Олег Филимонов - Шевелится – стреляй! Зеленое – руби!
Неотложных дел в пещере у меня пока не нашлось, а стало быть, можно отправится исследовать долину, пройтись вдоль реки, добраться, наконец, до озера. Так и поступим.
С прогулки я вернулся только поздно вечером, в прекрасном расположении духа, обремененный изрядной добычей. С одного плеча свешивалась антилопа неизвестной породы, подбитая мной у озера. На другом плече болталась полная кремня сумка — на него я наткнулся, пошарив по берегам реки. В руке я держал глухаря и связку битой утки. В общем, жизнь удалась, а праща зарекомендовала себя отлично. Огорчало только одно — до смерти надоело ходить голым. Хотя я подметил одну любопытную деталь — мной совершенно перестали интересоваться кровососущие насекомые, просто облетали стороной. Немалое, надо отметить, достижение!
Достав подсохшие шкуры, я тщательно втер в них лосиные печень и мозг, а потом, свернув, отложил в дальний угол пещеры, до тех пор, пока не исчезнет клейкость, а это еще пара дней — придется потерпеть. Шкуру антилопы я, напротив, положил отмокать. Потом, поужинав запеченными в углях утками и застелив постель еловым лапником — для пущего удобства, завалился спать.
Следующие несколько дней я корпел над изготовлением каменных орудий, почти не отвлекаясь. Разложив перед собой остатки обсидиана и кремень, я вдумчиво изучал каждый обломок камня, а затем старался придать ему нужную форму. Обсидиан можно обрабатывать двумя способами. Первый: нагрев камень на огне, капнуть на него водой — отскочит кусочек. Хитрость в том, что заготовку надо держать наклонив так, чтобы капля стекала по линии будущего скола. В этом случае необходима изрядная сноровка, которой у меня, к сожалению, не было. Другой метод, знакомый мне гораздо лучше, был аналогичен способу обработки кремня. Тут тоже возможны варианты. От исходного материала (нуклеоса), отбиваются отщепы, и в орудие превращается ядро камня. То ли, наоборот, инструмент изготовляется из сколотых пластин. Я действовал и так, и этак. Пластины пускал на мелкие предметы, скребки и заготовки наконечников стрел, предполагая обзавестись луком в ближайшее время. А в технике двусторонней обработки отделывал орудия посерьезней. Покончив с черновой обработкой изделия, отжимом и ретушью (скалыванием мелких чешуек по грани) доводил его до ума, добиваясь потребных кондиций. В качестве рабочих инструментов я, не мудрствуя, использовал все, что подвернется под руку: обломок рога, твердую палочку, подходящий кусочек камня…
Увлекшись творческим процессом и набив руку, я, перепрыгнув через ступеньку, скакнул из палеолита прямо в неолит, понаделав геометрически правильных пластин в технике микролитов[7]. Для этого камень раскалывается на аккуратные, квадратные или треугольные в сечении, столбики, которые в свою очередь расщепляются поперек на одинаковые по форме фрагменты, толщиной около миллиметра. Вклеенные в рукоятку, они образуют практически ровное лезвие, а утерянный фрагмент легко заменить.
Надо заметить, современные первобытные племена утратили знания предков и зачастую используют в быту гораздо менее совершенные орудия, чем существовали в палеолите (не говоря о неолите), а уж над поделками тасманийцев угорал бы и питекантроп. Ре-эволюция, мля… деградация… И это не только и не столько о дикарях речь. Существует такая теория, что человечество не эволюционирует, а напротив, скатывается обратно. Доказательств достаточно, за примерами далеко ходить не надо. Взять тех же кроманьонцев: и поздоровее современных людей будут, и объем мозга побольше, и кариеса не знали[8] — куда все делось?! Стоит задуматься! А что первобытные племена деградируют, неудивительно — ни тебе саблезубых тигров, ни пещерных медведей, одни кокосы да бананы, или змеи да ящерицы, а то пиявки да личинки, — приспособленцы… С другой стороны, кондовые дикари хоть и выродились, но приспособились использовать попадающие им в руки отходы цивилизации: гвозди, стекло, обрывки сетей, полиэтилен и тому подобное… Так, например, в свое время аборигены оставили пол Австралии без связи, посшибав с телеграфных столбов фарфоровые изоляторы и употребив их на свои изделия.
С гордостью я обозрел плоды своих усилий: микролиты, наконечники стрел, несколько ножей разного размера, пара больших листовидных наконечников для рогатины и два топора, напоминающих по форме колун. Несмотря на более-менее привычную форму, топоры задумывались не для колки дров или валки леса — овчинка выделки не стоит, — а предназначались исключительно для проламывания черепов и нанесения прочих увечий. Да и вообще, каменный топор, в отличие от стального, всегда был не многофункциональным инструментом, а только оружием, по характеру воздействия на противника, подобным чекану.
В трудовом порыве я пустил на дело и лосиные рога, из них получились вполне симпатичные гарпун и острога. Теперь оставалось только закрепить все это на рукоятях. В углу пещеры подсыхали, дожидаясь своего часа, подготовленные загодя березовые заготовки для рукояток ножей и кленовые для топорища и древка рогатины. Я, конечно, предпочел бы бук и ясень, но этих деревьев в здешнем лесу мне пока не встретилось. Можно было и приступать, но существовала одна загвоздка: чем крепить?! Смолой и сырой кожей ненадежно — отсыреет и развалится. Так что куда ни кинь… все равно придется варить клей! А для этого нужна посуда, для которой понадобится глина, и подходящую еще придется хорошенько поискать. Зато потом можно будет внести разнообразие в меню и еду — варить, что существенно полезней для организма, чем трескать только жареное мясо. Но сначала надо закончить еще одно очень важное дело…
Достав доходящие до кондиции шкуры, я промыл их, натер жиром и принялся с остервенением мять, тереть и скрести, периодически смазывая горячим салом. Через несколько часов такой работы в моих руках наконец оказались два больших куска сыромятной кожи. Можно было приступать к раскройке. Вот тут я помучался вволю, но терпенье и труд… Короче, результат меня вполне устроил. Сшить изделия оказалось гораздо проще. Растрепав на волокна высушенные сухожилия, я свил из них нитки и, пользуясь заостренной костью из голени лося как шилом, сшил выкройки, а затем — с чувством глубокого удовлетворения — примерил обновки. Теперь у меня были: штаны и плотная куртка из лосиной кожи, плюс безрукавка и мягкие мокасины из кабаньей. Остатки кожи пошли на сумку, заплечный мешок и пояс. Собственно, у меня на эту кожу были большие виды и громадье планов, но материал закончился. Удивительно, что хватило и на это. Из последнего приличного куска я изобразил наруч на левую руку — пригодится, когда я обзаведусь луком.
