Ричард Кнаак - Империя крови
Теперь, спустя несколько месяцев, рана покрылась черной коркой; никаких признаков воспаления заметно не было. Струпья готовы были отвалиться, явив здоровое тело. Эльфийка достала синий флакон и, налив из него немного жасминовой жидкости на ладони, втерла ее в рану длинными изящными пальцами. Голгрин позволил себе тихий стон — боль при этой процедуре все еще была сильна. Он не боялся выглядеть слабым перед девушкой — ей прекрасно была известна судьба распускающих язык рабов. Свежеотрубленная голова одного из них теперь болталась на особом крюке в шатре слева от входа.
— Вина! — прорычал людоед, обдавая эльфийку смрадным дыханием.
Девушка бросилась за кожаным бурдюком, к которому Голгрин жадно приложился. Напившись, он отшвырнул полегчавший мех и указал на писчие принадлежности. Рабыня немедленно убрала вино, метнулась к столику, уселась, поджав ноги, и развернула один из свитков.
Подойдя к ней, Голгрин полюбовался изящной вязью древнего языка высших людоедов, покрывавшей верхнюю половину пергамента. Всеобщий подходил для каждодневного обихода, но для его планов был необходим документ на языке прекрасных предков. Только так можно фиксировать его свершения и прославить Великого Лорда в веках.
Рабыня быстро научилась записывать за ним, освоившись после пары десятков оплеух. Рев мастарков, резкий смех, азартные крики, все многоголосое звучание огромной орды исчезало, едва Голгрин начинал диктовать.
Но прежде чем он приступил, внезапный холод разлился по спине людоеда, заставив вздрогнуть и подскочить на месте. Эльфийка замерла, чернила капнули с пера, портя пергамент.
Голгрин выругался сквозь зубы.
«Великий Лорд Голгрин...»
Голос тек, как поток, неся с собой запах моря и смерти, а следом и знакомая тень отделилась от ближайшей стены.
Только нахмуренные брови выдавали беспокойство Голгрина, когда он посмотрел на тень, в которой ему иногда мерещился мерзкий гниющий минотавр, завернутый в дырявый плащ, похожий на саван. Тень, как ему было известно, звали Такиром. Имя не нравилось людоеду, напоминая другое — Такхизис, хотя Великий Лорд совершенно не понимал, какая между ними может быть связь.
Эльфийка раболепно замерла, преданно пожирая господина глазами. Внутри шатра было много темных мест, но тень выделялась даже на их фоне. Шумы снаружи показались далекими и тихими, а в голове вновь ясно зазвучал голос:
«Великий Лорд Голгрин...»
Рабыня боялась наказания, а не призрака — видеть его мог только людоед.
— Убирайся! — рявкнул Великий Лорд на эльфийку. — Пошла прочь!
Та с тонким писком бросилась наружу, гремя цепями. Незваный гость молча наблюдал, пока немного сбитый с толку Голгрин не проговорил:
— Что такое? Если ты принес новости, так выкладывай!
Людоед ощущал в бесплотном голосе призрака нотки издевательского веселья.
«Моя хозяйка желает передать тебе важные известия...»
Зная, что леди Нефера не посылает Такира по пустякам, Голгрин насторожился:
— Я слушаю.
«Мятежники пробираются через твои земли...»
— Ну, они постоянно тут шастают — и что с того?
«Мятежники едут в Амбеон. Предполагается, что они хотят тайно встретиться с леди Марицией, и место свидания уже определено. Это будут скалы на границе пустошей Блотена и потерянной земли эльфов...»
Людоед подался вперед:
— Почему леди Мариция согласилась на встречу? Она же полностью лояльна.
Тень Тапира заколебалась, заполняя шатер Голгрина.
«Их ведет ее брат, черный Бастиан...»
— О, вот оно как?
Последнее, что Голгрин слышал о брате Мариции, — то, что он пропал в пучине моря. В последнее время судьба не слишком баловала правящую семью... Два сына, отец... Голгрин даже подумывал направить Мариции утешительное письмо. Ее лицо внушало отвращение людоеду так же, как и лица всех представителей расы минотавров, но дух и фигура Мариции неудержимо влекли к себе Великого Лорда.
Тень мерзко захихикала. Людоед дернулся — он совсем упустил из виду, что Такир иногда легко читает мысли, — и лицо его потемнело.
— Значит, сын Хотака переметнулся к мятежникам? Ха! Но почему?
«Вопрос не имеет никакого значения... — прошелестел Такир. — Он предал — и этого довольно...»
— Твоя хозяйка желает схватить его? Это легко сделать. Я пошлю Нагрока и...
Плащ Такира внезапно распахнулся, словно стремясь поглотить людоеда. Несмотря на всю выдержку, Голгрин едва не бросился прочь, но плащ уже опал, вновь превращаясь в обрывки тьмы.
«Никто не должен мешать ему увидеть сестру. Моя повелительница непреклонна в этом вопросе. Бастиан очень осторожен и держит мысли при себе, даже мы не знаем их. Возможно, он намеревается предать мятежников. В любом случае леди Нефера хочет узнать правду...
— Что ж... я понимаю...
«Однако мою повелительницу интересуют различные вещи, и она умеет быть полезной и благодарной. К примеру, Доннаг и титаны могли доставить тебе множество хлопот, если бы не их внезапная... болезнь. А знания об их слабости — необходимости потреблять эльфийскую кровь... Доннаг — превосходный пример того, что случается с непокорными, не признающими твоей власти. А еще вооружение, пища для голодных воинов, таких ненадежных...»
— Избавь меня от полного списка твоей хозяйки, — хмыкнул Голгрин, выпрямляясь. — Леди Нефера желает удачи в дороге для сына Бастиана. Хочет его встречи с леди Марицией. Хочет узнать все тайны. Хорошо, никто не тронет его, обещаю. — Он отвел взгляд от призрака. — Вперед. Иди, доложи ей.
«Еще не все, — прошипел мертвец. — Лорд Бастиан популярен среди народа...»
Это не удивило Голгрина; насколько ему нравился дух воина в Мариции, настолько он уважал репутацию Бастиана — его самопожертвование и способность взять ситуацию под контроль. Хотак поступил правильно, назвав его преемником, при других обстоятельствах Голгрин решил бы так же... «Так вот в чем дело...» На лице Великого Лорда мелькнуло понимание, глаза, блеснули: «Вот она, цель Неферы! Если он предатель, то может поколебать сестру, всегда ранее следовавшую за ним...»
— Ну, может... — нерешительно протянул Голгрин.
«А если он предатель, будет лучше, если никто не покинет скалы живым. Никто».
— Она хочет поручить выполнение мне?! — зарычал Великий Лорд, не ожидавший таких жестоких мер.
Но мрачный холод Такира немедленно заставил его замолчать.
«Тебе решать, людоед... Так говорит повелительница... Один, двое или никого — выбор лежит на тебе. В зависимости от обстоятельств...»
— Трудновато будет подобраться к ним и одному принять такое решение...
