Софья Ролдугина - Трудный возраст
- Будем, - серьезно кивнул Аксай. - Руку давай.
Янош послушалась.
Аксай одним рывком вздернул ее на ноги и, как детский самосвал на веревочке, покатил на роликах прямо к стене, не переставая при этом жаловаться в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь:
- И ведь не дают пожить спокойно! Ты хоть представляешь, за сколькими городками я приглядываю? Сотня? Бери выше - тысяча, не меньше! И в каждом нужен хоть один захудалый призрак, или заколдованный квартал, или, скажем, Женщина с Синим Лицом, которая приходит к тем, кто нашел красные перчатки на дороге у кладбища... Что ржешь? Я серьезно, между прочим. Людям нужны чудеса. Всякие - добрые и злые, страшные и смешные. Знаешь, сколько ребят, рассказывая истории про гроб на колесиках, надеются, что это правда?
- Дураков везде хватает... - неопределенно откликнулась Янош, с ужасом наблюдая за приближающейся стеной. Аксай и не думал останавливаться.
- Обижаешь, - откликнулся он. - Никакие они не дураки. Они дети. Впрочем, и взрослым нужны чудеса, только другие. Взрослые почему-то совсем не любят боятся, но сказки для себя придумывают сплошь жуткие. Заколдованный туман, в котором машины вылетают на обочину, кровавый маньяк-убийца... Ну, не надо так на меня пялиться, никого я не убиваю - это скучно. Но погоняться за кем-нибудь в старомодной шляпе и полосатом свитере - неплохое развлечение, если, конечно, не заниматься этим слишком часто. Нет, - вздохнул он, крепче сжимая руку Янош. До столкновения с бетонной стеной оставалось жалких три шага. - С подростками веселее всего. У них и фантазия, и жажда чуда, и тяга к страшному, и веселье мешаются в таких пропорциях, что...
Перед самой стеной Янош не выдержала и зажмурилась, но ощутила лишь легкую перемену температуры - на секунду стало холоднее, и все. А Аксай даже паузы не сделал в потоке своей бесконечной речи:
-...что диву даешься. Нет, ну прелесть, правда! Взять хоть этот зеленый цилиндр. Не было поначалу никакого зеленого цилиндра, я очень точно подошел к воспроизведению наряда начала двадцать первого века. Даже фотографии того почившего идиота откопал! Кепочка в клеточку, шарф длинный, пальто - все, как положено. Это уже дети потом, пересказывая историю друг другу, выдумали и плащ, и цилиндр... Кстати, куда вы шмотки-то дели?
- Плащ я на себя перешила. А что, хорошая вещь, чего пропадать-то добру, - ошарашено откликнулась Янош. Нет, прохождение сквозь стены лучше оставить магам и равейнам. А она в следующий раз как-нибудь по старинке - перелезет, подкоп выроет на крайний случай.
- Перешила! - Аксай трагически возвел очи к небу. - За него, между прочим, деньги уплачены.
- А нечего вещами разбрасываться, - обиделась Янош и выдернула руку из цепкой хватки Аксая. Тот только обрадовался:
- О, ты в себя пришла? Ну, тогда разгоняйся на этих своих смешных супер-роликах. Нам во-он туда нужно, - он ткнул пальцем в ряд темнеющих вдалеке ангаров.
Янош сначала послушно взяла разбег, а потом притормозила насторожено.
- А ты как доберешься?
- Пешочком, - серьезно ответил Аксай. - Ты поезжай, малявка. Не бойся, когда надо будет затормозить - я скажу.
Дорожки в заброшенном квартале были ровные, гладкие - счастье для любого обладателя роликов, идеальный полигон. Препятствий, например, невысоких бортиков между разными дорожками, тоже хватало. В другое время Янош с удовольствием погоняла бы здесь просто так, но сейчас для нее главным была скорость.
Быстрее.
Хотя Аксай и успокоил буйствующие в крови регены, запредельная чувствительность никуда не делась. И слабый шлейф эмоций Ежа чувствовался во всем одиннадцатом квартале.
Она уже очнулась. Ей больно.
Уже рядом с ангарами из ниоткуда появился Аксай - кажется, просто вынырнул из тени, сам похожий на бесцветную тень.
- А ну, погодь, - он подцепил Янош за шиворот, легко подняв над землей. - Ну, не пихайся ногами, сейчас отпущу... Ай! И не кусайся, дитё неразумное! Давай лучше план обсудим.
- Давай, - легко согласилась Янош - лишь бы отпустили. В последний раз так беспомощно она себя чувствовала рядом с дядей, когда ему надоело терпеть ее дурачества. Но тот был хоть и жуткий некромант, профессор и гроза студентов, но все же родственник. А этот Аксай кто? - А какой у нас план?
- Ну... - он задумчиво почесал в затылке. - Можно подойти справа и внезапно оглушить их. А можно подойти слева и внезапно оглушить их. На крайний случай можно залезть за крышу, спрыгнуть с нее в гущу врагов и... Ну, ты поняла. Какой вариант выбираем?
Янош почувствовала, что кровь опять закипает. Ежа там, может, бьют в этот момент, а этот идиот бесцветный кривляется!
"Ненавижу, - застучало в висках яростное. - Не-на-ви-жу".
- Без разницы. Лично я поеду прямо.
И рванула вперед так быстро, как могла. Когти Аксая только впустую царапнули воздух - она была уже далеко.
Вж-ж, вж-ж - ролики царапали дорожное покрытие. Гулкое эхо отражалось от металлических стенок ангаров и усиливалось многократно. Казалось, что между огромными железными ящиками несется не один человек, а целый десяток. Где-то позади ругался на чем свет стоит Аксай. Но Янош было все равно - она уже чуяла запах не только эмоций Ежа, но и ее крови.
Самое трудное в езде на роликах - делать резкие повороты. Тут или останавливайся и разворачивайся, куда нужно, или тормози и поворачивай плавно... Если, конечно, не предпочитаешь рискованные варианты - ухватиться за край проема и, задавая направление, успеть оттолкнуться от стены, чтоб не врезаться в нее же. Для человека - почти нереально. Для шакаи-ар - вполне возможно.
...В ангар Янош влетела только чуть-чуть замедлившись. Это и оказалось спасением. Еще немного - и она попала бы прямо в прицел. А так - проскочила в миллиметре от визгливо царапнувшей по металлу смерти, рикошетом выбивающей крошку из покрытия.
Ёж лежала на голом полу и оглушительно пахла болью - чистой, как солнечный свет. Темно-зеленая футболка стала черной от крови. А кто-то уродливый, излучающий ярость и больное, отвратительное удовольствие, в очередной раз заносил для удара стальной прут.
Воздух вырвался из горла Янош злым, змеиным шипением - с-с-ш-х-ха! Она оттолкнулась от земли пружиной, взвилась в невероятном, нечеловеческом прыжке - и, как снаряд, врезалась в мерзавца с прутом.
"Убью".
За последние два дня ногти окончательно отвердели и вытянулись - и превратились в шакарские когти, страшное оружие. Острые, прочные - и удобные, куда удобнее любых ножей. Это все ерунда, что рассказывают про шакаи-ар - мол, что они могут противника загрызть. То есть могут, конечно. Но неудобно. Клыки - это чтобы нежно так, по-дружески цапнуть. Или на охоте, нарастив регенами игольно-острую кромку, между поцелуями аккуратно проткнуть кожу - так делают те, кто не хочет тянуть из людей боль и предпочитает иные чувства.
