Катя Зазовка - Нечистик
Малку не хотелось оставаться наедине с ведьмаком. Но, глянув на свою любую в образе пустельги, юноша набрался решимости и перечить не стал.
- На том и порешим, - согласился со здравым предложением лекарки ведьмак. - Сейчас повечеряем и спать ляжем. Дождь к середине ночи стихнет, тогда и в дорогу тронемся.
Уже после еды дети перестали бояться волка - и смело играли с ним словно с домашним псом. Теперь их совершенно не страшили ни размеры зверя, ни его клыки. Малыши всей гурьбой оседлали волколака, прыгая и визжа так, что слышно было далеко за пределами избы. Кошка довольно урчала, наблюдая с печки за новой забавой ребятни.
***
Тарас сильно спешил. Ноги то и дело расползались по размокшей дороге, но все равно несли к хате ворожихи Марыси. Лекарка не могла не помочь. Теперь, когда староста находился в странном глубоком сне, кто-то иной должен принимать решение, что делать дальше. Чуяло сердце - не остановится лихо одноглазое на смерти Гурки. Конечно, лучше было бы обратиться к самому князю - уж слишком все далеко зашло. Но только и речи не могло идти о том, чтобы соваться в лес ночью даже всей деревней. Невесть что это за нечисть напала на еще недавно искавший Нюркиного теля отряд. Нет, нужно дождаться утра. И тогда отправить весточку князю. Уж он-то наверняка разберется с тем, что тут творится. Уж он-то оградит. А пока - к ворожихе. Ежели она Ядю с малыми на ноги поставила, то и мужиков пробудит. А как они очнутся - авось чего и упомнят.
Рыжеватый боязливо глянул вверх - ночное покрывало собиралось вот-вот застелить и без того темное, затянутое плачущими тучами, небо. Шаг ускорился. Мужик никогда не был трусом, но ему совсем не хотелось встретиться с нечистиком али волколаком, али тем, кто тут бесчинствует вот так - безоружным, вдали от людских глаз. Хвала богам, до Марысиной хаты осталось всего несколько аршинов. Вот только выглядела она как-то слишком пустынно. В окнах ни искорки, ни лучика, ни огонька. Неужто ушла куда? В такую-то погоду.
Мужик затарабанил в дверь. Но даже после третьей попытки из хаты не донеслось ни единого звука. На зов лекарка также не откликнулась. Куда ж она могла податься на ночь глядя? Старуха уж ежели собиралась за травами да грибами, так обычно с раннего утра уходила. А тут... На всякий случай мужик постучал еще раз. Никого... Обойти избу он так и не решился - уж слишком близко к лесу.
Да, незадача. Что ж теперь делать-то? Придется ждать до утра - авось знахарка вернется. Тарас запрокинул голову - ранние сумерки уплотнились до предела - и решил все же поскорей убраться отсюда. Насквозь мокрый, скользя по вязкой глинистой дороге, он подался к дому Марьяны.
***
Ядя никак ума не могла приложить - куда подевалась Лада. Наверное, уже в тысячный раз женщина выглянула в окно и сызнова понапрасну. Ночь давно застелила землю густым балдахином. Мелкий моросящий дождь пришел на смену ливню, будто копируя преломления в душе Яди, где захлебывающее горе перешло в тихую бесконечную грусть. Ну, куда же запропастилась Лада? Нет, наверняка что-то случилось, дочка никогда так надолго не уходила из дому, не предупредив. А тут еще такая погода. Ядя сызнова попыталась прясть, чтобы хоть как-то ускорить еле ползущее время и отогнать страшные догадки, в самой чудовищной из которых Лада стала жертвой волколака. Нет, нет, Девоя22 не допустит этого. И Малк так и не вернулся - неужто не нашел любой. Чует сердце - что-то не так.
Неужто Паляндра не насытилась кончиной горячо любимого мужа? Вспомнив о совсем недавно завершенном погребенье, женщина дала волю слезам. Молчаливые по своей природе, они отдавали горечью. Ядя так долго ждала мужа с войны. Каждый день молилась богам, чтобы те сберегли его, отвели Морену-смерть23. Шесть лет женщина не допускала даже мысли о том, что Гурка не вернется. Никогда не пролив и слезинки, ни разу никому не пожаловавшись, Ядя верила, что муж обязательно воссоединится с семьей. И тогда они заживут счастливо. Так и случилось. Боги смилостивились, снизошли до бабьих молитв и сохранили Гурку. Вот только счастье было совсем недолгим. Женщина обхватила себя руками, сдерживая вой, пытавшийся вырваться наружу. Тот вой, который она сумела обуздать на похоронах, тот вой, который ей удавалось сглатывать долгие годы в ожидании возвращения мужа. Неужто Паляндра никак не успокоится и не убавит норов своего волколака? Неужто ей мало смертей здешнего скота, детей да Гурки? Неужто и Ладу... Нет, нет, Девоя убережет, Девоя поможет.
Ядя сызнова стала прясть. Обжигающие слезы продолжали стекать по щекам, скатываясь на прялку и пропитывая нить, отчего последняя только крепчала. Но женщина не видела этого, соленая пелена закрывала реальность, отворяя двери в прошлое. Вот молоденькая Ядя сталкивается взглядом с совсем юным Гуркой на Купалье. И впервые ощущает, как где-то внутри нее распускаются цветы, а над ними порхают бабочки. И никого нет счастливее ее на всем празднике. А вот она с любым привечает дивный розовый рассвет, испещренный перламутровыми облаками. И пусть немного позже за это Ядя будет нещадно порота собственной матерью и лишена даже мимолетных встреч с Гуркой на целую седмицу. Все равно нет никого счастливее ее во всей деревне. А вот она в сборную субботу прощается с лучшими подругам и девичеством. Но это Ядю совсем не беспокоит, ведь она вот-вот станет женой своего любого, своего Гурки. И никого нет счастливее ее на всей земле. А вот она понимает, что совсем скоро у них появится дите, их кровиночка, плоть от плоти. И никого нет счастливее ее на всем белом свете.
А вот Ядя узнает, что ее любимого мужа забирают на войну. Что она остается одна, беременная да с двумя маленькими детьми, а ее Гурка уходит бить татар. И никого нет несчастнее ее на всем белом свете. А теперь вот и Гурочка в Вырае и она сызнова одна с детьми... Ручьи слез превратились в реки. Нет, хватит, боле нельзя иначе ему там худо будет. Ядя с неимоверным трудом заставила себя перестать плакать. Шесть лет копились в ней эти слезы, и теперь унять их поток оказалось делом непростым. Но женщина опять сумела себя пересилить. Ведь ей еще есть чем жить - ее детьми.
Вернулись, забытые на мгновение, страхи да догадки: Лада! Что ж делать-то? Малыши спят - оставить их одних женщина не могла. Даже ежели изо всех сил торопиться - волколак вполне успеет до них добраться. Этого нельзя допускать. Но и мало ли что с дочкой могло случиться? Что ж делать-то? Нить порвалась, руки боле не пряли. Щеки все еще горели от слез. Сердце болело. Но мозг отчаянно искал выход. Аль все же добежать до ближайшей хаты и попросить подмоги? Нет. Слишком далеко. Даже пустившись во всю прыть, Ядя может не успеть. Женщина встала и сызнова выглянула в окно - опять никого, кроме ночных теней и дождя. Где же Лада? Ядя обошла малышей, подоткнула одеяльца. Придется ждать.
