко.
Поражения следовали одно за другим, и очень скоро началась агония – императорская армия оказалась полностью разгромлена и многие из ее солдат угодили на плаху. Казнили, правда, в большинстве своем лишь настоящих преступников и самых фанатичных врагов нынешнего режима, а самым распространенным приговором оказалась каторга. Диктатор Ярослав проявил милосердие, и за это генерал уважал его – он ведь вполне мог казнить всех направо и налево, но не стал. Диктатор всегда старался избежать большой крови.
…Аристарх хорошо помнил начало Гражданской. В то время еще только майор, он был тогда в столице, и его необычайно поразили толпы людей, праздновавшие свершившуюся революцию в надежде, что теперь-то уж все наконец-то наладится. Принявший древний титул диктатора, Ярослав обещал мир с другими странами и провозгласил курс на укрепление положения простых людей… И всем было глубоко наплевать на убитого императора и его ни в чем не повинную семью.
