Юрий Никитин - Лоенгрин, рыцарь Лебедя
Лоенгрин произнес таким чистым голосом, словно за него заговорила серебряная труба:
- Но теперь все видят, что Брабантом правит герцогиня Эльза по закону.
Король вздохнул:
- Как я мечтаю о тех временах, когда все будет по закону!
- А что мешает? - спросил Лоенгрин.
Король ответил в тишине:
- А ты уверен, что нежная девушка, вся сила которой в ее слабости, сможет править Брабантом? Здесь мужчины много пируют и быстро хватаются за мечи, здесь сосед нападает на соседа только за то, что тот не так на него посмотрел, старинные родовые замки переходят из рук в руки, на турнирах гибнет больше рыцарей, чем в войнах, а внутри Брабанта войны вспыхивают чаще, чем с его соседями! Эльза с этим справится, как ты думаешь?
Лоенгрин стоял в молчании, а граф Маргант добавил с сочувствием:
- Граф Тельрамунд усмирил бы всех железной рукой. И - никаких распрей, никакой междоусобицы. А что теперь?
Лоенгрин молчал, тогда Генрих, уже сердясь, сказал резче:
- Давай решим сейчас. Ты видишь, какими глазами юная герцогиня смотрит на тебя? Ты для нее больше, чем светлый ангел с огненным мечом. Скажи, согласен ли взять Эльзу Брабантскую в жены... и стать защитником Брабанта? Эльза, спрашиваю и тебя, согласна ли ты стать его женой?
Эльза, что всегда помнила, как нужно отвечать не спеша, обдуманно, сейчас выпалила:
- Да! Да!
Щеки ее ухитрились стать еще пунцовее, глаза сияли, но затем в них появилась тревога, потому что солнечный рыцарь посмотрел на нее внимательно, перевел взгляд на короля и... смолчал.
Наступило тревожное молчание, даже народ терпеливо дожидался, хотя для них все было ясно: спасенная должна выйти замуж за спасителя, а как же иначе, по-другому и не бывает, так заведено... кем-то. В старое доброе время.
Через толпу протолкался и встал за спиной короля Ричберт, уже освободившийся от доспехов, словно и не пытался выступить в защиту Эльзы.
Рыцарь Лебедя молчал, раздумывал, король спросил настойчиво:
- Что останавливает тебя, рыцарь?
Лоенгрин ответил со вздохом:
- Долг, Ваше Величество.
- В чем он заключается? - просил Генрих. - Скажи, я король и должен и могу чем-то да помочь!
Лоенгрин покачал головой.
- Мой долг - защищать справедливость по всему свету. Я должен плыть дальше, Ваше Величество.
- Очень благородно, - вставил граф Маргант ядовито, - и оставить после себя девушку с разбитым сердцем.
Все посмотрели на Эльзу. Смертельно бледная, она прижала кулачки к груди и смотрела на Лоенгрина с таким отчаянием, что он смутился и отвел взор.
- Ваше Величество, - проговорил он тяжело, - я паладин.
Король смолчал, не зная, что сказать. Это для рыцаря служба королю и верность даме - цель жизни, а для паладина - детские глупости. Паладины перешагнули такие понятия, как герцогство, королевство, нация, народ: для них существует только Истина, и если она оказывается в лагере враждебной армии, они будут сражаться за ее интересы там, среди противников своей страны. Даже всепобеждающая любовь, как высокопарно говорят о ней менестрели, в глазах этих фанатично преданных поискам Истины всегда проигрывает рядом с настоящей Целью.
Хардвулф и Ричберт смотрели на Лоенгрина с великим почтением, редчайшие из рыцарства удостаиваются такой чести, чтобы стать паладинами, но мечтают о таком пути самопожертвования многие.
Граф Маргант, видя ступор короля, пришел на помощь:
- Доблестный паладин, в твоей власти остановить начинающуюся борьбу за власть в Брабанте! Ты можешь прекратить сражения, спасти тысячи невинных людей!
Лоенгрин спросил коротко:
- Как?
- Своим присутствием, - ответил Маргант сердито. - Без тебя здесь будут гореть города, села и поля, люди начнут прятаться в лесах и жить, как дикие звери в норах, Брабант на три четверти вымрет... как уже было, и только вороны насытятся человеческим мясом так, что не смогут летать... Ты этого не видишь?
Лоенгрин вздохнул так тяжело, словно тащил на себе телегу с камнями на высокую гору.
- Увы, вижу.
- И ты пойдешь искать, - продолжил Маргант при умолкнувшем короле, - где обнажить свой меч, если здесь уже одно твое присутствие остановит любую борьбу за трон?
Лоенгрин снова так долго думал, что Генрих извелся, а Эльза едва не падала в обморок, наконец Лоенгрин произнес с болью в голосе:
- Я не могу решить сам. Я принадлежу Ордену.
Маргант тяжело вздохнул и развел руками, зато король Генрих встрепенулся и сказал живо:
- Отложим решение вопроса! Ты съездишь к своему Мастеру за разрешением. Я уверен, он все поймет и отпустит тебя. Заняв трон Брабанта, ты спасешь многие тысячи человеческих жизней! И, главное, я уверен, ты сможешь править Брабантом мудро и справедливо...
Граф Маргант взглянул на него с изумлением, но Генрих лишь дернул щекой, дескать, не мешай, я знаю, на какой крючок кого ловить, и граф смолчал.
Лоенгрин наконец поднял голову, лицо его побледнело, выдавая внутреннюю борьбу. Все затаили дыхание, даже народ, заполонивший поле поединка.
Все видели, как рыцарь Лебедя медленно повернулся к Эльзе.
- Я отлучусь, - произнес он с сомнением, - на неделю, милая Эльза.
- Я буду тебя ждать! - воскликнула она, заламывая руки, как простая дворянка. - Как я буду тебя ждать!
Он кивнул.
- Хорошо. Согласится мой Мастер или нет, я вернусь с ответом.
- Возвращайся, - прошептала она со слезами на глазах. - Если не вернешься, я... я... умру.
Лоенгрин задумался, Эльза затаила дыхание, наконец он ответил медленно:
- Скажу честно, мое сердце уже принадлежит тебе... Но я на службе... и не волен ее оставить.
Она охнула.
- Но почему, почему?
Он грустно усмехнулся.
- Наверное, потому, что мир еще не таков, каким должен быть. Мы обязаны сделать его лучше.
- Лоенгрин!.. Не покидай меня! Я умру без тебя...
Он вскинул руку, останавливая ее плач и слезы.
- Погоди. Я вернусь и попрошу позволения жениться на тебе.
Она вскрикнула счастливо, ее сияющие, как утренние звезды, глаза обшаривали его смущенное лицо.
- Правда?
- Я это сделаю, - пообещал он.
Все в молчании смотрели, как рыцарь в сверкающих доспехах вернулся к реке, лебедь молча подплыл и красиво развернулся так, что лодка оказалась у самого берега.
Лоенгрин вошел по колено в воду, все дивились, с какой ловкостью и грацией он переступил через борт, лодка почти не колыхнулась, только сильно просела под его весом. Лебедь тут же наклонился всем корпусом вперед, налегая широкой грудью на шелковую шлею, вытянул шею и мощно заработал крупными лапами с широкими красными перепонками.
Граф Маргант заметил:
- Что это не простой рыцарь, можно было заметить по тому, как он прибыл.
