Андрей Белянин - Дневник кота с лимонадным именем (Сборник)
Практикант снова склонился над документацией. Другого выхода у него просто не было.
День шестой, всё ещё утро, но уже позднее, самое время чайку попить
Когда капитан Луана, не без причины прозванная Безжалостной, и сержант Линус Пумпарак с хмурыми лицами встали перед практикантом Неем, он почувствовал, как мурашки на холодных лапках забегали у него где-то между лопатками и быстро начали мигрировать аж на самую макушку. Капитан, тяжело опираясь на трость, вперила в практиканта пронизывающий взгляд, а сержант, закусив нижнюю губу и сурово сдвинув брови, медленно поглаживал рукоять сабли.
— Сержант, что ты думаешь о нашем новом приобретении? — наконец заговорила госпожа капитан.
— Очень хороший чайник, — ни к селу ни к городу ответствовал сержант.
— Я имею в виду вот это. — Окованный металлом конец трости оказался где-то в районе желудка практиканта, который невольно втянул живот. — Ленив?
— Ну… я бы не сказал, что уж так сильно лентяйничает, — медленно ответил сержант.
— Ходить умеет?
— Я бы сказал, что, похоже, уже умеет.
— Отличит дракона от собаки?
— Ещё как отличу! — с волнением вмешался Вортаро. Что же тут происходит-то, вот нелёгкая?!
— Тихо, малец! — оборвал его сержант, сердито нахмурившись.
Остальные драконеры, которые как раз были свободны, общим числом пять человек, весело наблюдали за этой сценой.
— Ещё и дерзит, — заметила Безжалостная Луана.
— Дерзит, — согласился её сын. — Малый, ну-ка наклонись.
«Малый» неохотно наклонился, а сержант плашмя шлёпнул его саблей по седалищу. Получилось довольно-таки больно. Вортаро почувствовал, как кровь ударила в голову, а на глазах от унижения выступили слёзы. Ну нет, даже в самых кошмарных снах он не допускал, что с ним может произойти что-то такое! Он не выдержит! Ещё мгновение несчастный практикант, багровый от стыда, стискивал кулаки, потом глубоко вздохнул и с трудом распрямил пальцы. И тут вдруг среди зрителей поднялся шум и гам.
— Не дал ему в морду! Не дал!
— Но хотел! Не считается!
— Считается! Ты проиграл! Давай, давай заклад!
Сержант расхохотался, лицо его вдруг посветлело, и он сунул саблю в руки Вортаро.
— Бери, она твоя. Чего ротик-то раззявил? Драконер без оружия что дракон без хвоста. Заслужил.
Ошеломлённый парень прижал саблю к груди, точно самое чудесное сокровище.
— И не дуйся, тут каждый получил железякой по заднице, все как один. Традиция такая, — добавила госпожа капитан. — А поскольку оружие у тебя уже есть и ходить ты научился, то пойдёшь сегодня в патруль. С капралом Шариком.
Как по вызову, боковая створка приоткрылась, и в щели появился принюхивающийся нос.
— Почему этот щенок должен идти со мной? Луана, у тебя в сердце ни капельки милосердия нет, — скривившись, буркнул капрал.
— У мальца в бумагах стоит, что он любит драконов. Не бойся, ничего он тебе не сделает, — издевался Линус.
День шестой, после полудня
Надо признать, весна не слишком баловала пока избытком тепла, но между тучами то и дело появлялись довольно большие просветы чистой голубизны, а дождик накрапывал редко и был теплый. Итак, ничто не могло охладить желание «настоящего мужчины» пройтись. На этот раз Ломница произвела на практиканта гораздо более приятное впечатление. Последнюю неделю тяжело работавший Ней почти не уходил с участка, а сегодня местечко показалось ему даже красивым, осиянное блеском неожиданной награды, которая висела у молоденького драконера на поясе и немилосердно колотила по ногам, когда он терял бдительность. Наверняка после обхода у Нея будет приличный синяк на этом месте, но практикант вовсе о том не думал, его переполняло такое счастье, какое ему уже давно не случалось испытывать. Студенты академии, разумеется, занимались фехтованием, но это же совсем другое дело: иметь собственное оружие и иметь право носить его каждый день!
Зато драконий капрал был в гораздо худшем настроении. До сих пор он исполнял в МОДе роль воздушного патруля, часами носился над округой, собирая равным образом и служебную информацию, и обычные сплетни. Когда же его выслали на прогулку вокруг местечка с неоперившимся молокососом, Шарик воспринял это как незаслуженное понижение в должности. Городской патруль драконеры называли попросту «прогулкой», чем он на самом деле и был. Обычно делать было абсолютно нечего, только раскланиваться с городскими жителями, на ходу улаживать дела с поставщиками и демонстрировать всем, что патруль вообще существует (это обстоятельство весьма укрепляло местную общественную мораль). Настоящую работу делали за пределами города — в лесах и на зарегистрированных фермах по разведению драконообразных. А также на ежемесячных базарах, где проверяли, не окажется ли случайно у какого-нибудь торговца среди прочих товаров нелегальная шкура дракона. Шарик терпеть не мог делать ничего. А если уж случалось такое, он предпочитал просто проспать всё время безделья.
Да вдобавок этот щенок, который только путался у него, заслуженного капрала, под ногами и беспрерывно, точно до упора заведённая музыкальная шкатулка, задавал вопросы. Расспрашивал, при каких обстоятельствах ранили Безжалостную, как в Ломнице разводят малые виды драконоподобных, об отношениях с двумя семьями ленгорханов, которые засели в ломницких борах с южной стороны, и что господин капрал думает о монополии семьи Пумпараков на профессию драконера.
О, и вот он снова начинает, совершенно не обескураженный ни невнятными ответами, ни бурчанием:
— Господин капрал, а можно ещё спросить?
«Нет!» — мысленно гаркнул Шарик, но вслух ответил:
— Можешь.
Похоже, Луана и Линус питали к этому мальцу некоторую душевную слабость, что, в конце концов, было вполне понятно. Два предыдущих практиканта кошмарно умничали, строили из себя невесть что, а практика их в основном заключалась в стараниях избежать таких наименее приятных обязанностей драконерской профессии, как, например, уборка конюшни, консервация снаряжения или корпение над нудными сопоставлениями размножения вывернов и анализом того, как это размножение влияет на численность животных, разрешённых к отстрелу. Этот же малец по сравнению с предшественниками производил впечатление милого усердного балбеса.
Щенок нежно погладил пришитую к куртке на правой стороне груди бляху с выгравированным номером и драконьей головой. Посмотрел на ухо своего товарища, на котором красовалась такая же бляха — точь-в-точь сережка.
