Шерри Томас - Гибельное море (ЛП)
– Eleveris, – выкрикнул Тит, плывя к нему и не рискуя перескочить еще раз из страха оказаться только дальше.
Внезапно оказавшись в воздухе, Уинтервейл завопил. Размахивая руками и ногами, он крутился в аршине над волнами будто на вертеле.
Однако так, вися над водой, он хотя бы не утонет. Волны мешали плыть. Мышцы протестовали, но Тит упорно продвигался вперед. Двадцать аршин. Десять. Еще пять.
– Тит! – закричал Уинтервейл. – Слава провидению! Фортуне больше не наплевать на меня.
Тит преодолел последнее разделявшее их расстояние, схватил кузена за руку и перескочил вместе с ним на пляж под домом дяди Сазерленда.
Уинтервейла тут же вырвало.
Тит подождал, пока он закончит, и, закидав рвоту галькой, отвел друга в сторонку. Тот обессиленно рухнул на землю. Тит присел рядом на корточки, почистил его несколькими заклинаниями и проверил пульс и зрачки.
– Что ты пытался сделать? – прохрипел Уинтервейл. – Ты же знаешь, дальность моих скачков меньше версты.
– Не было другого выбора, разве что ты собирался плыть пять миль до берега.
Уинтервейл уже дрожал.
– Жди здесь. – Тит перескочил к себе в комнату, схватил полотенце и сухую одежду, и сразу вернулся обратно на пляж. – Тебе нужно переодеться.
Уинтервейл не мог расстегнуть пуговицы пиджака, пальцы его тряслись.
– Exue, – произнес Тит.
Пиджак слетел. Еще два повторения, и Уинтервейл остался по очереди без жилета и рубашки.
– П-п-потрясающее заклинание, – пробормотал Уинтервейл, стуча зубами.
– Дамы тоже так считают.
Отвернувшись, Тит тем же способом избавил друга от штанов. После снова перескочил в Бейкрест-хаус, чтобы переодеться самому, не переставая при этом оглядывать море в поисках признаков других атлантийских судов.
Знакомый стук в дверь застал его за вдеванием пуговиц новой рубашки. Фэрфакс.
– Входи, – позвал он, натягивая сухой жилет.
Она была бледна. Плотно прикрыв за собой дверь, спросила:
– Что происходит? Где Уинтервейл?
Тит всунул руки в рукава пиджака:
– На пляже, переодевается. Я выясню, в чем дело.
Фэрфакс подошла ближе:
– А с тобой все хорошо?
Он счел вопрос странным, но она взяла его за руку: Тит весь трясся, сам того не сознавая.
– Должно быть, от холода – вода ледяная, – сказал он, вытаскивая склянку с согревающим средством из аптечки, лежавшей в его вещах.
Но, произнося эти слова, думал он не о холодном море, а о мгновениях прямо перед получением сигнала о помощи: как он встал с постели, взглянул на часы, заметил время – четырнадцать минут третьего – и вышел на балкон.
Последовательность действий была ужасающе знакомой. И в дрожь от этого бросало не меньше, чем от промокшей одежды.
Тит притянул Фэрфакс к себе и прижался губами к ее щеке:
– Держи мальчиков с той стороны дома, откуда пляжа не видно. Следи за обстановкой на море. И не делай ничего, что может тебя выдать, например, и думать не смей о том, чтобы просушить мою одежду. Если Уинтервейл в опасности, то и мы тоже.
Уинтервейл уже оделся в сухое, но по-прежнему трясся от озноба. Тит дал ему принесенное лекарство.
– Мне нужно найти тебе место отдохнуть. Подумай хорошенько: знают ли атланты, куда ты направлялся?
– Нет, – хрипло ответил Уинтервейл. – Они не знали даже, кто я такой.
– Абсолютно уверен?
– Да.
Тита его заверения не успокоили, но выбора особого не было.
– Раз так, направляемся в дом дяди Сазерленда.
Уинтервейл побледнел:
– Пожалуйста, только без скачков!
В его состоянии о новом скачке не могло быть и речи, он и так еле держался на ногах. Тит посмотрел на крутой подъем, на шаткие лесенки и вздохнул:
– Ладно, обойдемся без скачков.
Уинтервейл был с ним одного ростом, но на полпуда тяжелее. И, поднимаясь наверх с кузеном на спине, Тит чувствовал себя Атласом, на плечах которого лежит вес всего мира.
– Почему Атлантида преследовала тебя? Мы думали, ты дома, с матерью.
– Они преследовали не меня. И мы были не дома. Мы ездили во Францию. В Гренобль.
Тит перебрался через груду камней к началу следующего пролета лестницы, с усилием удерживая равновесие.
– Гренобль?
Насколько он знал, в этом городе изгнанников почти не было.
– Знаешь, кто такая мадам Пьерридюр?
– Та старушка, что выступала против Атлантиды? Я думал, она умерла.
Мадам Пьерридюр и в самом деле была немолода, но, кроме того, она являлась одним из руководителей восстания в Юре десять лет назад – ее даром стратегии объяснялся ряд блистательных побед повстанцев. Что случилось с ней после подавления той волны бунтов и восстаний, никто не знал. Если она все еще жива, то уже дряхлая старушка.
– Мы все так думали. А потом до матери дошли слухи, что мадам в Гренобле. Мама хотела своими глазами убедиться, что мадам еще жива – они старые знакомые. И хотела, чтобы я лично встретился с мадам, если слухи правдивы. Мы путешествовали под вымышленными именами, селились в гостиницах немагов. До прошлого вечера все шло хорошо. Потом поползли слухи, дескать, мадам остановилась в отеле в центре города. Мы зашли в кафе на той же площади, что и отель. Вокруг оказались одни маги – было слышно, как они шепчутся про мадам Пьерридюр. Мама встала и объявила, что мы уходим. Что дело нечисто, мол, если бы приезд мадам был тайным и известия о нем передавались только по проверенным каналам, то в месте, где изгнанники почти не живут, не могло собраться столько магов. Мне бы послушаться. Но вместо этого... – Уинтервейл глубоко вздохнул.
Тит ясно представил себе выражение лица друга.
– Вместо этого я сказал, что нужно остаться, что мы можем пропустить историческое событие. Посреди спора мама замолчала и просто схватила меня. И тогда я заметил, что маги на дальнем конце площади падают замертво. А потом посмотрел наверх и увидел бронированные колесницы.
Тит напрягся. Появление бронированных колесниц обычно оказывалось роковым моментом повествования.
– Перескакивать мы не могли, поэтому побежали, – сдавленным голосом продолжал Уинтервейл. – Вернись мы обратно в гостиницу, наверное, ничего бы и не случилось. Но человек на углу закричал, что знает сухой док и может быстро доставить нас в Англию.[6] Около двадцати человек последовало за ним в дом на окраине Гренобля. Мы столпились на судне, стоявшем в подвале. В следующую секунду оно оказалось в море, и мы все сочли, что избежали опасности. Но не прошло и пары минут, как сзади показался фрегат Атлантиды. На борту царил хаос. Мама спросила, где находится дом дяди Сазерленда – я давно рассказал ей, что пропускаю ради нее вылазку. Я сказал, что где-то на берегу в нескольких милях от Кроумера. И больше ничего не помню. Очнулся утром, на шлюпке, которая сама куда-то плыла. Я понятия не имел, где оказался, и мама... – Уинтервейл сглотнул, потом заявил яростно: – Она многое пережила. Она справится.
