Андрей Белянин - Дневник кота с лимонадным именем (Сборник)
— Ну нет, держи себя в руках. Это ж, в конце концов, только практика, — пробормотал Вортаро, решительно поднимаясь по лестнице.
Но, не успев дотронуться до ручки, он поскользнулся на мокрой ступеньке, врезался головой в дверь и буквально влетел внутрь, в последнюю секунду только успев вцепиться в косяк, что спасло несчастного юношу от окончательной компрометации. Правда, он довольно неловко завис в дверях, но по крайней мере не растянулся на полу. Тяжело дыша, он внутренне скорчился в ожидании громового хохота и насмешек, однако в дежурке царила тишина. За большим столом, заваленным бумагами, сидела какая-то старушка, рядом с ней стоял крепкий мускулистый драконер с саблей в одной руке и тряпкой в другой. Оба внимательно приглядывались к неожиданному гостю.
День первый, четырьмя минутами раньше
Госпожа капитан выглянула в окно, потом поманила пальцем сына и многозначительно махнула рукой.
— Вот, помянули волка, — буркнула она.
Линус Пумпарак тоже выглянул в окно.
— Какой там волк! Мам, он похож на бездомного щенка. Жалкое зрелище.
— Под дождём каждый выглядит жалко. А может, это клиент? — понадеялась старая драконерша.
Линус покачал головой. Паренёк всё ещё тупо и отчаянно разглядывал дверь участка, обгрызая себе ногти. Среднего роста, даже в толстом дорожном плаще он выглядел довольно худым и каким-то невзрачным.
— А нам придётся из этого материала делать настоящего мужчину, — вздохнула Безжалостная Луана.
— А у бургомистра остался только сын… — печально добавил драконер.
— ЛИНУС!
— Разве я что плохое имею в виду?
В конце концов кандидат в настоящие мужчины решился войти. Снаружи раздался грохот, как будто кто-то всей тяжестью ударился в дверь, она распахнулась, и пришедший чуть ли не влетел в помещение головой вперёд. На мгновение все трое замерли, изображая живую картину под названием «Неудачное появление», потом, однако, чары рассеялись. Новичок обрёл равновесие, оценил ситуацию, тремя широкими шагами приблизился к Линусу и, встав по стойке «смирно», выдавил из себя:
— Господин капитан, практикант Ней прибыл с целью… отработки практики!
Глаза у него были слегка вытаращены и полны страха, драконер даже пожалел новичка. Какой-то нервный малый, трудно ему придётся.
— Я Пумпарак, сержант, — объяснил он доброжелательно.
Практикант Ней слегка расслабился.
— Я должен был явиться к капитану Шарику, господин сержант…
— К кому?! — вырвалось у Линуса, а его мать приглядывалась к новичку так, точно оценивала размеры приблудного таракана.
— Опять он это сделал, — ледяным тоном произнесла она.
Практикант побледнел:
— Я…
— Не ты! Линус, объясни парню.
Сержант откашлялся:
— Практикант Ней, слушать и запоминать, дважды повторять не буду. Это, — палец драконера указывал на седовласую даму, сидевшую рядом, — госпожа Пумпарак, или Безжалостная Луана, для тебя — госпожа капитан Пумпарак, в ближайшие месяцы ты будешь уважать её больше родной матери и чтить сильнее, чем своего бога, потому как именно госпожа капитан, а не бог, решает, когда ты получишь есть и получишь ли вообще.
Вортаро Ней побледнел ещё сильнее, если это вообще было возможно, тревожно переводя взгляд с сержанта на госпожу капитана.
— Слышал когда-нибудь о Безжалостной Луане?
— Безжалостная Луана, первая женщина-драконер, которая поступила в академию на драконологическое отделение, — быстро процитировал практикант. — И окончила его с высшими оценками. Прозвище Безжалостная заслужила после расправы с бандой браконьеров… — Голос парня ослабел.
— Одного я сама кастрировала, — с удовлетворением пояснила госпожа капитан. — Топориком.
Опираясь на трость, она подошла к стене справа от входа. Хромала драконерша довольно сильно, но, несмотря на пожилой возраст, двигалась очень живо.
— А что касается капитана Шарика… — она слегка приподняла трость, — то такового не существует. Во всяком случае, не в качестве капитана, чего нет — того нет. Желторот он ещё для этого поста. Ректор Тохо посылает сюда детишек и велит явиться к Шарику. Видимо, полагает, что это смешно. — Слово «смешно» она выговорила, брюзгливо скривив губы. Потом постучала в деревянную оконную раму, которая — ни к селу ни к городу — находилась точно посреди стены.
— Капрал! Изволь-ка сюда!
Ответа не последовало, и тогда госпожа капитан заколотила окованным металлом концом своей трости по дереву, которое отозвалось глухим эхом, точно пустая бочка.
Позже, когда Вортаро рассказывал о том, что произошло, он называл это «самой большой неожиданностью в моей жизни» и затем обычно добавлял: «А весила она около ста литов».
Одна створка рамы резко распахнулась от могучего толчка, и в помещение просунулась огромная косматая голова. Тело животного по-прежнему находилось за стеной.
— Чего?!
— Капрал Шарик… — начала Безжалостная Луана.
Больше она ничего не успела сказать. У практиканта Нея при виде приближающейся зубастой пасти не выдержали нервы, он вскрикнул и вмазал чудовищу в нос своей сумкой. А сумка была довольно тяжелой.
День первый, немного позднее
Несчастный Вортаро сидел в уголке на табурете, стараясь занимать как можно меньше места и не слишком бросаться в глаза. Он всего ожидал, предвидел самые разнообразные трудности и неприятности и с не большим оптимизмом относился к предстоящему пребыванию в ломницком МОДе, но это уже был явный перегиб! Дракон в чине капрала! Дракон, который как раз ругался на чём свет стоит, скандалил и требовал внимания к своей особе и холодных компрессов на нос. Одно движение — и вот вам бывший практикант Ней бесславно отослан домой. Несмотря на великолепные результаты экзаменов по драконьей анатомии и экспериментальному разведению пофрунки миниатюрной. И ни к чему оказалось знание того, что врезал он по морде взрослому самцу ленгорханина подлинного (в отличие от ленгорханина горного, который меньше размером и менее интересен).
Разозлённая, как оса, госпожа капитан гневно фыркнула, что с неё довольно этих ребячеств, и исчезла за дверью, которая явно вела во внутренние помещения, а сержант всё ещё препирался с рассерженным драконом.
— Тоже мне большая беда! Да регенерируй ты свой нос — и вся недолга! Ты дракон или кто?
— Я страдающий дракон! — с обидой рыкнул Шарик. — Она специально это делает! Натравливает их на меня!
Обвинение было настолько необычным, что Вортаро даже забыл ненадолго о собственных неприятностях, мучимый острым любопытством.
